Без посадок к Марсу - Уильямсон Джек. Страница 2

— Самолет «Феникс» вызывает станцию Манумоту, — выдохнул Ли, успокоившись. — Благодарю вас, док. Я увижу вас, если я не упаду в воду в течение получаса. Конец передачи.

На это ушел час — час, который показался бесконечным Картеру Ли, сражающемуся с усталостью в себе и осторожно ведущему покалеченный самолет. Но в ответ наконец появился Манумоту, чисто сияя на три стороны, окаймленный с севера лоскутком кораллового побережья.

Он пересек пляж. Широкая скалистая терраса над берегом была покрыта пучками тропической зелени. На террасе стояли длинный барак из белого листового металла, белая палатка и большая куча ящиков, покрытых коричневым брезентом. Развевался белый флаг. Затем он увидел крошечную фигурку, бегущую от палатки к побережью.

Приземление было опасным. Поврежденное крыло зацепило гребень волны и покрыло самолет брызгами. Он лишился устойчивости, но храбро поднялся. Ли вырулил и вкатился на ослепляющий коралловый песок.

Следуя сигналам флага, он направил «Феникс» к надежной сухой стоянке, где должны были садиться ракеты, ибо в песке были глубокие колеи, и кусты гибискуса вдали были обожжены дочерна, как от ракетных двигателей.

С трудом, его ноги были такими одеревенелыми, как будто они никогда раньше не распрямлялись, он хромая вылез из кабины. Человек с флагом вышел встретить его. Стройная молодая фигура, в ботинках и бриджах, рубашке цвета хаки с открытым воротом, с непокрытой рыжей головой.

Встречающий поприветствовал его решительным голосом, отрывисто, безлико:

— Привет! Вы тот знаменитый Счастливчик Ли?

— Собственной персоной, — ухмыльнулся он. — И благодарю за то, что показали мне дорогу, Док.

Его челюсть отвалилась. Это была женщина — девушка. Ее решительное овальное лицо было темным от солнца. Ее проницательные голубые глаза изучали его тяжелое, качающееся тело — в целом, подумал он, без одобрения.

— О! — сказал он. — Я думал, вы доктор Гейл.

— Так и есть, — сказала она серьезно. — Доктор Элен Катрин Гейл. Его красные глаза сощурились. — Неужели вы тот доктор Гейл, который открыл Звездный Снаряд?

Она кивнула.

— Мой отец был лидером в своей научной области. Он основал Фонд Гейла. Но он умер пять лет назад. Я попробовала продолжить его работу, — она изучала его с серьезным выражением лица. — Вам не нравится мое открытие?

— Оно свело на нет мой последний полет, — сказал он. — Я прожил семьдесят шесть часов в аду. Я поставил рекорд для бензиновых полетов через два полюса. И что? Из-за вашего Звездного Снаряда мир никогда не узнает, что я вообще отрывался от земли.

— И, как я полагаю, не стал хуже от этого. — Ли вспыхнул от легкого сарказма в ее голосе. — Однако — вы голодны?

— Умираю с голода, — ответил он. На грубый сосновый стол под белым тентом она бросила две оловянные тарелки, разделила на части открытую банку консервированного мяса и хлеб, показала большой вакуумный кофейник, огромную банку мармелада.

— Действуйте, — сказала она. Глаза Ли тупо следили за ней.

— Вы весь здешний персонал? Она кивнула мальчишечьей рыжей головой. — По необходимости, — сказала она. — Фонд основал двадцать новых метеорологических станций. Станция Манумоту была наиболее важной, потому что она находится непосредственно на курсе явлений, которые мы изучаем. Следовательно, я посчитала своим долгом назначить сюда себя.

— Без посторонней помощи?

— У меня есть два ассистента. Но у доктора Френча был приступ острого аппендицита, и Крагин увез его на ракете. Он должен был вернуться вчера. Но так и не показался. Я увлеклась… Вы сказали, что голодны.

Она выложила половину банки тушенки в свою оловянную тарелку и передала остальное Ли. Но он сидел, пристально глядя на нее. Удивление отгоняло туман сна.

— По необходимости? — спросил он.

Она кивнула.

— Что-то случилось с атмосферой.

— Я помню, при полете над полюсом были странные условия, — сказал он.

