Змеи, драконы и родственники - Угрюмов Олег. Страница 57

– Какая… прелесть! – с чувством сказал король, сплевывая синий листик на пол. – Как полезно. Я просто чувствую, как мне хочется куда-то бежать, что-то делать, что-то говорить. Причем после обычного обеда я скорее настроен благодушно. А тут – энергия так и хлещет через край.

– Вот видишь, Бальтик, – растаяла Гедвига. – Я рада, что ты осознал преимущества здоровой пищи. Твои гвардейцы… Кстати, о твоих гвардейцах. Я когда-нибудь увижу Сереиона? Или приказ королевы его уже не волнует?

Любое «кстати» у тети было весьма некстати. В прошлый раз, помнится, этим завершился тягостный разговор про дракона. Теперь вот опять. Король скривился, сообразив, что, кажется, совершенно зря невероятным усилием воли запихивал в себя омерзительную циписпупскую синюшу.

Оттобальт напрягся, пытаясь придумать что-нибудь оригинальное или, на худой конец, имеющее первостепенное значение для дорогой тети, но не смог изобрести ничего, что не несло бы в себе опасность для его драгоценной персоны. Король собрал волю в кулак и приготовился жертвовать собой, любимым, во имя крепкой мужской дружбы, но тут простучали по камням звонкие копыта и неистовый всадник ворвался во двор Дартского замка.

Неистового всадника Оттобальт лично не видел. Зато увидел слугу, возникшего в дверях кухни и подающего загадочные знаки бровями, руками, глазами и всей фигурой в целом. Король заинтересовался и выглянул из-за тетиной спины.

– Ваше величество, – прошептал слуга. – Все, отбой!

– Что-что? – Король помахал пальцем возле ушей. – Не слышу…

– Отбой. Сереион вернулся, – одними губами доложил посланец.

– Так где же Сереион? – грозно и громко поинтересовалась тетя. Как всегда – некстати.

– Тут, ваше величество! – рявкнул храбрый гвардеец, возникая на пороге.

– А где был? – уточнила королева, не терпевшая неповиновения даже в малых дозах.

– Везде, ваше величество!

– Везде – это хорошо, – не смогла не признать Гедвига. – И как там обстоят дела?

– Смотря где, – уклончиво ответил гвардеец.

– Но в общем? – настаивала королева.

– В общем, народные массы преисполнены энтузиазма по поводу предстоящего праздника, всемерно сочувствуют его величеству и поддерживают его в стремлении найти себе жену и осчастливить своих подданных рождением наследника гордости и славы Хеннертов, – на одном дыхании отрапортовал Сереион.

– Правда? – всхлипнула тетя. – Бальтик, как это трогательно. Ты обязательно должен кого-то родить этим милым людям…

– Можно, не я? – жалобно попросил король.

– А кто? – громыхнула тетя.

– Жена.

– Жена – можно. Это соответствует славным традициям Хеннертов.

Через полчаса четверо заговорщиков – то есть сам король, маг Мулкеба, министр Марона (едва дышащий после финансового отчета, сделанного им лично королеве Гедвиге) и командир королевских гвардейцев Сереион – заседали в кабинете Оттобальта, поправляя здоровье изрядными порциями вина из божественных гарбульзиков.

Сереион докладывал об успехах своей миссии. При этом ему необходимо было держать ухо востро и не проговориться о доброй половине событий, ибо королю и его придворным вовсе не следовало знать, что именно он (Сереион) навлек смертельную опасность на такого необходимого государству дракона.

Он докладывал его величеству исключительно о том, что посетил неродного дядю Хухлязимуса, – в этом месте Мулкеба завистливо вздохнул: у какого-то мальчишки такие связи, а заслуженный придворный чародей не может записаться на прием вот уже семьдесят три года подряд. И дядя Хухлязимус, продолжал Сереион, пообещал проследить за судьбой Дартского Дракона и уберечь его от возможных опасностей, пока его величество не решит, что следует предпринять.

– А чего тут предпринимать? – изумился король. – Вернуть его надо.

– Не советовал бы, – сказал дальновидный гвардеец. – Там демонические драконорыцари – опять нужно будет устраивать приемы, ублажать их, а тут еще бодрствующая тетя… Возможно, найдется более приемлемый способ объединить ее величество и столь желанного ей ящера.

