Отважное сердце - Уильямс Майкл. Страница 42

Прошло много лет, и в конце концов сэр Баярд стал владельцем отцовского поместья. Он снова поселился в родовом замке.

– Вот видите, сэр, все закончилось хорошо, – сказал я. Рыцарь смотрел на меня грустно.

– Но ведь я, как трус, сбежал из замка в ту ночь… Эджин покачал своей огромной головой:

– Сэр, тогда вам было только четырнадцать лет. Вы все равнго не смогли бы спасти своих родителей и защитить замок. Вас бы просто убили…

– А зато потом вы смогли отомстить своим обидчикам! – вставил я словечко.

– Нет, – ответил сэр Баярд, – в замке бунтовщиков уже не было. Там хозяйничали те, кого бунтари называли трусами и предателями…

– Вы хотите сказать, – воскликнул я, – вы хотите сказать, что бунтари перебрались в Вингаардскую башню?! В рыцарскую столицу?! Но…

Я замолчал. Сэр Баярд мне ничего не ответил.

– Но разве такое возможно?! – горестно и недоуменно воскликнул я.

Сэр Баярд опять промолчал. Ничего не ответил мне и Эджин – он занят был более существенным делом: поедал яблоки, которые он принес.

Рыцарь, полуотвернувшись от меня, задумчиво смотрел на горы. Наконец он тихо сказал:

– Нет, Гален, я не стану рассказывать дальше. Все это уже совсем-совсем неинтересно.

Соламнийский рыцарь все так же пристально всматривался в горы. Казалось, он хочет разглядеть там что-то важное для себя.

Наконец он повернулся ко мне:

– Знаешь, Гален, не следует никого судить. Но и оправдывать никого не надо. Ни других, ни тем более самого себя.

Я думал: сейчас мой хозяин прочтет мне целую лекцию на эту тему. Но ошибся. Сэр Баярд указал на горы:

– Вот они, Вингаардские горы, Гален.

– Да, сэр.

– Вингаардские горы… – повторил он задумчиво. – В ту ночь я шел по ним наугад… – Тут он решительно поднялся с земли. – Нам, однако, пора в путь. – И тотчас добавил: – Теперь дорогу в этих горах я отыщу хоть с закрытыми глазами…

Горы предстали передо мной черными неприступными громадами. Вершины уходили под самое небо. В их каменных мантиях таилась ночь.

Ночь уже захватила предгорные долины.

Сейчас ночь завоевывала закатное небо. И скоро завладеет всем миром…

Мой хозяин подыскал удобное для ночевки место. И едва мы спешились – я повалился спать и тотчас уснул. Спал я так крепко, как, наверное, никогда в жизни.

Утром сэр Баярд долго не мог меня разбудить.

– Гален! – кричал он мне насмешливо и тряс за плечи. – Если ты не встанешь сейчас же, мы уедем без тебя. Вставай, вставай, соня! Нам осталось до замка ди Каэла всего пять дней пути!

Вскочив на ноги, я почувствовал себя необыкновенно бодрым и сильным…

И мы снова отправились в путь.

Из моей памяти все никак не выходили истории, рассказанные сэром Баярдом накануне. Мне казалось: я помню их наизусть, слово в слово.

Сэр Баярд торопился попасть в замок ди Каэла до начала турнира. Он непременно должен был в нем участвовать! И все его мысли сейчас были заняты только турниром.

…В замок ди Каэла должны были съехаться рыцари со всего Ансалона – более двухсот человек.

Должен был приехать даже и рыцарь из Балифора. У этого рыцаря одеяние было синего цвета. В синий цвет был выкрашен герб и даже меч. Про него рассказывали разные занятные истории… Однажды, мол, он помчался помочь одной даме, но свалился с лошади и сломал ключицу… Теперь он отправился в замок ди Каэла просить руку прекрасной леди Энид.

Из Керна должен был прибыть сэр Орбан. Почти все его лицо заросло бородой. Но глаза его смотрели ясно и говорили о том, что нет более чистого и благородного сердца, чем у рыцаря Орбана. Ездил сэр Орбан с говорящим попугаем на плече.

Из Зориака, из южной Соламнии, к замку ди Каэла отправился рыцарь Просперо Инверно, которого за глаза называли сэр Холодрыга. У него был какой-то волшебный меч – он менял свой цвет каждый час. Он мерцал и переливался, словно Ледяная Стена. Никто не мог понять: сделан он изо льда или же из алмазов? Когда рыцаря спрашивали об этом, он только отмалчивался. Рыцарь носил шкуру белого медведя и те, кто встречался с ним, рассказывали, что от сэра Просперо Инверно вечно веет холодом, а одежда его слуг покрыта инеем. Но как бы там ни было, это был опытный умелый воин, и мало кто из рыцарей отваживался вызывать его на поединок.

К замку ди Каэла отправился и сэр Леонгард из Зеланда. Ему единственному из всех рыцарей довелось увидеть кровавое море Истар, и с тех пор он не выносил красного цвета. Шлем его был сделан в виде морской раковины. И в шлем этот были вделаны еще две настоящие раковины – поэтому в ушах рыцаря Леонгарда немолчно звучал шум моря.

Должен был прибыть и рыцарь Рамиро из Мава. Говорили, что весит он, если считать, правда, и доспехи, четыре сотни пудов. Нрав у этого рыцаря, говорят, был необычайно веселый. Он сочинял забавные песенки и любил их петь. За глаза, а то порой и в глаза, его прозывали Сытый рыцарь.

В общем, рыцарей должно было прибыть на турнир более двухсот, но, пожалуй, только эти были достойны того, чтобы их упомянуть…

Как я узнал позже, в замок ди Каэла и действительно прибыли рыцари со всего Ансалона. Все они жаждали сразиться на турнире, победить и завоевать руку и сердце леди Энид.

Рыцарский лагерь растянулся более чем на две мили к западу от замка, чуть ли не до самых Вингаардских гор.

Турнир еще не начался, и многие рыцари частенько приходили в шатры сэра Рамиро послушать его песенки и повеселиться.

Хозяин замка – сэр Робер ди Каэла – все последние дни озабоченно смотрел на Вингаардские горы. Никому не говорил он о том, кого же он ждет с таким нетерпением… А ждал он сэра Баярда. Он верил: вот-вот увидит он сверкающий на солнце герб Брайтблэдов… Но увы, сэр Баярд все не появлялся на горизонте…

Рыцарь Рамиро с удовольствием принимал гостей. Во время застолья он любил похвастаться, сколь знатен его род! О, да, род этот был известен в Соламнии еще до Катаклизма – о чем свидетельствовали книги рыцарства.

Род Сытого рыцаря, конечно, был древний. Но и что из этого? Ведь до Катаклизма самого рыцаря на свете еще и не было! А сейчас – и это было известно всем – поместье сэра Рамиро заложено и перезаложено ростовщикам. Но, впрочем, гостям Сытого рыцаря дела до этого не было никакого – сэр Рамиро был славный малый, хлебосольный хозяин, и слава богам!