Она отодвинула тарелку, чтобы воспользоваться записной книжкой.

— Какие явления вы наблюдали? — нетерпеливо спросила она.

Он рассказал ей усталым сонным голосом о странно ярком закате, полярном сиянии, необыкновенном холоде, необъяснимо низком атмосферном давлении, своеобразном торнадо, повредившем его «Феникс».

— Что все это значит? — закончил он. — Что происходит?

— Я здесь, чтобы выяснить это, — ответила она. — Закат и полярное сияние, вероятно, вызваны ненормальной электронной бомбардировкой ионосферы. Но ненормальности штормов и давления, однако, не объясняются этим. Если только не…

Она тряхнула рыжей головой.

— Единственный предположительный ответ слишком ужасен. Она быстро взглянула на свои наручные часы, сбросила остатки из своей тарелки в ведро около стола, вытерла тарелку и очистила ложку бумажной салфеткой. Встала.

— Извините меня. Но обязанности двух моих помощников теперь лежат на мне. Мое время ограничено. У меня сорок восемь минут в день для принятия пищи. Сейчас я должна просмотреть показания приборов.

— Так вот как живет леди астроном, — Ли ухмыльнулся. — Если я могу помочь вам…

Она тряхнула головой с явным неодобрением.

— Сомневаюсь в этом. Наша работа здесь не содержит рекламных фокусов… Ешьте, сколько хотите. За перегородкой вы найдете кровать. Я радирую, чтобы за вами направили спасательную экспедицию. Пожалуйста, запомните, когда покинете нас, что политика фонда Гейла состоит в том, чтобы избегать ненужной рекламы. Главным образом, мы не хотим тревожить мир этим метеорологическим явлением, пока не будем иметь более обстоятельных данных.

Ли пристально посмотрел на нее, медленно наполняясь гневом.

— Посмотрите сюда, вы думаете, я — только тухлое яйцо?

Ее проницательные глаза безразлично окинули его.

— Откровенно, мистер Счастливчик Ли, — сказала она холодным голосом,

— ваша жизнь и ваши фокусы раздражают меня. Я не вижу, чтобы вы были способны выполнять какую-то созидательную функцию. В рискованные первые дни бензиновой авиации такие люди, как вы, испытывая технику и прокладывая пути, могли принести пользу. Но сейчас, когда катионовые ракетные двигатели настолько быстры и настолько несомненны, как солнце, вы являетесь не более, чем анахронизмом.

Ли открыл рот для протеста. Но девушка остановила его загорелой властной рукой.

— У меня нет времени слушать вас, — сказала она. — Ведь я должна выполнять крайне необходимую работу. Я уже нарушила свой график. Но я все же выделю немного времени, чтобы сказать вам одну или две вещи.

Ее загорелое лицо немного покраснело. Он слушал ее, усмехаясь.

— Сейчас, — она быстро продолжила, — если бы вы попытались совершить беспосадочный полет к Марсу, даже если вам никогда и не удастся сделать это, это было бы другое дело. Потому что вы бы расширили горизонты науки. Вы бы сделали что-то необычное и важное.

— Но ваша бензиновая развалина находится настолько же позади времени, как и вы, Ли. Именно катионовые ракеты совершат первый полет к Марсу. Я знаю человека, который может пилотировать эту первую птицу. Это Лэйрд Крагин — вы никогда не слышали о нем, потому что он не рекламный летчик. Он летчик-испытатель экспериментальных космических ракет, которые разрабатывает Фонд вместе с некоторыми военными инженерами. Вам следовало бы встретиться с ним. Потому что, долетит он до Марса или нет, он все же пытается сделать что-то реальное.

Картер Ли задохнулся.

— Послушайте, мисс Гейл, — возразил он, — вы воспринимаете меня совсем неверно. Возможно, я привык к славе, я согласен. Но сейчас это только бизнес. Я стал ненавидеть шумиху и толпы, и я всегда удираю с банкетов. Тик Тинкер мой связной, он запускает рекламу, дает все рекомендации, наконец, руководит всем бизнесом. Мы только пытаемся заработать себе на жизнь.

Ее коричневый подбородок стал квадратным. И сквозь серый туман усталости, который наполнил его мозг, Ли внезапно осознал, что на леди астронома, несмотря ни на что, приятно смотреть.