Снегопад на курорте - Уилкинсон Ли. Страница 19

– Я не виню ее в том, что произошла авария… Этого нельзя было избежать. Была гололедица. Их занесло на льду, и они ударились в бетонную опору моста. Тони выбросило через ветровое стекло. Позже, во время расследования, выяснилось: она настояла на том, чтобы вести машину, они поменялись местами и он не пристегнул ремень безопасности. Так что я считаю ее виноватой в его смерти…

«Я считаю ее виноватой в его смерти…»— стучало в голове Кэролайн. Она прижала руки в перчатках к вискам.

Шок от предъявленного Мэтью безжалостного обвинения был еще сильнее оттого, что она только что испытывала невыразимое счастье. Она сидела неподвижно. Каждый вдох причинял ей боль, словно горло стискивал железный обруч. Она ничем не могла облегчить эту боль.

Тони всегда забывал о ремне безопасности, и ей приходилось напоминать ему, чтобы он пристегнулся. Но в ту ночь она не сделала этого. Так что Мэтью был прав.

Она застонала от отчаяния.

– Все в порядке? – резко спросил Мэтью.

– Да, – прошептала она онемевшими губами.

– Я подумал, что напоминание о муже растревожило тебя.

– У меня просто немного заболела голова.

– Надеюсь, ничего серьезного? – участливо спросил он, но она насторожилась. – Я собирался пойти с тобой сегодня на банкет по случаю Рождества.

Всего пять минут назад, несмотря на то, что у нее не было подходящего для случая туалета, она бы с радостью приняла предложение Мэтью.

Сейчас, когда такой прекрасный день был испорчен, ее страшила сама мысль, что ей придется вести себя так, будто ничего не произошло.

Но, вспомнив его слова: «Если я прошу тебя быть моей спутницей, я вправе ждать твоего согласия», – она закусила губу, а потом отрывисто сказала:

– Когда мы вернемся, я приму таблетку от головной боли.

Мэтью никак не прокомментировал это, и, если не считать скрипа саней, следующие несколько миль они ехали в тишине. Кэролайн сидела неподвижно и отрешенно, погруженная в свои мысли.

Ей даже в голову не приходило, что Мэтью может обвинить ее в смерти Тони. Она была не в силах справиться с шоком.

Наверное, ей не следовало соглашаться на эту работу. Тогда не пришлось бы испытать столько боли и страданий… Но так она бы не встретилась со своей дочерью и не пережила бы столько счастливых минут в объятиях Мэтью.

Нет, она не должна жалеть ни о чем. Несмотря на то, что на нее с новой силой обрушились воспоминания о той ужасной ночи и перед глазами снова возникло полное отчаяния молодое красивое лицо Тони…

В течение первых шести месяцев после свадьбы, с нетерпением ожидая рождения «своего» ребенка, Тони избавился от преследовавшей его меланхолии. Квартира была убогая, денег не хватало, но он был в таком приподнятом настроении, в котором ей никогда не доводилось видеть его раньше.

Грейс, радуясь, что скоро станет бабушкой, и замечая, как изменился Тони, однажды сказала:

– Женитьба пошла ему на пользу. Я никогда не видела его таким счастливым.

– Из раскисшего бедолаги превратился в человека, в котором энергия бьет ключом, – шутили друзья Тони.

Но в конце концов Кейт пришлось оставить работу. Их финансовое положение стало угрожающим. И Тони снова побледнел, осунулся, находился в постоянном волнении.

Беспокоясь о них обоих и не в силах понять, почему Тони категорически отказывается обратиться к своему сводному брату за помощью, Грейс делала все от нее зависящее, чтобы поддержать сына, но тот все равно выглядел очень усталым и больным.

Навестив их как-то в воскресный день, Грейс сказала сыну:

– Ты что-то плохо выглядишь. Я думаю, что тебе надо показаться врачу.

– Вот и я пытаюсь заставить его, – поддержала Кейт. – Может быть, хотя бы ради вас он сделает это.

– Со мной ничего такого не случилось, – раздраженно сказал Тони. – Просто я чувствую слабость и у меня ломит кости. Любого, кто ездит на работу и с работы на метро, это измотает.

