Метаморфозы вампиров-2 - Уилсон Колин Генри. Страница 21

Одновременно с тем его повторно охватил взмыв светлого восторга. Ливень вдруг перестал восприниматься как нечто тягостное, показавшись, наоборот, чем-то удивительно расслабляющим, все равно, что циркулярный душ. Убрав с головы руки, Карлсен поднял лицо навстречу курящемуся небу.

Кресло остановилось, и он открыл глаза. В нескольких футах стояла Логайя, неожиданно чувственная в облепившем рельефные формы платье. Позади стоял угрюмо нахохлившийся Крайски.

— Ну как, понравилось?! — прокричал он, перекрывая зуммер джерида и оглушительный шелест ливня.

Карлсен в ответ лишь кивнул. Все впятером они без разговоров двинулись через площадь.

От чуть маслянистой воды тротуар сделался скользким, так что даже босиком ступать приходилось осторожно. Но стойкая и вместе с тем легкая радость без всякого напряжения пропускала сквозь себя и хлесткие удары струй и порывы ветра, которые, набирая разбег по прямым коридорам улиц, били иной раз, казалось, разом с нескольких сторон. Без воздействия ума тело двигалось непринужденно и легко, ведомое особой, животной сноровкой.

Вышли на набережную, где швартовались лодки — в одной из них, укрывшись от ветра у стены причала, двое женщин сортировали пеструю груду рыбы. На плотной воде озера ветер не сказывался фактически никак: так, легкая рябь. В конце причала Карлсен с интересом заметил прозрачное, напоминающее снаряд судно, футов двадцати длиной, цепями пришвартованное к двум штангам. Форма изящная, обтекаемая.

— Что это там? — спросил он у каджека.

— Корабль гребиров.

Жаль, что путь лежал в противоположную сторону: хотелось как следует рассмотреть вблизи. Начать с того, у судна не было заметно двигателя или иного двигательного приспособления. И сидений не было, лишь несколько прозрачных цилиндров в рост человека, приделанных, видимо, к полу.

Оказывается, шли на окраину города, к зданию с видом на озеро. Своим видом оно разительно отличалось от других: чуть ли не вдвое выше, с островерхим конусом, словно раковина моллюска. Было что-то странно фривольное в его розоватом, с белыми прожилками цвете: эдакий детский пляжный балаганчик. Прихотливых очертаний вход, кажущийся естественной частью раковины, выходил на озеро, посреди которого эксцентричной скульптурой вздымался джерид.

— Зал Ритуала, — лаконично сказала Ригмар. Ливень с ветром расходился так, что лишь на самом подходе под портиком различились четыре фигуры. Вначале показалось, что это молодые девушки — стройные, с короткими светлыми волосами, в белых туниках. Лишь когда один, шагнув вперед, поднял в приветствии руку, стало ясно: мужчины.

В эту секунду ливень прекратился — резко, будто кто выключил поливочную машину. Одновременно перестал гудеть и сигнал. Воцарившаяся тишина казалась неестественной.

— Я Макрон, — представился мужчина в белом. — А со мной Проспид, Мискрат и Бальтаир. — При этом каждый, кого он называл, слегка кланялся. Каждый был по-своему очень эффектен. Макрон — тонкими чертами и чуть вытянутым подбородком, Проспид — продолговатым лицом с квадратной челюстью. Мискрат выделялся худощавым лицом, перебитым носом и пронзительными синими глазами, Бальтаир, последний из четверки, был плотнее и выше остальных, орлиным профилем и странно холодным взором напоминая какого-нибудь развращенного и на редкость опасного римского тирана.

— Это Ригмар, — представила в свою очередь Логайя, — главный исполнитель мессары и управитель Ритуала. А я Логайя, главный распорядитель.

— Добро пожаловать в Хешмар-Фудо, — сказала Ригмар.

Карлсен был несколько растерян. Он-то ожидал увидеть, облаченных в черное уббо-саттла, вроде тех, что на макете Гавунды. А тут, оказывается, что-то вроде студенческой спортивной команды.

— Это двое гуманоидов с Земли, — повела рукой Ригмар, — и К-17, наш ведущий технический советник.

Крайски, он заметил, ограничился просто кивком, хотя когда их взгляды с Макроном встретились, между ними мелькнуло понимание. Сам Карлсен эдак церемонно склонил голову. И наконец, К-17 состроил какую-то невнятную гримасу.

