Гора из черного стекла - Уильямс Тэд. Страница 35

Божественный пленник поморщился и заковылял по песку прочь.

Утреннее солнце только начало пробиваться сквозь ветви кипариса, когда случилось странное происшествие.

Пол сидел на камне у входа в пещеру, он только что впихнул в себя очередной завтрак из амброзии и нектара, который Калипсо, по-видимому, преподносила ему как часть антуража. Он обдумывал, хватит ли у него сил пройтись по острову в поисках каких-нибудь фруктов или чего-нибудь, напоминающего настоящую еду. И тут воздух перед Полом начал мерцать и пульсировать. Он тупо смотрел, как появился и начал расти луч яркого белого света, сначала тот был странно сжатым, потом начал приобретать форму человека, но без деталей, просто силуэт.

Привидение, извиваясь, висело в воздухе. Оно заговорило таким неожиданно тоненьким детским голоском, что Пол не сразу понял, что именно говорится:

— Mira! [11] Вот дела! Просто как в шоу Шумамы «Кораблекрушение»!

Существо повертело головой и наконец увидело Пола, хотя невозможно было понять, куда смотрит белое пятно, заменяющее ему лицо.

— Эй, ты — Пол Джонас?

Оно произнесло фамилию Пола как Чонас.

— А… а ты кто?

— Некогда, приятель. El Viejo [12] замолвил за тебя словечко.. Mierda [13], а это кто?

Привидение смотрело на Калипсо, появившуюся в дверях пещеры, на ее красивом лице застыло странно отсутствующее выражение.

— Ты с ней путаешься? Да, парень, тебе подвезло. — Привидение покачало своей бесформенной головой. — Pues [14], старик хочет знать, почему ты здесь застрял. Ты нашел остальных?

— Остальных? Каких остальных?

Видение заколебалось, наклонив голову, будто собака, прислушивающаяся к отдаленному шуму.

— Он говорил, что ты нашел золотую безделушку, значит, ты знаешь.

Он произнес это скороговоркой так, что Пол не сразу его понял.

— Золотую? Драгоценность?

— Да, именно. Он сказал, что ты должен поспешить, парень. Часы не должны стоять — все большие дела задерживаются.

— Кто сказал это? И как я могу отсюда выбраться?

Светящееся существо то ли его не слышало, то ли не хотело слушать вопросы Пола. Оно помигало, ярко вспыхнуло и испарилось. На острове воцарилась тишина.

— Боги наконец сжалились над тобой, верный Одиссей, — вдруг сказала Калипсо. Пол забыл о ее существовании и сейчас подскочил, услышав голос. — Это печалит меня — они жестокие и завистливые. Почему Зевс всегда вмешивается, когда кто-нибудь из числа бессмертных выбирает себе смертного в любовники? У него, владеющего эгидой [15], были десятки любовниц, все имели от него детей. Но раз он прислал божественного посланника, его воля должна быть исполнена. Я боюсь возражать ему, чтобы не навлечь на себя гнев Громовержца.

— Божественный посланник? — Пол повернулся к ней. — О чем это ты?

— Гермес со своим золотым жезлом, — ответила она. — Мы, бессмертные, можем предвидеть будущее, я знала, что однажды он принесет приказ с Олимпа, который положит конец нашим любовным похождениям. Но не ожидала этого так скоро.

Она выглядела такой несчастной, что на миг Пол почувствовал истинную любовь к ней, но он напомнил себе — и уже не в первый раз, — что Калипсо лишь программа, состоящая из кодов, ни больше, ни меньше, и она будет говорить и делать то же самое, кто бы ни появился в образе Одиссея.

— Значит… значит, он так сказал? — спросил Пол. — Что Зевс хочет, чтобы ты меня отпустила?

— Ты слышал светлейшего Гермеса, посланца бога, — ответила Калипсо. — Бессмертные с Олимпа причинили тебе много неприятностей. Будет лучше, если ты не станешь противиться воле Громовержца.

