Охота за царской казной - Угрюмов Владимир. Страница 25

— Нам нужен фамильный склеп князя Юнтловского… — поясняет историк цель поиска.

Припоминаю, что в тетрадях действительно встречалась эта фамилия, но что там с ней было связано, у меня уже вылетело из головы. Посетителей на кладбище не много, но одного типчика я просек сразу. Парень в костюме-тройке, с букетиком в руках, следует за нами на расстоянии и, похоже, не собирается упускать нашу скромную процессию из виду.

Историк поглощен поисками, а Катя придерживает меня за рукав.

— За нами следят… — говорит она мне, улыбаясь, как будто сообщает какую-то необычайно приятную новость.

— Парень в серой тройке?

Катя кивает и смотрит на меня с уважением:

— А ты развиваешься…

— Нет ничего проще, — отвечаю ей и быстрым шагом догоняю историка. Катя едва за мной поспевает.

— Тебе бы еще, дорогой, научиться вежливо вести себя с дамами, тогда цены бы такому мужчине не было, — обиженно говорит мне девушка в спину.

— Мне и так цены нет, красивому и умному… — бросаю ей через плечо.

— Ага… — соглашается Катя. — Потому что ценник ставить просто не на что… Зеро…

В пикировке с ней ни один мужик не выйдет победителем, поэтому предпочитаю отмолчаться.

Через полчаса наконец-то Афанасий Сергеевич находит склеп, ради которого мы и прилетели в Омск, но не задерживается возле него и проходит дальше.

Я предупредил его, что за нами следят, поэтому не стоит открывать то, за чем мы сюда явились.

Парня в серой тройке сменяет другой, в джинсах, футболке, с плейером на поясе, делающий вид, что беззаботно прогуливается и слушает музыку.

При выходе из ворот кладбища замечаю припаркованную неподалеку белую «шестерку». За рулем — парень в сером костюме, которого я сегодня уже видел.

Следят за нами не совсем профессионально, но тем не менее… Возвращаемся в гостиницу. Мои надежды на то, что мы уже сегодня уберемся из Омска, не сбудутся по техническим причинам. Нас пасут, и пасут всерьез. У тех, кто за нами охотится, нет недостатка ни в деньгах, ни в агентах, ни, что очевидно, во времени. Выйти из этой игры живыми и с кладом под мышкой — вот какая задача целиком и полностью лежит на моих плечах. Непосредственные хозяева тех, кто преследует нас, пока не известны. Подключить силы генерала лишь для того, чтобы взять мелкую сошку, которая все равно не знает своих истинных хозяев, — смысла нет. Так мы только разозлим теневиков и будем постоянно подвергаться риску схлопотать снайперскую пулю с любой из близлежащих крыш. Впрочем, есть масса и других вариантов отправить нас на тот свет. Главное, что это касается в первую очередь меня — историк им еще нужен. Поэтому я должен проявлять максимум внимания. Как-никак, речь идет о собственной жизни, рассчитываться с которой у меня нет никакого желания.

До вечера проводим время в своем номере. Решаю оставить историка и Катю в гостинице (пусть наблюдатели думают, что члены экспедиции отдыхают после трудного дня), а сам потихоньку смотаюсь к склепу и поищу то, что нам нужно.

Перед уходом я со специальным приборчиком облазил все закутки нашего номера, пытаясь выявить подслушивающую и подглядывающую аппаратуру. Все чисто. Гостиница от Управления внутренних дел, и в ней посторонним не дадут расшалиться. Или наши противники просто не желают обнаруживать себя раньше времени?

На окна у меня прикреплены антисканеры, не позволяющие снимать звук ни лазером, ни направленным микрофоном.

— Значит, запомните, Герасим, в торце склепа с наружной стороны у основания должны быть выбиты несколько знаков и цифр, — инструктирует меня Афанасий Сергеевич. — Перепишите их, и тогда мы можем спокойно отправиться далее.

— Можно поинтересоваться, что это за знаки? — спрашивает Катя, откладывая дамский журнал.

— Конечно, можно. Эти знаки — геофизическая привязка к месту X. Вернее, одна из привязок. Остальные нам еще предстоит отыскать.

— Афанасий Сергеевич, — беру я слово, — почему в дневниках не содержится ни малейшего намека на то, где находится золото? Как вы вообще узнали, что этот офицер имел какое-то отношение к захоронению золотого запаса России?

