Башня Зеленого Ангела - Уильямс Тэд. Страница 92

Джисфидри широко раскрыл глаза:

— Но… может быть, они уйдут?..

— Ты сам не веришь этому! Давай, открой дверь! — Ее страх усиливался, вздымаясь, как волны под ударами шторма. Она наклонилась, схватила тонкое запястье дворра и дернула. Хрупкий Джисфидри оказался тяжелым, как камень. — Встань, будь ты проклят! — закричала она и дернула изо всех сил. Встревоженные дворры бормотали что-то друг другу. Глаза Джисфидри сосредоточенно расширились; легко двинув сильной рукой, он разжал хватку Мириамели. Задыхаясь, она упала на каменный пол.

— Мириамель! — Бинабик поспешил к ней. — Вы повреждены?

Она сбросила руку тролля и села.

— Вот! — триумфально заявила принцесса. — Джисфидри, ты соврал!

Дворр смотрел на нее, как будто она вдруг взбесилась. Он прижал плоские пальцы к груди, как бы защищаясь.

— Соврал, — проронила она и встала. — Ты оттолкнул меня, чтобы я не заставляла тебя делать то, чего ты не хотел. Так почему ты не можешь оттолкнуть норнов? Ты что, хочешь умереть? Потому что норны, уж конечно, убьют вас, убьют меня — всех убьют. Может быть, правда, они снова сделают вас рабами, — ты на это надеешься? Почему ты сопротивляешься мне и не сопротивляешься им?

Джисфидри быстро повернулся к своей жене. Она смотрела на него, безмолвная и торжественная.

— Но мы ничего не можем сделать, — дворр, казалось, молил Мириамель о понимании.

— Всегда есть что-то, что можно сделать. Это может ничего не изменить, но мы должны хотя бы попробовать. Вы сильные, Джисфидри, — вы, народ дворров, очень сильны, вы все можете сделать: я смотрела, как твоя жена придает форму камню. Может быть, раньше вы всегда убегали, но теперь вам некуда спрятаться. Деритесь, черт возьми!

Исарда сказала что-то на языке дворров и получила быстрый бормочущий ответ от своих соплеменников. Джисфидри подошел к ним, и после этого дворры долго беседовали между собой. Голоса их журчали и шуршали, как вода, льющаяся на камень.

Наконец Исарда поднялась.

— Я буду с вами, — сказал она. — Вы говорите правильно. Бежать больше некуда, а мы, возможно, последние из нашего рода. Если мы умрем, никто не сможет ухаживать за камнем и возделывать его, никто не сможет находить в земле прекрасные вещи. Это будет позор. — Она повернулась к мужу и снова быстро заговорила с ним. Через мгновение Джисфидри прикрыл свои огромные глаза.

— Я сделаю так же, как моя жена, — сказал он с явной неохотой. — Но мы не говорим за остальных тинукедайя.

— Тогда поговори с ними, — настаивала Мириамель. — Времени так мало!

Джисфидри помедлил, потом кивнул. Остальные дворры смотрели на него, их странные лица были полны страха.

Мириамель сидела, скорчившись, в темноте, сердце ее бешено колотилось. Она совсем ничего не видела, но, вероятно, света хрустальных кристаллов было достаточно для дворров. Мириамель слышала, как они ходят взад и вперед по пещере, как она сама ходила бы по освещенной лампой комнате.

Она протянула руку и коснулась успокаивающе надежного плеча Бинабика, скрючившегося рядом с ней.

— Мне страшно, — прошептала принцесса.

— А кому нет? — Она почувствовала, что он гладит ее руку.

Мириамель открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, когда легкое движение воздуха прошло сквозь камень за ее спиной. Сперва она подумала, что это странное колебание, которое она уже ощущала прежде, — так испугавшее Исарду и остальных дворров, но потом слабое голубоватое сияние возникло в пустой темноте там, где должна была находиться дверь. Это не было похоже на свет, потому что ничего не освещало, — нет, это была лишь тонкая небесно-голубая полоска, пульсирующая в темноте.

— Они идут, — задохнулась она. Сердце ее забилось еще сильнее. Все храбрые слова теперь казались глупыми. Она услышала, как стало громче хриплое дыхание Кадраха, сидевшего рядом с Бинабиком. Она почти ожидала, что он закричит, чтобы предупредить норнов. Мириамель не поверила, что он не знает никакого Искусства, способного помочь им, и что у него даже не осталось сил употребить те немногие хитрости, которые были ему еще доступны.

