Река голубого пламени - Уильямс Тэд. Страница 122

— Строго говоря, они не мои друзья, если он говорил о той самой группе. Это люди, которых я уважаю, организация мужчин и женщин, которые пытаются помочь людям в других племенах и которые помогли мне. Или, по крайней мере, я так думал.

— Знаю, !Ксаббу, и я тебя ни в чем не обвиняю. Все равно я не поняла, имел ли он в виду, что они помогали людям Грааля или противостояли им. Как он сказал? «Две стороны одной монеты»?

Рени прислонила голову к поручням, так ее все это ошеломило. Они так долго пробыли в этой виртуальной вселенной! Как там Стивен? Изменилось ли хоть как-то его состояние? И если на то пошло, то как поживают отец и Джереми? Почти невозможно было представить, что они, возможно, всего в нескольких дюймах от нее. Все равно, что поверить в мир духов.

— Если бы я строил догадки… — начал медленно !Ксаббу. — Мне кажется, Кунохара имел в виду, что люди Грааля и люди Круга каким-то образом ведут войну. Но он не думал, что между ними имеется какая-то существенная разница.

— Возможно, — Рени нахмурилась, — Но я устала гадать. Мне нужны факты. Мне требуется информация.

Либо река сужалась, либо Азадор взял ближе к берегу: Рени заметила, что деревья казались теперь намного выше, чем несколько минут назад, их тенистые кроны закрывали больше неба.

— Нам необходима карта, или нужно как-то узнать, где теперь Мартина и остальные. Или и то и другое. — Она села, несмотря на протестующую боль в спине и ногах. — Нам нужна информация, вот и все. Мы даже не понимаем, как действует это место. — Рени качнулась. — Азадор!

Он поглядел на нее, но не ответил.

— Что ж, прекрасно, — сказала Рени, с усилием распрямляясь. — Как тебе угодно.

Она, хромая, направилась на другой конец буксира, !Ксаббу последовал за ней.

— Мне кажется, сейчас подходящий момент для разговора, — сказала она Азадору. — Как ты думаешь?

Азадор сделал последнюю затяжку и отшвырнул сигарету через плечо.

— Река уменьшается, то есть я хотел сказать, сужается.

— Это приятно, но я не хочу говорить об этой проклятой реке. Я хочу поговорить о тебе и о том, что ты знаешь.

Азадор холодно посмотрел на нее. Он нашел плащ, принадлежавший кому-то из команды буксира. Этот плащ скрывал дыры на комбинезоне Азадора, через которые проглядывали ужасные синяки. Кровь на его лице запеклась пятнами. Рени невольно вспомнила, как он бросился в толпу врагов. Азадор хоть и раздражал временами, но все же не был трусом.

— Ты говори, — сказал он. — Я — нет. Меня уже тошнит от болтовни.

— Тошнит от болтовни? Что бы это значило? Что ты вообще нам рассказал о себе? Что ты цыган? Хочешь медаль за это? Помоги нам, черт подери! Мы все влипли. И ты тоже!

Он поднял воротник, потом выудил еще одну сигарету и вставил ее в угол рта под черными усами. От отчаяния Рени нарушила собственное решение и протянула руку. Азадор ухмыльнулся, но дал ей сигарету. Потом с нехарактерной для него вежливостью настоял на том, чтобы прикурить ее для Рени.

— Итак? — начала она снова. Она сама себе была неприятна из-за того, что так легко и быстро поддалась своей слабости. — Расскажи мне что-нибудь. Хоть что-нибудь! Где ты нашел сигареты?

— Вещи, предметы не путешествуют из одного мира в другой, — сказал он бесстрастно. — Эти я нашел на чьем-то столе в Новом Изумрудном Городе, — Азадор ухмыльнулся. — Добро жевунов по правилам военного времени становится трофеем.

Рени проигнорировала его шутку, если это была шутка.

— Предметы переносятся, я сама видела. У Орлан… то есть у одного нашего друга в одной симуляции был меч, и в следующей он тоже у него был.

Азадор пренебрежительно махнул рукой:

— Это была его собственность. Пожитки. Как одежда. Они идут туда, куда идет сим, повсюду. И некоторые предметы могут путешествовать, — Азадор указал на палубу. — Вот как судно. Они переходят в другую симуляцию, но затем изменяются. В следующем мире будет другая вещь — как эта, но… другая.

— Аналог, — сказала Рени. — Как та лодка из Темилюна, которая стала листом.

— Да, именно. Но сигареты и прочие мелочи (деньги или чьи-то там драгоценные камни, которые вы нашли), их вы не сможете перенести из одного мира в другой.