В душе Пол ликовал. Конечно, это был посланец (и, надо признать, довольно странный), но пришел он от человека, который до того прислал ему золотую безделушку, а его принадлежность к олимпийцам вызывала у Пола большие сомнения. Калипсо просто вставила этот эпизод в свой мир, как в свое время Пенелопа пыталась примирить неоправданное присутствие Пола с атмосферой симуляции. Это явно была попытка со стороны кого-то — кого-то за пределами системы? — связаться с Полом, а Калипсо восприняла ее как приказ от Повелителя Богов.

— Мне грустно, что я тебя покидаю, — сказал Пол, считая, что лицемерие в данной ситуации оправдано, — но как же это можно осуществить? У меня нет лодки. До ближайшего места много миль, я не смогу столько проплыть.

— Разве я могу отпустить тебя без подарков? — нимфа улыбнулась в ответ. — Не думаешь ли ты, что бессмертная Калипсо позволит своему возлюбленному утонуть в мрачной пучине и не поможет? Пошли. Я отведу тебя в рощу и дам своему Одиссею прекрасный бронзовый топор. Ты сам построишь плот, который перенесет тебя через владения Посейдона, и боги смогут исполнить твою судьбу.

Пол пожал плечами:

— Ладно. Пожалуй, в этом есть смысл.

Калипсо принесла обещанный подарок — огромный двухсторонний топор, который при этом был легким и удобным, как теннисная ракетка, и другие бронзовые инструменты, потом отвела Пола в рощу, где росли ольха, тополя и высокие ели. Она остановилась, будто хотела что-то сказать, но передумала и заскользила по тропинке к пещере.

Пол постоял, прислушиваясь к шелесту морского бриза в ветвях деревьев. Он понятия не имел, как строится плот, но это не имело большого значения. Он постарается, сначала, наверное, надо срубить несколько деревьев.

Это оказалось на удивление просто. Хоть у Пола и не было никакого опыта, топор глубоко врезался в древесину с каждым ударом, первое дерево начало падать в считанные секунды и так неожиданно, что Пола чуть не задело раскидистой кроной. В следующий раз он был осторожнее, и скоро у его ног лежало более десятка самых ровных и самых стройных деревьев. Когда он остановился полюбоваться на свою работу, довольный, но недоумевающий, что делать дальше, что-то зашуршало в подлеске. Из травы выпрыгнула перепелка и уселась на камень. Птичка смотрела на Пола одним глазом, потом повернула голову с хохолком, чтобы глянуть на него другим глазом.

— Сруби ветки и обтеши стволы, — сказала перепелка голоском озорной девчонки. — Тебя мама и папа учили чему-нибудь?

Пол молча смотрел на нее. Конечно, с ним случались вещи и поудивительнее, но все равно было странно.

— Ты кто?

Перепелка весело защебетала:

— Я — перепелка! Разве непохожа?

Он кивнул, соглашаясь.

— А ты знаешь, как строить плот?

— Уж конечно, лучше тебя. Хорошо, что Калипсо сама привела тебя сюда, ты ведь даже не спросил разрешения у дриад, прежде чем рубить деревья, теперь им всем придется искать себе новые дома. — Перепелка подергала хвостиком. — Когда срубишь ветки, сделай все стволы одной длины.

Решив, что не годится смотреть в рот какой-то перепелке, Пол вернулся к работе. Ручка, выточенная из оливкового дерева, была как специально сделана по руке Пола, и работа пошла так же споро, как и рубка деревьев. Скоро рядом вырос штабель абсолютно одинаковых бревен.

— Неплохо, — заявила его новая подружка, — хотя я бы не позволила тебе строить мое гнездо. Ладно, продолжай, а то не успеем до темноты.

Пол фыркнул, вспомнив, что получает приказы от бело-коричневой пичуги, но, благодаря ее терпеливым советам, плот быстро строился. Он был прочным, с мачтой, палубой и рулем, переплетенные ветки вдоль бортов защищали палубу от волн.

После полудня появилась Калипсо, она принесла огромный рулон тяжелой блестящей материи на парус, но остальное время Пол работал в одиночестве, в компании птички. Благодаря ее мудрым советам и почти волшебным инструментам работа продвигалась удивительно быстро. К вечеру оставалось сделать только снасти, он прикреплял нужные части, а птичка скакала с места на место, чтобы не оказаться у него под ногами, и перемежала свои советы незлыми птичьими оскорблениями. И тут Пола охватило незнакомое ощущение радости завершенного труда.