— Мы рады быть вашими гостями, — сказалг вслух Макрон.

При этих словах температура стала ощутимо повышаться. Еще секунда, и сверху снопом ударил солнечный свет. В облаках (надо же!) образовалась прореха, в которой обнажилась пронзительная зелень неба. Причем облака не плыли, а как бы всасывались в некую воронку. Сама Вега хотя и не была видна, свет неприятно слепил глаза. Хлынула жара, словно кто открыл печную заслонку. Через несколько секунд от тротуаров густо повалил пар.

— Великодушный жест с твоей стороны, кивнула Ригмар. — Но мы предпочитаем избегать прямого солнечного света.

— Как пожелаешь, — склонил голову Макрон. Секунда, и облака затянулись, а вместе с тем потускнел, и свет. — Только прошу, позволь мне высушить вашу мокрую одежду.

— Пожалуйста, не беспокойся.

— Однако я настаиваю, — улыбнулся Макрон участливо. При этом откуда-то задул теплый ветер, словно из гигантского фена, в струе которого захлопали, полощась, туники. Причем дуло как будто отовсюду разом, даже снизу. Ригмар с Логайей терпеливо стояли, прижав руками юбки, в то время, как Макрон смотрел на них с бесстрастной улыбкой. Карлсен, наслаждаясь приятным теплом, тем не менее, чувствовал во всем этом явный подвох: Макрон, несмотря на свою показную учтивость и церемонность, вел себя явно вызывающе. Все было направлено на то, чтобы навязать свою волю. Причем женщины не могли выразить протест, не выйдя при этом за рамки вежливости, что создало бы Макрону лишь дополнительное преимущество.

Продержавшись с минуту, струи жара унялись. И тунюка Карлсена, и волосы были теперь совершенно сухими.

— Может, проведешь нас внутрь? — с улыбкой обратился к Ригмар Макрон.

Юноши выстроились в ряд, и Ригмар с Логайей пошли впереди, Крайски сзади. Карлсен задержался — хотелось кое о чем спросить у каджека.

— Они в самом деле могут управлять погодой, или это какой-то трюк?

— Нет, не трюк.

— А почему они все так молоды?

— Никогда не суди гребира по внешности, — только и сказал тот в ответ.

В портике они остались одни. Раковина просто зачаровывала; такое затейливое переплетение завитков и спиралей. Теперь различалось, что это, в сущности, панцирь какого-то морского животного, причем толщиной не больше полудюйма. А когда вглядываешься, ощущение такое, будто тебя втягивает в какое-то невероятное хитросплетение.

— Что это за создание? — спросил он у каджека.

— Мы называем его экандрианский керт.

Узор настолько магнитил взгляд, что с трудом можно оторвать.

— Хищник?

— Пожалуй, самое смертоносное из всех морских чудищ на этой планете. Естественной смертью они не умирают. Это, например, пришлось убить, прежде чем заложили город.

Когда подошли к двери, вход им преградила спина того самого юноши с лицом римского тирана.

— Прошу прощения, — подал голос Карлсен.

Тот, обернувшись, окинул его бесстрастным взглядом.

— Думаю, вам придется подождать снаружи.

— Как, ведь нас пригласили?

— Не мы же, — ответил Бальтаир.

Вроде и грубостью не назовешь, но налицо скрытая враждебность. Карлсен почувствовал вспышку раздражения. Ясно, что Бальтаир и не думал сторониться, так что подвинуть его можно было лишь силой. Хотя попробуй— ка сдвинь глыбу весом в четверть тонны.

И тут из помещения ясно послышался голос Ригмар:

— Пропусти их, пожалуйста.

Бальтаир странно пустым взором уставился Карлсену в лицо и так простоял секунд десять, будто не слыша. Затем, снисходительно отстранившись, дал пройти. Карлсена буквально трясло. Как психиатру, работающему в тюрьмах, такой взгляд ему доводилось видеть часто. Взгляд опасного психопата.

Внутри было людно. Два с лишним десятка женщин (иные совсем еще девочки) стояли вдоль зеркально-серебристых стен. Мужчины сидели на длинной скамье у задней стены. Напряженность поз придавала им смутное сходство с гладиаторами, ждущими вызова на арену. Свет от озера, отражаясь на стенах и потолке, давал видимость не хуже дневной. Примечательно, что у всех женщин, кроме Ригмар и Логайи, волосы до плеч.