Живи с молнией - Уилсон Митчел. Страница 110

Эрик положил трубку, изнемогая от безмерной усталости. Он забыл спросить Арни, что тот думает относительно организации новой фирмы. Арни обещал ему высказать свое мнение, как только он убедится, что Эрик на законных основаниях может получить патент, но сейчас Эрик не мог себя заставить интересоваться этим. Сегодня он не только увидел Зарицкого своими глазами. Он проглотил этого человека, медленно смакуя едкий вкус человеческого отчаяния. И этот человек превратился внутри него в железо и наполнил металлическим холодом его кровь, кости и нервы. Эрик стал таким жестким и холодным, что, казалось, ничто не могло теперь его тронуть. Придя домой, он тотчас предложил Сабине пойти в кино, не дав ей времени задать ему хоть один вопрос. Он глядел на чудовищные лица, мелькавшие на экране, слушал пронзительные квакающие голоса, но ничего не видел и не чувствовал. Ровно ничего.

4

Не прошло и месяца, как Эрик узнал мнение Арни о возможности учреждения особой фирмы для производства и сбыта его станка. Но ему довелось услышать об этом не от Арни, а от Тернбала. Через две недели после того, как Эрик передал юристам заявку на патент, Тернбал вызвал его к себе. Направляясь в кабинет Тернбала, Эрик, к своему удивлению, столкнулся в коридоре с Арни.

– Вы ищете меня? – спросил Эрик. – Подождите минутку, мне нужно зайти к Тернбалу.

– Нет, я жду лифта, – сказал Арни. Вид у него был почему-то смущенный, а в низком приятном голосе слышались заискивающие, ласковые нотки. – Я хотел зайти к вам попрощаться. Уезжаю в Вашингтон. Разделался наконец с делами, которые метя тут задерживали. – В это время вспыхнул красный глазок, и дверца лифта открылась. Арни вошел в переполненную кабину и обернулся к Эрику: – Но мы с вами еще увидимся. Я буду приезжать в Нью-Йорк каждую неделю. Как поживает Сабина?

– Да все еще косится на меня.

– Ничего, она скоро образумится, это пройдет.

Он ухмыльнулся и в знак приветствия прикоснулся к полям своей аккуратной шляпы; металлическая дверь захлопнулась, скрыв за собою его мясистую физиономию.

– Хочу вас поздравить с удачей, – широко улыбаясь, сказал Тернбал Эрику и похлопал по сиденью кресла рядом со своим столом с таким видом, словно его переполняют теплые чувства, но он считает неудобным для мужчины проявлять их открыто. – Должен вам сказать, что вы вытащили меня из беды, – понизив голос, продолжал он. – Наше правление готово было перегрызть мне глотку за расходы на лабораторию и прочее. Я вам не хотел об этом говорить, потому что всех дохлых кошек, которых швыряют в вас, я должен принимать на себя – такая уж моя доля. Помните, когда-то я вам говорил, что доведу вас до победного конца? Вот теперь-то мы покажем этим болванам, кто был прав. Теперь мы можем хохотать им в лицо. – Блаженно улыбаясь, он покрутил головой и нежно поглядел на Эрика. Он весь сиял. Он был так доволен Эриком, что даже потрепал его по колену. – Ваше маленькое изобретение, несомненно, окупит все расходы, и вы, пожалуйста, не думайте, что я его не ценю.

Эрик откинулся на спинку кресла с глубоким вздохом облегчения.

– Вы еще не видели резец в действии. Правда, он еще не совсем готов, но я с радостью продемонстрирую его вам, когда вы захотите.

Тернбал удовлетворенно хмыкнул.

– Незачем мне его смотреть. Главное, его видел Арни О'Хэйр. Ведь он его видел?

– Несколько раз.

– Вот, это главное. – Тернбал простер перед собой руки. – На вашем месте я бы развязался со всем этим как можно скорее. Сколько еще вам понадобится времени?

– Для чего?

Тернбал удивленно поглядел на него.

– Я думал, что вы с О'Хэйром неразлучные друзья. Разве вы не знаете, что он вел переговоры от имени фирмы «Фидер-Джон», которая хочет приобрести права на станок? Да ведь мы только что заключили договор. Десять минут назад. Теперь остается лишь оформить документы.