– К тому же, – забормотал Марона хриплым и слабым голосом, – расходы, которые мы потерпим, если драконорыцари вернутся в замок…

Король махнул на него рукой, и министр облегченно умолк. Даже его неуемная страсть к экономии не шла ни в какое сравнение с тем нечеловеческим утомлением, которое он испытывал после двухчасового общения с Гедвигой. И ему теперь было почти что все равно, что случится дальше. А хоть бы король своевольно выписал себе трех новых мульчапликов – он, Марона, и не шелохнется. И даже на четырех не отреагирует.

На самом деле Хухлязимус не на шутку разволновался, когда взмыленный Сереион ворвался на его островок, уже издали оповещая дядю о разыгравшейся в Уппертале трагедии.

– Что с тобой, деточка? – встревоженно спросил он, подгоняя поближе к гвардейцу уютный диванчик на мохнатых лапках. Диванчик радостно пискнул и заурчал, когда Сереион плюхнулся в его теплые объятия.

– Дядюшка, я такого натворил!

– Что же ты натвойил, птенчик? – спросил чародей.

– Я у тебя заказал антидракона, помнишь?

– Ну, я же не Душайа – мозги пока что йаботают. И я йад тебе сообщить, что антид'йакон наконец-то догнал д'йакона. Вот-вот вст'йетятся.

– Только не это! – Сереион не умел ломать руки, но проделывал нечто весьма близкое к этому. – Что теперь будет!

И он, торопясь и глотая слова, поведал изумленному Хухлязимусу, что королеве-тете, наверняка вставшей с левой ноги, срочно потребовался живой и невредимый дракон. Мулкеба прикинул, что будет проще – вызывать нового или возвращать старого, и остановился на последнем варианте. Но никто ведь не знает, что Сереион тайно заказывал такую антидраконскую программу. И теперь бедного короля могут даже женить на какой-нибудь кикиморе – и крыть ему будет нечем.

– Стайая вешалка! – обругал Хухлязимус королеву и сам себе удивился. В последний раз он так нелицеприятно выражался о даме лет пятьсот тому назад. Дама была вампиром с преотвратным характером – извела пол-Хаарба; она была обозвана Хухлязимусом в тот момент, когда пыталась впиться клыками в его шею.

Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод о том, как сильно раздражила великого чародея неугомонная королева Гедвига.

– На тебе, мальчик, п'йосто лица нет, – сокрушенно поведал Хухлязимус, накапывая гвардейцу какого-то успокоительного зелья в хихикающую чашку. – Не об'йащай внимания, – заметил он изумленный взгляд племянника, – она боится щекотки… Ты не можешь так йисковать здойовьем из-за какой-то г'йимзы. Я все сделаю, как надо, но мне не н'йавится, что ты не занимаешься своими делами, а бегаешь как очумелый из-за ее п'йихоти. Погоди-ка, я погляжу в свой х'йустальный шай: что там у нее в светлом будущем?

Светлое будущее королевы вызвало у великого чародея довольную ухмылку.

– Ну что, что там? – нетерпеливо спрашивал племянник, вертясь на диванчике. – Что с ней будет?

– Ох, не завидую я вашей койолеве… – изрек колдун.

– С лестницы сверзится? – с надеждой вопросил гвардеец.

– Зачем же с лестницы? С лестницы – не нужно. Это создает об'йаз мученицы и гейоини. А Гедвигу ждет к'йупное йазочайование.

– Это какое же?

– Позволь, деточка, это будет моей маленькой тайной. Не хочу пойтить тебе сюйп'йиз. Одно обещаю точно – очень скойо вашей тете будет не до того, чтобы мучить племянника. П'йавда, скойо только сказка сказывается, да не скойо дело делается. Но все постепенно встанет на свои места. Вот увидишь.

– А с драконом, с драконом что будет? – тревожился Сереион.

– Сказано тебе, мейы п'йиняты: не знаю, как они там йазбейутся, но твоему хвостатому дйугу ничего не угйожает. Там воцарятся полная любовь и взаимопонимание.

– Дядюшка, – почему-то шепотом обратился к нему гвардеец, – а кто хоть был-то этим антидраконом, что за чудище?

– Ой, деточка! Никогда бы не подумал, что это будет так смешно выглядеть – какие-то нездешние охотники на д'йаконов. Тут ко мне недавно заглядывал давний п'йиятель и коллега – Гельс-Д'йих-Энн, так он столько занимательного поведал п'йо этих человечков. Я смеялся до упаду. Йасказать? – И Хухлязимус вопросительно уставился на любимого племянника поверх очков.