Голубая линия удлинялась. Теплый ветер прошел по комнате. Наверное, уже в десятый раз с тех пор, как дворры затемнили пещеру, она схватилась за лямки седельной сумки и вытерла пот с рукоятки своего кинжала. В другой руке у нее была Белая стрела Саймона; если норн схватит ее, принцесса ударит обеими руками. Мириамель задрожала. Норны. Белые лисицы. До встречи с ними оставалось всего несколько мгновений.

Джисфидри сказал что-то тихо, но выразительно на языке дворров. Исарда ответила тем же тоном откуда-то с другой стороны пещеры. Звуки движения дворров прекратились. В пещере стало тихо как в могиле.

Голубое сияние вырастало в грубый овал, пока один конец линии не встретился с другим. На мгновение жар стал сильнее, потом сияние погасло. Что-то заскрежетало и тяжело упало. Струя холода ворвалась в пещеру, но, если дверь и открылась, светлее не стало.

Будь они прокляты! — Отчаяние овладело ею. Омм слишком умны, чтобы войти с факелами. Мириамель крепче сжала нож: она дрожала так сильно, что боялась выронить его.

Внезапно раздался медленно нарастающий рокот, похожий на гром, и высокий крик, исходивший не из человеческого горла.

Сердце принцессы подпрыгнуло. Огромные камни над дверью пещеры, которые расшатали дворры, падали — она слышала, как высокий голос сердито завопил. За следующим обвалом последовал скрежещущий звук, потом закричали сразу несколько голосов. Через мгновение Мириамель почувствовала, что ее глаза щиплет. Она вдохнула, и ей показалось, что воздух прожигает ее насквозь.

— Встаньте! — закричал Бинабик. — Это ядовитый дым!

Мириамель поднялась на ноги. Она ничего не видела, казалось, все ее внутренности объяты пламенем. Сильная рука подхватила ее и потащила сквозь тьму. Пещера наполнилась странными криками, воплями и звуком рушащегося камня.

Следующие мгновения были воплощением слепого безумия. Она чувствовала, что ее вытащили на холодный воздух; через несколько мгновений Мириамель снова смогла дышать, хотя все еще ничего не видела. Рука, державшая ее, разжалась, принцесса споткнулась и упала.

— Бинабик! — закричала она и попыталась встать, но что-то удерживало ее. — Где ты?

Потом ее снова схватили, но на этот раз подняли на руки и быстро понесли сквозь темноту. Она ощутила скользящий удар. На мгновение тот, кто нес ее, остановился и опустил принцессу на пол. Последовала череда странных звуков, некоторые из них были хрипом боли, и через секунду ее снова подхватили на руки.

Наконец ее снова положили на твердый камень. Темнота была абсолютной.

— Бинабик? — позвала она. Поблизости возникла искра света, потом яркая вспышка. На мгновение она увидела тролля, стоящего у темной стены пещеры. Рука его была полна пламени. Потом он бросил то, что держал, и оно рассыпалось дождем шипящих искр. Маленькие огоньки горели повсюду. Неподвижные, словно вышитые на гобелене, во всех концах высокой пещеры стояли Бинабик, несколько дворров и почти дюжина других темных фигур. Каменная дверь, которая защищала их, лежала, разбитая на куски, у дальнего конца этой внешней пещеры. У нее было меньше секунды, чтобы восхититься эффектом зажигательного порошка тролля. Потом бледнолицая фигура ринулась к ней, высоко подняв длинный нож. Мириамель подняла собственный клинок, но колени ее, казалось, были связаны, так что она не могла выставить перед собой ногу. Нож метнулся к Мириамели, но лезвие остановилось на расстоянии руки от ее глаз.

Дворр, схвативший руку норна, дернул ее вверх. Раздался щелкающий звук, и норн был отброшен головой вперед.

— Иди в ту сторону, — задыхаясь сказал Джисфидри, показывая на темное отверстие в дальнем конце пещеры. В слабом, мерцающем свете он выглядел еще более странно, чем побежденный им враг: одна его рука безвольно повисла, конец сломанной стрелы дрожал в его плече. Дворр вздрогнул, когда еще одна стрела разбилась о стену пещеры рядом с ним.