Город золотых теней - Уильямс Тэд. Страница 107

По мере того как они поднимались, в воздухе показывались надписи на нескольких языках. Английский вариант гласил: «Это частная собственность. Все входящие остаются при условии соблюдения наших правил. Наши правила – это все, что мы ни скажем. В основном они гласят – уважай ближнего своего. Разрешение на вход может быть отнято без предупреждения. Подписано: Коллектив муравейника».

– Какая может быть частная собственность, если тут анархия? – возмутилась Рени. – Ни фига себе анархисты!

Мартина рассмеялась.

– Вам тут самое место, Рени. Они здесь на подобные темы могут спорить часами.

Внутренность цветка – или симуляция, смежная с симуляцией цветка, напомнила себе Рени – представляла собой обширный грот, изъеденный переходами и маленькими открытыми площадками. От пола до потолка все покрывал красный бархат, свет струился ниоткуда. Рени решила, что это очень похоже на чью-то кишку. Обычные симы и их куда менее человекоподобные собратья сидели, стояли, плыли с тем же презрением к понятиям «верха» и «низа», что и в парке. В гроте было потише, но разговоров и здесь велось немало.

– Мартина? Это ты? Я так счастлив тебя слышать!

Рени и Ксаббу обернулись на голос незнакомца, прозвучавший на выделенном канале чисто и ясно. Бушмен расхохотался, и Рени с трудом удержалась от того, чтобы не присоединиться к нему. Новоприбывший представлял собой завтрак – в воздухе висели тарелка яичницы с сосиской, вокруг которой, как спутники, вращались столовые приборы, миска пшеничных хлопьев и стакан апельсинового сока.

– Вы смеетесь над моим новым симом? – Завтрак слегка покачался в притворном горе. – Я разбит.

– Али, рада снова тебя видеть. – Бестелесный голос Мартины прозвучал тепло. – Это мои гости. – Имен она не называла, а Рени не стала представляться, хотя ей трудно было усмотреть угрозу в летучем завтраке.

Завтрак совершенно определенно оглядел их примитивные симы с ног до головы. В первый раз в ВР Рени стало стыдно за свою внешность.

– Что-то надо сделать с вашими вкусами, – прозвучал обвинительный приговор.

– Мы не за этим пришли, Али, но если мои друзья вернутся сюда, я уверена, они тебя навестят. Принц Али фон Вечно-Веселые-Марионетки был одним из первых истинно великих дизайнеров сим-тел, – объяснила Мартина.

– Был? – Даже ужас у Али получался забавно. – Был? Господи Боже, неужели я забыт? И, милочка, я снова просто Али. Никто сейчас не пользуется длинными именами – с моей, конечно, подачи. Но я польщен тем, что ты вспомнила. – Тарелка медленно завертелась; блеснули сосиски. – Ты, конечно, совсем не изменилась, Мартина, дорогая. Полагаю, ты нашла способ вообще забыть о моде. Превосходный минимализм. И постоянство тоже чего-то стоит. – Свое неодобрение Али скрыть не смог. – И что же привело тебя к нам снова? Тебя так долго не было! И что мы будем делать? Тут в Коллективе муравейника сегодня какая-то жуткая дискуссия по этике – я, честно сказать, лучше в РЖ уйду, чем буду это слушать. Но Синай Транзиторе показывает в узле конференц-центра погодку. У него всегда ужасно интересные вещи. Твои гости не хотят посмотреть?

– А что такое погодка? – спросил Ксаббу. Рени с облегчением заметила, что голос его совершенно спокоен. Она волновалась, как он выдержит стресс.

– Ну, это… это погода. Вы же знаете. Вы двое, должно быть, африканцы? Такой определенный акцент. Вы не знакомы с братьями Бингару? Теми умницами, что закрыли Решетку Кампалы? Они, конечно, утверждают, что это была случайность, но им никто не верит. Вы их, конечно, знаете.

Рени и Ксаббу пришлось признаться, что они не знают.

– Это все очень мило, Али, – перебила Мартина, – но мы не ради развлечений пришли. Нам нужно найти кое-кого, и я вызвала тебя, потому что ты знаешь всех.

