Имперская реликвия - Уильямс Уолтер Йон. Страница 19

На верхней площадке ее ждала кукла, жутко популярная среди детишек: высотой чуть побольше семи футов рыжеволосый детина с веснушками на вечно ухмыляющейся физиономии по имени Ронни Ромпер.

— Иду тебя сменять, — буркнула Тви.

— Пора бы, — проворчал Ронни Ромпер.

Он сбросил голографический костюм и превратился в Котвинна. Сквозь темную шерсть проступали лиловые кровоподтеки вперемежку с полосками биологического пластыря. Отцепив от ремня голографический проектор и еще одно устройство, он подал их Тви:

— Ваш костюм. И пульт управления кандалами.

— Спасибо, — проворчала в ответ Тви и после некоторого раздумья добавила: — Большое.

Она положила пульт на поднос. Котвинн затопал вниз по ступенькам.

Дверь была закрыта на тяжелый засов, установленный прошлой ночью. Из-за того, что пришлось выкручивать болты, темное дерево на двери потрескалось. Тви отодвинула засов и вошла.

Гостевую спальню поспешно заставили разномастной мебелью, хранившейся на чердаке — высокая кровать с пухлыми подушками и голубыми оборками, пара стульев, покрытых персиково-розовыми чехлами, пушистый ковер из фиолетовой шкуры дьюкина, хрустальная лампа в форме фигуры хозалихского балетного танцора, на голове которого торчал плафон из тонированного стекла. От смешения цветов, направлений, стиля голова у Тви разболелась еще сильнее.

Но помимо того, что предметы убранства так контрастировали между собой, со всеми ними контрастировала Амалия Йенсен. Ее лицо покрывали многочисленные полоски биопластыря, подпитывающие Амалию обезболивающими лекарствами и залечивающие синяки и ссадины.

Она лежала на кровати с балдахином в той самой черной пижаме, в которой ее похитили из дома. Ее лодыжки были скованы кандалами. Амалия посмотрела на Тви и выругалась разбитыми в кровь губами.

— Еще один Ронни Ромпер явился, — проговорила она по-хозалихски. — И чего это вы так упорно косите под людей? Да я вас обоих запросто узнаю.

— Ну-ну, — отозвалась Тви на том же языке. — И как же меня зовут?

— Послушайте. То, что вам надо маскироваться, это я понимаю. Но зачем вы выбрали персонаж, который все время улыбается?

Тви поставила поднос на старинный резной троксанский столик и подвинула его к стулу, покрытому чехлом с оборочками, после чего ушла в угол и села на стоявший там стул.

— Сейчас я замкну ваши наручники и отомкну кандалы. — Она направила пульт на кандалы. — Вы сможете подойти к стулу, сесть, а потом я замкну кандалы и отомкну наручники. Понятно?

Йенсен быстро оглядела комнату, прикидывая на глаз расстояние от кровати до обоих стульев.

— Хорошо, — кивнула она.

Тви всегда видела, когда кто-то был готов на отчаянный поступок, увидела и сейчас, и диафрагма ее возмущенно дернулась.

— Отлично, — сказала она. — Поехали.

Тви нажала кнопку, управляющую кандалами и наручниками. Браслеты на запястьях Амалии Йенсен сблизились и сомкнулись, словно по собственной воле. Она спустила ноги с кровати и, тяжело ступая, пошла к столу. Было видно, что каждый шаг причиняет ей боль. Шагая, она не сводила глаз с парализатора Тви. Подойдя к столу, Йенсен растерялась, снова глянула на парализатор и села на стул.

Сержант нажала кнопку — кандалы на ногах Йенсен замкнулись крепко-накрепко, а наручники разъединились. Амалия открыла крышку, которая закрывала поднос с едой и принялась за еду.

У Тви засосало под ложечкой. О том, чтобы накормить ее, никто не позаботился.

Йенсен откусила жареного арнетта, поморщилась и переключилась на более мягкие овощи. Тви поудобнее уселась на стуле.

— Вы, наверное, ошиблись, — сообщила Йенсен. — За меня большого выкупа не дождетесь.

— А вас не ради выкупа держат, — ответила Тви.

Йенсен, похоже, не больно-то удивилась и подцепила на вилку очередной кусок овощей.

— Тогда ради чего же?

— Я бы так сказала: вам, мадам, лучше знать, — отозвалась Тви подчеркнуто вежливо — в фильмах Воры в Законе всегда вели себя очень вежливо. В конце концов стилистика давала целых десять очков.