Рени почти не сомневалась в том, что он имел в виду, говоря «нашли», но она была достаточно умна, чтобы промолчать; лучше было не портить Азадору настроение, пока тот был расположен говорить.

— Где ты этому всему научился? Ты долго пробыл в этой Сети?

— О! Очень долго, — сказал он небрежно. — Я побывал во многих местах. И я слыхал кое-что на Ярмарке.

— Что значит «на ярмарке»?

В первый раз за всю беседу Азадору, казалось, стало неуютно, как будто он сказал больше, чем хотел. Но идти на попятную было не в его правилах.

— Ярмарка цыган, — сказал он тоном, который, казалось, говорил: Рени должно быть стыдно за то, что она еще этого не знает.

Рени подождала продолжения, но его не последовало. Даже в теперешнем настроении этот человек был не из тех, кого называют разговорчивыми.

— Хорошо. Ярмарка цыган. И это?..

— Это там, где встречаются странники, то бишь цыгане.

— Это что, еще один сим-мир?

Она повернулась к !Ксаббу — может быть, ему из всего этого удалось понять больше, чем ей? Бабуин сидел, как на насесте, на ограждении кормы. Казалось, он не прислушивался к разговору, уставившись на массив деревьев, проплывающих мимо по обеим сторонам длинного серебряного клина реки, на залитом лунным светом пространстве позади них.

— Это не место, это… сборище. Оно меняется. Странники приходят. Когда оно заканчивается, они уходят, и в другой раз оно бывает где-то в другом месте, — Азадор пожал плечами.

— И это здесь, в… в этой Сети?

Она чуть не сказала «в проекте Грааль». Теперь ей было трудно припомнить, какую информацию она уже выдала Азадору. Голова и мускулы Рени все еще пульсировали от боли после бегства. Одному богу известно, кто или что попытается их убить в следующий раз! Рени было все сложнее следить за собой и придерживаться лживой уклончивости, которой требовала безопасность.

— Конечно! — Он был полон презрения: как могла она вообразить нечто иное? — Это наилучшее место — именно здесь все богачи спрятали свое величайшее сокровище. Отчего же мы, странники, должны довольствоваться вторым сортом?

— Ты хочешь сказать, что ты и твои друзья бродят здесь, как им заблагорассудится, устраивая вечеринки? Но как вы вошли сюда? У этого места такая охрана, такая защита, она убивает людей!

Снова мимолетная тень — неужели Азадор заколебался? Но он рассмеялся, и его резкий смех прозвучал достаточно неподдельно:

— Нет такой охраны, что смогла бы удержать нас. Мы — свободный народ, последний свободный народ. Мы идем туда, куда хотим.

— Что это значит? — К Рени пришла неожиданная мысль. — Постой минутку. Если вы все можете договориться о месте встречи, тогда это должно значить, что ты можешь найти дорогу. Ты должен знать, как пользоваться проходами.

Азадор посмотрел на нее с нарочитым безразличием.

— Боже милосердный, если это так, то ты должен рассказать мне! Мы должны отыскать наших друзей. От этого зависят жизни людей! — Она попыталась схватить его за руку, но Азадор стряхнул ее, — Ты не можешь держать это лишь для себя и позволять умирать людям — и детям тоже! Так нельзя!

— Кто ты такая? — Он отступил на шаг, нахмурившись. — Кто ты такая, чтобы говорить мне, что я должен делать? Ты назвала меня свиньей за то, что я сделал с глупой марионеткой. — Он стукнул по стене каюты, где лежала Эмили. — А потом, когда я уже рассказал тебе многое, ты требуешь, чтобы я сказал еще больше. Ты — приказываешь мне! Ты дура. — Он вызывающе уставился на нее.

Рени попыталась обуздать свою ярость. Она злилась в равной степени как на собеседника, так и на саму себя. «Когда же ты научишься, девчонка? — кипело у нее внутри. — Когда ты уяснишь, как держать язык за зубами? Когда?!»

— Я даже не знаю, кто ты, — продолжал Азадор, от злости его акцент усилился. Он оглядел ее сверху донизу с оскорбительной медлительностью, — Белая женщина, делающая вид, что она черная? Старуха, притворяющаяся молодой и красивой? Да и вообще, женщина ли ты? В Сети такая болезнь распространена, но, слана богу, не среди цыган, — он отвернулся и сплюнул за борт, едва не попав в !Ксаббу, который ответил ему непроницаемым обезьяньим взглядом. — Что я точно знаю, так это то, что ты чужая, ты не из нас. И при этом ты говоришь: «Скажи мне то, скажи мне это», как будто у тебя есть право знать наши тайны.