Рени была только рада, что мимика у ее сима практически отсутствует. Сохранить серьезность ей было нелегко. Она еще никогда не видела, как завтрак раздувается от гордости.

– Конечно. Еще бы, я всех знаю. А кого вы ищете?

– Одного из стариков. Его ручка – Синий Пес Анахорет.

Тарелка замедлила кружение. Вилка и ложка чуть опустились.

– Пес? Этот старый пень? Господи Боже, Мартина, да к чему он тебе?

– Вы знаете, где его найти? – Рени не смогла сдержать нетерпения.

– Наверное. Он с дружками в Пыльном Углу.

– В Пыльном Углу? – недоуменно переспросила Мартина.

– Это мы его так зовем. В Холме Основателей. Вместе с другими стариками. – Судя по тону Али, о стариках даже говорить не стоило. – Господи, а это еще что?

Ксаббу и Рени одновременно обернулись в направлении взгляда их собеседника – если у завтрака может быть взгляд. Мимо проплывали двое белых мужчин могучего сложения, окруженные облачком желтых обезьянок. Один из них выглядел так, точно вылез из исключительно нелепой сетепередачи – меч, кольчуга и длинные монгольские усы.

– Спасибо, Али, – проговорила Мартина. – Нам пора. Приятно было снова с тобой увидеться. И спасибо, что отозвался на мой звонок.

Внимание Али все еще приковывали новоприбывшие.

– Господи, я годами такого не видывал. Кто-то должен им помочь. – Комплект столовой посуды обернулся к гостям: – Простите. Некоторые люди готовы напялить все что угодно. А вы уже убегаете? Мартина, я совершенно убит. Ну ладно. Пока. – Вилка и ложка исполнили сложный пируэт, и завтрак неторопливо двинулся в сторону двоих культуристов и обезьяньей тучки. – И не стойте буками! – бросил он на прощание.

– Почему этот человек решил выглядеть едой? – поинтересовался Ксаббу.

– Наверное, потому, что смог, – рассмеялась Рени. – Мартина?

– Я здесь. Я проверяла директорию Холма Основателей, но списка там нет. Придется идти туда.

– Тогда пошли. – Рени в последний раз оглядела «кишечные» коридоры. – Ничего удивительнее мы уже не увидим.

Холм Основателей, чем бы он ни был раньше, сейчас представлялся взгляду в виде обычной двери, довольно большой и внушительной – впечатляющая иллюзия древнего, поеденного жучками дерева, огромный, потертый медный молоток в виде львиной головы. С крюка свисала масляная лампа, заливая крыльцо желтым светом. На пороге Холма Основателей стояла тишина запустения, точно секундой раньше Рени и не стояла в самом центре шумного Скворечника. Рени подумала, что здешние поселенцы, наверное, воспринимают это как шутку на собственный счет.

– Почему мы не входим? – спросил Ксаббу.

– Потому что я открываю для нас вход, – ответила Мартина напряженным голосом, будто пыталась жонглировать, стоя на канате. – Вот теперь стучите.

Рени грохнула молотком, и дверь распахнулась.

За ней тянулся длинный коридор, тоже освещенный масляными лампами. По обе стороны его шел ряд дверей, уходя вместе с коридором в неизмеримую даль. Рени оглядела ближайшую непримечательную дверь, взялась за ручку. По двери, как она и ожидала, поплыла надпись, но – увы – нечитаемой арабской вязью.

– Тут есть список? – поинтересовалась она. – Или нам придется в каждую дверь стучаться?

– Я как раз ищу список, – ответила Мартина.

Рени и Ксаббу оставалось только терпеть, хотя бушмен переносил ожидание лучше своей приятельницы. Рени снова начинала беситься – в основном из-за скрытности своей невидимой проводницы.

«Да что с ней такое? Почему она так скрытна? Может, она инвалид? Да нет, бессмыслица – мозг у нее явно в порядке, а ничто другое не может помешать ей пользоваться симом».

Все равно что путешествовать с духом или ангелом-хранителем. До сих пор Мартина была добрым духом, но Рени не по душе было доверяться человеку, о котором она почти ничего не знала.

– Списка нет, – объявила Мартина. – Вернее, в нем нет личных узлов. Но есть общественные зоны. Быть может, там нам помогут.