Историк улыбается:

— Мы смотрим на вещи разными глазами. Вы, наверное, помните, что к Руше эти тетради попали от бывшей любовницы полковника. Она же сообщила Руше, что незадолго до бегства во Францию полковник поведал ей о том, что он успел вывезти за Урал часть золота царской казны и спрятать его в разных местах, а вот где именно… об этом сказано в тетрадях, но в зашифрованном виде, разумеется. Отыскать золото можно лишь при наличии полного текста дневников и зная при этом ключ к шифру… — Историк замолкает, хитро глядя на нас, с интересом ожидающих продолжения рассказа.

— Но там действительно ничего нет… — говорю я недоверчиво.

— Вы убедитесь, Герасим, что есть, когда спишете знаки со склепа… Ведь о том, что на склепе есть знаки, в дневниках тоже нет указаний, не так ли?

— Нет… — подтверждаю я.

— Совершенно беспочвенная уверенность… — заявляет Афанасий Сергеевич. — Вы знаете, что такое эзопов язык?

— Разумеется.

— Так вот, вы, наверно, заметили, что в дневниках очень много отсылок в область мифологии… — историк поднимает вверх указательный палец, подчеркивая значимость своих слов. — Именно в них и кроется отгадка. Но для того, чтобы понять смысл шифра, нужно знать, на какие историко-литературные источники опирался полковник. Офицеры, выпускники академии генштаба, были людьми весьма эрудированными, многие из них имели ученые звания и степени. Это был цвет российского дворянства. Ну, а так как ваш покорный слуга тоже не полный профан в гуманитарных науках, то и добился расшифровки в довольно короткий срок. Хотя полковник, надо отдать ему должное, постарался закодировать свое сообщение на славу. Теперь осталось только пожинать плоды моих трудов, — заключает историк с гордостью.

— Или пули… — бурчу я тихо.

— Простите, что вы говорите? — переспрашивает Афанасий Сергеевич, уже занятый своими мыслями.

— Ничего особенного… Это я себя ругаю… — говорю ему, смеясь.

Катя улыбается. Уж она-то, не сомневаюсь, меня понимает.

Взяв необходимые для ночной вылазки вещи, иду переодеваться в ванную комнату.

Из гостиницы выхожу через служебный выход и быстро углубляюсь во дворы ближайших домов.

Попетляв по улицам, вижу, что «хвоста» за мной нет. Беру такси. В нескольких кварталах от кладбища отпускаю таксиста. Уже через пять минут иду вдоль ограды кладбища. Под легким ветерком шелестят кроны высоких тополей и берез, во множестве растущих возле старых могил. Невольно вспоминаются старые сказки про оборотней, вурдалаков и прочую нечисть.

На мне темные джинсы и такая же темная спортивная куртка на молнии.

Небо застлано тучами, время близится к полуночи.

Легко перемахнув через ограду и оказавшись по ту сторону, вытаскиваю специальный бесшумный пистолет, сконструированный на базе «Макарова». Узколучевой фонарик у меня в левой руке, но я им не пользуюсь. Вижу пока вроде все, что мне нужно. Глаза уже привыкли к темноте. Быстро и бесшумно иду по аллее, пытаясь сориентироваться по меткам, которые сделал днем.

Минут через десять выхожу на нужную мне аллею. А вот и склеп. Подойти к нему занимает у меня гораздо больше времени, чем весь путь от гостиницы до кладбища. Петляю между могильными оградками и памятниками, приближаясь к склепу так, чтобы просмотреть как можно больше территории вокруг. Вижу высокую стелу и, затаившись за большим кустом, вслушиваюсь в ночную тишину. Что-то мне неспокойно. Проходит минут пятнадцать. Тихо. Но я верю своему чутью, а не тишине. Что это? Слабый шорох заставляет меня насторожиться. Птица? Ерунда. Птицы ночью спят, а сову или филина я бы уже слышал.

Слева от склепа растут деревья с пышными низкими кронами. Легкое, почти неуловимое для глаза перемещение темного пятна в одной из крон привлекает мое внимание. Жаль, нет с собой ПНВ, но зато у возможного противника все может быть. Оглядываю другие деревья. Больше ничего подозрительного не замечаю. Стоп, всматриваюсь в крону, внушающую мне подозрение. Точно! Различаю сгорбленный силуэт человека, примостившегося на нескольких растущих из ствола веером ветвях. В руках у него нечто похожее на карабин. Значит, все-таки засада… Кто-то здесь должен быть еще. Один снайпер — вряд ли… Наверняка стрелок сейчас смотрит на меня через инфракрасный прицел своей винтовки, ждет, когда я выйду из-за кустов и подойду к склепу. Сначала они хотят понять, для чего я сюда явился, и только лишь после этого попытаются меня убрать.