– А у меня есть великолепная идея! – возбужденно воскликнула Грейс. – Когда куда-нибудь езжу, я теперь всегда беру такси и своей машиной почти не пользуюсь. Что, если я вам подарю ее на Рождество? Вам не обойтись без машины, когда появится малыш…

– Это было бы здорово, если бы у нас была своя машина, – мечтательно протянул Тони. – Но боюсь, что содержать ее нам будет не по карману.

– Я помогу на первых порах, – сказала ему Грейс. – Но при условии, что ты покажешься врачу.

В следующую пятницу, когда должны были быть готовы результаты многочисленных анализов, их друзья устраивали вечеринку по случаю Рождества.

Вот-вот должен был появиться малыш, и Кейт идти отказалась, но настояла на том, чтобы Тони принял приглашение, – в надежде, что это его взбодрит и отвлечет.

В пятницу он немного раньше ушел с работы, чтобы попасть к четырем часам на прием к специалисту.

– Я пойду с тобой, – вызвалась Кейт, заметив, что он нервничает.

– Все эти светилы не отличаются пунктуальностью. Тебе придется долго ждать. Лучше оставайся дома и держи ноги повыше, как тебе рекомендовал гинеколог.

В ту же секунду, как за ним закрылась дверь, Кейт пожалела, что не настояла на своем.

Он отсутствовал целую вечность. Тревога Кейт все росла. Она не находила себе места и постоянно прислушивалась, не повернулся ли в замке ключ.

Он пришел только в восьмом часу. И она сразу поняла, что тревожилась не напрасно.

Вид его был ужасен. На белом, как полотно, лице чернели провалы глаз.

– Что случилось? – прошептала она. Сев рядом с ней на диван, он произнес:

– Они говорят, что это очень редкая форма рака и мало шансов, что я доживу до того времени, когда ребенку исполнится три месяца.

– Нет… Нет! Наверняка можно что-то сделать…

– Конечно, они сделают все возможное, но боятся, как они говорят, «напрасно обнадеживать».

Обняв его, Кейт прижала его голову к своей груди.

– Я не перестану надеяться, – заявила она. – Я хочу, чтобы ты видел, как растет наш ребенок.

Они немного помолчали. А потом он сказал:

– Даже если я не доживу до этого, ты должна знать, что последние несколько месяцев – самые счастливые за всю мою сознательную жизнь. – Потом с напускной веселостью он продолжил: – Пусть и ненадолго, но жизнь продолжается. Ты не будешь возражать, если я оставлю тебя на часок-другой?

Он уже выпил, она чувствовала запах виски.

– Куда ты? – спросила она.

– В гости к Джефферсонам. Ты забыла?

– Ты возьмешь такси, да?

– У нас нет лишних денег на такси. – По упрямому выражению его лица Кейт поняла, что он выпил больше, чем она предполагала. – Я пока еще не покойник и в состоянии вести собственную машину.

Прекрасно зная, что, если будет настаивать, он заупрямится еще больше, Кейт сказала бесстрастным голосом:

– Мне осточертело сидеть в четырех стенах. Пожалуй, я поеду с тобой.

Сначала он очень удивился. А потом сказал с кривой усмешкой:

– Вот какая у меня девочка. Не хочет со мной расставаться, пока я еще здесь.

Она надеялась, что если пойдет с ним, то уговорит его взять такси, но он усадил ее в машину и сел за руль.

Едва они тронулись, пошел снег. Они не разговаривали. Оказалось, что говорить не о чем.

Когда они вошли в крохотную квартирку Джефферсонов, вечеринка была в самом разгаре. Дверь открыла маленькая, черноволосая, очень оживленная Джулия. Удивившись появлению Кейт, она воскликнула:

– Проходите, ребята, присоединяйтесь к празднеству!

Она взяла их пальто и, бросив быстрый изучающий взгляд на их лица, проводила Кейт на кухню. Тони устремился к бару.

Усадив Кейт в кресло-качалку, Джулия спросила:

– Вы что – поссорились?

– Нет.

– Тогда что случилось?

Мучаясь от невысказанного горя, Кейт все ей рассказала.

– Боже мой! – прошептала Джулия.

– Просто не знаю, как обрушить такую новость на его мать, – проговорила Кейт. – Грейс обожает его. Это известие ее убьет. – И она расплакалась.

Джулия подождала, пока она успокоится, а потом предложила: