На крыльях удачи - Маккроссан Лорен. Страница 22

– Хм, все мы когда-нибудь умрем, Милли, – тихо сказала Фай. Она знала, о чем говорила. – После смерти брата мне пришлось смириться с этой мыслью и жить дальше.

Фай обняла меня:

– Кто-то быстро от нас уходит, а кто-то чересчур злоупотребляет своим присутствием на этом свете.

Я тихо рассмеялась.

– Будь спокойна, твои предки еще долго от тебя не отстанут.

– В отличие от твоих.

– Эх, с родителями одни проблемы, – фыркнула Фай. – Все, хватит об этом. Как насчет пинты пива в баре у Галлахера?

Я облизнула губы.

– Я бы сейчас не отказалась от «Гиннесса».

– Я тоже. Особенно после сегодняшнего занятия. Мы заслужили отдых.

Я вскочила с дивана и натянула на грудь еще влажное полотенце.

– Конечно, мы не добрались сегодня до воды (слава Богу), но целый час скакания в потных гидрокостюмах на общественном пляже дает нам полное право на кружку пива или две. Знаешь, я бы сейчас выпила три или четыре пинты, только бы стереть из памяти ужасное воспоминание.

– Прекрасная мысль! – воскликнула Фай, поднимаясь со мной по лестнице. – А еще хорошо бы тебе одеться, а то в таком виде ты рискуешь подарить местным пьяницам незабываемый вечер.

С притворным возмущением я скинула с бедра руку Фай и пошла к в шкафу, чтобы поискать какую-нибудь одежду с минимальным количеством складок.

– Может, позовем с собой Мака и Дэйва? – невзначай предложила Фай.

Я состроила недовольную гримасу:

– Как хочешь.

– Вот и ладненько, – радостно защебетала Фиона, – тогда я им позвоню. Будет здорово. Я слышала, по субботам у Галлахера много народу, и, возможно, сегодня вечером там даже будут играть народную музыку для развлечения англичан-туристов.

Я засмеялась, натягивая плотный черный джемпер.

– Только не говори мне, будто отправляешься в бар исключительно из-за любви к искусству, мисс О’Рейли. Народные мотивы здесь явно ни при чем.

– Ну я не знаю, – засмеялась Фай, потешно приложив палец ко рту в притворной задумчивости. – Я могу попытаться сыграть что-нибудь на флейте.

– Фиона! – возмутилась я, чуть не уронив джинсы, которые я натягивала вслед за джемпером.

– Не волнуйся, Милли, – на лице подруги появилась хитрая ухмылка, – я тебя не оставлю одну и подыщу подходящий инструмент.

На следующий день, это было воскресенье, мы приняли приглашение поужинать у дядюшки Подрига и тетушки Мэри. Собственно, выбора у нас не было: как я поняла, отказ от ужина в кругу семьи считался в этом городе чуть ли не преступлением.

– Они очень расстроятся, если вы не придете, – подслушала я разговор Мака с Фионой, когда тот пришел к нам домой в шесть часов вечера, чтобы передать письменное приглашение.

«Мы будем очень расстроены, если вы не придете», – прочитала я в записке.

– Ой, они будут очень…

– Да, Фиона, я уже поняла. – Отбросив в сторону недоеденный сандвич с беконом, я мрачно отправилась наверх переодеваться.

Следующие полчаса меня мучил непреодолимый страх перед предстоящей пыткой в кругу родственников Фай. Общение с семьями друзей обычно проходит еще более неловко, чем встречи со своей собственной. И поверьте мне, знала я это не понаслышке. Мысль о том, что весь вечер мне предстоит провести в кругу многочисленных родственников Фионы, которые в той или иной степени состоят в родстве с моим инструктором по серфингу, внушала мне ужас. Предыдущие две недели мне удачно удавалось избегать семейных сборищ, поскольку я до отказа заполняла свои дни занятиями серфингом, долгими прогулками по пляжу и сбором информации из всех доступных источников. Ночью же я ела, пила, опять ела, а затем забывалась тяжелым сном. По большому счету Фай выполняла все семейные обязанности одна. Но она была этому только рада, потому что хотела как можно скорее познакомиться со всеми членами семьи Хеггарти. Я же этому постоянно препятствовала. Однако сегодня мне ничего не оставалось, кроме как постараться пережить этот вечер, желательно без потерь, и выразить немного благодарности людям, совершенно бесплатно предоставившим нам с Фай коричневое недоразумение под гордым названием «коттедж», которое невозможно было бы сдать даже слепому.