— А почему я до сих пор жива? — поинтересовалась Йенсен.

«А неплохо, совсем неплохо, — подумала Тви. — Цивилизованная беседа между похитительницей и похищенной». Вот случай сыграть роль учтивой хозяйки положения.

— Ни в чем таком радикальном, как убийство, нет необходимости, мадам. Просто вы будете нашей гостьей в течение нескольких дней.

— А потом?

Тви решила хранить загадочное молчание. Как бы она ни наслаждалась ролью воспитанной похитительницы, на самом-то деле она вовсе не знала, зачем они похитили Йенсен. Она знала, что в этом деле как-то замешан Майджстраль, что на карту поставлена Судьба Империи, но в отношении всего остального ее не просветили.

А Амалия Йенсен только плечами пожала. Залпом выпив кофе, она проговорила:

— Ну, вам, наверное, не сказали.

Тви скрипнула зубами. А эта дамочка не дура. Тви решила сменить амплуа. Роль элегантной наемницы в принципе ничуть не хуже, чем роль учтивой хозяйки положения.

— Какая разница? — сказала она небрежно. — Мне хорошо заплатили.

Йенсен глянула на нее и, не донеся до рта ложку с манной кашей, положила ее на тарелку.

— Я могу устроить так, что вам заплатят больше.

— Мисс Йенсен, если я не ошибаюсь, только что вы сказали, что за вас большого выкупа не дождешься.

Под ложечкой у Тви засосало еще мучительнее. Она увидела, что жареный арнетт подан под белым соусом.

Йенсен тонко улыбнулась, поморщилась и вытерла губы салфеткой.

— Все можно устроить. Что скажете насчет сорока нов?

Уши Тви наклонились вперед. Деньги неплохие, если Йенсен их действительно раздобудет, а Тви получит. Однако, на ее взгляд, по сравнению с Судьбой Империи сумма была ничтожной. Она небрежно махнула рукой.

— Вы меня оскорбляете, мисс Йенсен. Неужели вы верите, что наемница моего уровня переметнется на другую сторону после того, как уже получила деньги за работу? Я горжусь тем, что выполняю работу по контракту от начала до конца, ясно вам?

— Прошу прощения, — сказала Йенсен и снова улыбнулась, — я вовсе не намеревалась задеть вашу профессиональную гордость.

— Ваши извинения приняты. После того как вы столкнулись с Ко… моим напарником, я понимаю, что вы могли во мне ошибиться. Он совсем не такой, как я, уверяю вас. Он — создание моих работодателей.

— Понятно.

Теперь у Тви уже весь желудок сжимали голодные спазмы. Голографическая улыбочка спрятала ее скривившееся от голода лицо.

Амалия Йенсен, видимо, почувствовала мучения Тви и протянула ей тарелку с арнеттом.

— Хотите жаркого? — спросила она. — А то мне сегодня, боюсь, жевать больно.

— Я действительно проголодалась. Если вы не против.

— Совсем не против.

Тви привстала и вытянула руку. Йенсен швырнула в ухмыляющуюся физиономию Ронни Ромпера тарелку и вскочила, сжав руки в кулаки. Но ноги ее по-прежнему крепко сжимали кандалы.

Тви этого и ожидала — барон Синн проинструктировал ее насчет возможности такого оборота дел, вот только мисс Йенсен поначалу показалась ей очень приятной особой. Тви выстрелила из парализатора прямехонько между ключиц своей пленницы, и прыжок Амалии завершился тем, что она со всего размаха шлепнулась на ковер из шкуры дьюкина. Диафрагма Тви пульсировала. Какая жалость! По шее стекал белый соус.

«Проклятие!» — подумала сержант. Все произошло как раз тогда, когда она уже начала просто-таки наслаждаться собой!

Первый бокал шампанского Педро Кихано почти целиком пролил на рубашку, второй ухитрился выпить. Щеки у него порозовели, он смог сесть, не опасаясь, что опрокинется на спину.

Грегор следил за ним, сидя в углу на стуле с прямой спинкой. Пальцы его отстукивали по коленям ритм только ему ведомой мелодии. Роман, угрюмо ссутулившись, торчал рядом. Судя по его позе, заключил Майджстраль, он сильно расстроен.

Дрейк ушел к себе в комнату, собрал волосы в пучок и сколол заколкой. Надел мягкие замшевые штаны, лакированные туфли, свободную серую шелковую рубашку. Уж если так вышло, что он вынужден принимать гостя, надо хотя бы одеться подобающе.