Эрик глядел на него во все глаза; он страшно побледнел, а горло его сжала болезненная спазма. Несколько секунд он боролся с ужасным, тошнотворным ощущением.

Тернбал заметил, что с Эриком творится что-то неладное, и на лице его отразилось неподдельное изумление; однако он продолжал тем же непринужденным тоном:

– Вы же знаете, что Арни связан с фирмой «Фидер-Джон» через жену. Так вот, этот ваш резец может совершенно выбить у фирмы почву из-под ног. Конкурировать с ним они никогда не смогут. Ведь ни в одной отрасли американской промышленности нет такой сильной конкуренции, как в машиностроении, тут люди грызутся, как собаки, лишь бы выскочить вперед. А с другой стороны, если фирма «Фидер-Джон» будет иметь ваш станок в своем распоряжении, она станет еще сильнее, чем прежде. Ну, Арни-то, как вам известно, стреляный воробей, не сунется в воду, не зная броду. Цена, наверное, многим пришлась бы не по карману, но на прошлой неделе Арни сказал мне, что все в порядке. Он слетал в Кливленд и продал ваше изобретение своей фирме. Фактически фирма теперь будет работать на нас; впрочем, как там ведется бухгалтерия – неважно, важно только то, что идет в наш карман.

Эрик поднялся с кресла; лицо его застыло, и только глаза сверкали лихорадочным блеском.

– А меня тоже продали вместе с моим изобретением? – тихо спросил он.

Лучезарная веселость Тернбала немного померкла, и на лице его вновь появилось растерянно-удивленное выражение.

– Нет, что вы. Ведь эта фирма не работает над новыми изобретениями, они покупают готовое.

– А кому же будет поручено техническое руководство производством станка?

– Да никому, – ответил Тернбал таким тоном, словно Эрик задал совсем уж глупый вопрос. – Для чего? Они не собираются пускать его в производство, это им вовсе ни к чему. Только за этот год у них накопилось невыполненных заказов на десять миллионов долларов. Вот в чем суть.

– Значит, мое изобретение будет ржаветь у них на полке?

– Да, конечно, – до поры до времени. Они покупают впрок всякие изобретения, которые когда-нибудь в будущем, в случае если фирма обанкротится, могут сослужить им хорошую службу; Американская компания, например, сейчас имеет право на двадцать процентов имущества фирмы «Фидер-Джон». И все очень довольны, не исключая и членов правления. И мне хочется, чтобы вы тоже были довольны, Эрик. Я уже вам говорил, что я очень вам благодарен и сумею это доказать. С этих пор вы будете получать на восемьсот долларов в год больше. И обстоятельства складываются так, что вы будете получать их в Ньюарке, – добавил он небрежно, но слегка изменившимся тоном. – Мы на некоторое время закрываем лабораторию и все внимание сосредоточиваем на производстве. Мы можем применить ваши теории и прочее к токарным станкам.

Эрик, меривший шагами комнату, вдруг остановился, и на лице его появилась горькая, задумчивая улыбка.

– Восемьсот долларов? – спросил он. – Давайте-ка подсчитаем. У «Фидер-Джон» скопилось заказов на десять миллионов долларов! Допустим, что доход будет равняться двадцати пяти процентам, тогда двадцать процентов с этого дохода составит для Американской компании полмиллиона в год чистой прибыли, без вычета налогов. Да ведь один только процент с этого дохода составляет пять тысяч долларов!

– Погодите-ка, – серьезно сказал Тернбал. – Вы ставите меня в трудное положение, Эрик. В конце концов, в Ньюарке вашим начальником будет Фрэнки Хоппер, и черт возьми, естественно, что он должен получать больше, чем вы. Ей-богу, не станете же вы требовать, чтобы я повысил жалованье Фрэнки только затем, чтобы и вы получали побольше! Конечно, Американская компания морально многим вам обязана. Я вполне признаю это, Эрик. Можете улыбаться сколько угодно, но постарайтесь быть хорошим солдатом, и не пройдет и нескольких лет, как вы будете полностью вознаграждены, вот увидите!

– О, конечно, – сказал Эрик, – конечно!

Ему было трудно говорить, в горле у него застрял болезненный смешок. Через несколько секунд ему удалось подавить его, но спазма в горле не проходила. Он глядел на Тернбала и думал, не дать ли ему хорошенько по физиономии.