Когда наконец наступил вечер, мы прибыли в родовое гнездо Хеггарти, находившееся в пяти минутах ходьбы от нашей берлоги. На удивление, их дом произвел на меня весьма приятное впечатление. Здание, окруженное лугом с пасущимися коровами, располагалось у подножия одного из зеленых холмов, цепочкой уходивших вдаль до самого города. Сам дом, представлявший собой мешанину стилей, за последние сто лет, очевидно, несколько раз достраивали, чтобы вместился регулярно пополнявшийся клан Хеггарти. Перед тем как нажать на дверной звонок, я еще раз напомнила себе, что за ужином народу будет не много, поскольку в доме, как объяснила мне Фай, живут только дядюшка с тетушкой и сестры Мака, Кэтлин и Колин. Правда, в эти дни у них гостил жених Колин Барри (бедняге строгими правилами католической церкви предписывалось жить в отдельной комнате) и еще брат Мака Джонни. Однако то, что я увидела за открывшейся дверью, больше напоминало столпотворение в аэропорту Хитроу в самый пик летних отпусков.

Потрясающей красоты девушка с глазами цвета нефрита (позже я узнала, что это была подружка Джонни, которую звали Онья) пригласила войти в дом, где нас сразу же окружила ватага галдящих детей с одинаковыми каштановыми волосами и симпатичными веснушками на курносых носах. Я не очень поняла, какой игрой они были увлечены, но, судя по всему, по правилам им полагалось лупить друг друга до тех пор, пока их лица не покраснеют, как спелые помидоры. Мы с трудом прорвались сквозь орущую толпу и пошли дальше по коридору, заставленному обувью всех мастей и размеров. Я как загипнотизированная следовала за Оньей, плывшей вперед с грацией лесного эльфа и время от времени встряхивавшей копной пшеничных волос. Она молча провела нас в богато обставленную гостиную, поражавшую воображение обилием растительности. Надо отдать должное тетушке Мэри: при выборе цветочной темы для интерьера она ни на шаг от нее не отошла. Цветов было необычайно много – на диванах, стульях, обоях, коврах и картинах, и я порадовалась, что не страдаю аллергией на цветочную пыльцу.

Отчаянно моргая, я огляделась вокруг в поисках мало-мальски знакомого лица среди толпы окружавших меня людей. В этот момент я была бы счастлива увидеть даже мрачную физиономию Мака, только бы избавиться от резиновой улыбки, сковавшей мое лицо, и дать губам небольшой отдых. Я чувствовала себя новичком в классе – меня рассматривали со всех сторон, словно я инопланетянка. Слава богу, повисшая при моем появлении пауза длилась недолго. Через несколько секунд из кухни вышла полная женщина с добродушным лицом и красными как свекла щеками. Издав восторженный крик, который разбудил бы и мертвого, она всплеснула руками и, натыкаясь на детей, кинулась ко мне с такой радостью, будто получила выигрышный лотерейный билет. Тетушка Мэри, догадалась я.

Через несколько минут, с трудом оторвавшись от дородной фигуры в цветочном фартуке, я тут же попала в руки дядюшки Подрига; он повел меня знакомиться с остальными гостями. Здесь были Колин и Барри, Джонни и прекрасная Онья. Кэтлин, Шивон, Шинед и их мужья Ноэль и Дэнни. Их дети – все с обязательными каштановыми волосами и веснушками (их имена сразу же вылетели у меня из головы). Адам, Брэндон, Малакай, Джозеф. На этом список не заканчивался! Опять куча чьих-то детей, приходской священник, отец Тед (как его по-настоящему звали, я, естественно, сразу забыла). Мойра, Мэри и их мужья с толпой отпрысков. Любимец семьи, дог по кличке Эрик, три дворняжки, восемь котят в корзине, одноногий говорящий попугай, непонятно чей младенец в переносной кроватке и Джойс, владелица единственного торгового центра, одетая в бирюзовый ансамбль, который я видела в витрине ее магазина. К тому моменту, когда я дошла до противоположного конца гостиной, моя голова гудела от обилия впечатлений. В конце концов меня любезно усадили на один из диванов рядом с Колин (или это была Шивон?) и Оньей, а дядюшка Подриг побежал за моим напитком.