Империя магии - Уильямсон Джек. Страница 25

Глава шестнадцатая

Тесей пришел в храм безоружным, даже бронзовый меч адмирала Фиастро оставил в паланкине. На короткое мгновение он пожалел, что спрятал цилиндр в храме: возможно, тот помог бы. Теперь он был совершенно беззащитен.

— Приветствую вас, адмирал! Мне кажется, вам следовало бы сохранить внешность капитана Отважного! — обратился Тесей к Фиастро.

Сказав это, он пригнулся и быстро отскочил в сторону боковой аллеи. Адмирал резким голосом отправил своих воинов за ним.

Моряки пытались поймать Тесея широкими сетями, но ему удавалось высвободиться. И все же одна опутала руки и ноги, и пират упал на землю. Почти сразу на него сверху навалился моряк. Ахеец ухитрился отбиться его же трезубцем, быстро распутал сеть и побежал, оставив раненого на дороге. Прямо перед ним возникло сразу трое. Пират метнул трезубец, словно копье, и стоявший в центре воин упал на землю. Тесей увернулся от брошенных сетей и понесся вниз, к реке.

Шум позади не стихал, в роще мелькали огни факелов, но никто не встретился на пути ахейца. Пират решил, что ему удалось избежать ловушки Фиастро. Там, за рекой, он сможет найти укромное место, чтобы переждать опасность и замаскироваться надежнее, чем с помощью маленького волшебника. Будет время и обдумать план дальнейших действий, и снова завладеть третьей стеной Крита. Но спускавшегося к спасительной воде Тесея стали одолевать сомнения: кого же предала Ариадна — своего отца или его самого?

— Нет, этого не может быть! — простонал ахеец.

Он вспомнил прикосновения ее прекрасного тела, магию горячих поцелуев. Тогда он поверил, что принцесса действительно любит его. Но раз для него самого есть вещи важнее любви, то и у нее могут быть такие! Вряд ли Ариадна, воплощение Кибелы на земле, предаст своих богов! Один поцелуй вряд ли способен покорить ее. Кроме того, она наверняка в пятьдесят раз старше, чем выглядит.

Тесей остановился передохнуть в густых зарослях кустарника, и внезапно все надежды на спасение рухнули. Нечеловеческий голос разносился поблизости, смешиваясь с многочисленными мужскими голосами. Пират увидел факел, поднятый почти на высоту среднего дерева, а огненные блики отсвечивали на бронзовом теле Талоса.

Гигант с грохотом спускался к воде. Его глаза горели почти так же ярко, как огромный факел. Под ногами чудовища дрожала земля и раскалывались камни. Тесей пригнулся к земле в надежде, что Талос не заметит его и пройдет мимо. Но вот треск и грохот прекратились, бронзовый монстр произнес прямо над головой пирата:

— Капитан Отважный, вы схвачены и попадете в Лабиринт к самому Сатане. Возможно, вы считаете себя очень умным, но вам не убежать от меня, не помогут все ваши трюки и уловки. Талос не дурак!

Вдруг земля осела под весом гиганта, и, воспользовавшись его секундным замешательством, ахеец рванулся к реке.

Но Талос, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигался очень быстро и вскоре догнал пирата. Горячая бронзовая рука сжала запястье Тесея.

— Нет, капитан! На это раз вы уж точно встретитесь с Сатаной! Талос вам это обещает. Из нас двоих глупец — это вы! — прогремел великан.

Его металлическая рука удерживала пирата, пока не подоспел адмирал со своими людьми. Фиастро задрожал от гнева, увидев на пирате свою одежду, и приказал морякам схватить ахейца и сорвать с него платье.

— Не переживайте из-за своей наготы, капитан! Человеку не нужна одежда там, куда вы попадете, — прохрипел он.

Тесея вели обратно в город. Острые камни и осколки больно ранили подошвы ног — по приказу адмирала с него сняли и обувь. Моряки окружили плотным кольцом на случай попытки побега и держали трезубцы наготове. Талос шел позади, не спуская глаз с ахейца.

По дороге Тесей размышлял о судьбе Сниша: попал ли он тоже в ловушку или сбежал? Выть может, магия спасла жизнь маленькому вавилонянину, а может, он не успел ничего сделать и был схвачен. В любом случае, не стоило ожидать, что он снова придет на помощь, не испугавшись гнева критских чернокнижников.

Солнце уже поднялось, когда они пересекли рощу, виноградники и подошли к Кносскому дворцу. Адмирал, которого слуги несли в паланкине позади пирата, прокричал Тесею:

— Посмотри на солнце хорошенько, пират, больше ты его не увидишь! Попавшие в Лабиринт не возвращаются!

Они прошли мимо темнокожих этрусков, строго охранявших вход, и попали в сеть бесконечных коридоров дворца. Ночь словно вновь опустилась над ними: солнечные лучи не проникали в темные помещения, лишь небольшие факелы горели вдоль стен.

Их встретила группа одетых во все черное минойских священников, вооруженных бронзовыми копьями. Старший из них обратился к Талосу:

— Минос готов приступить к суду немедленно. На этот раз пленнику не удастся сбежать: его без промедления отведут в Лабиринт.

Моряки отступили назад, и священники заняли их места вокруг Тесея. Копьями они подтолкнули пирата вперед, Талос последовал за ними.

Ахейца провели по незнакомым залам, где царил полумрак и чернокнижники зажигали развешанные на стенах факелы.

Наконец они подошли к массивной бронзовой двери, украшенной головами быков и позеленевшей от времени и сырости. Талос вышел вперед и постучал своим огромным кулаком.

Наконец дверь медленно открылась, и священники направили Тесея в длинный узкий коридор. Стены его были сложены из массивных кусков египетского базальта, кое-где висели факелы.

Возле треножника с огнем стояли три черных каменных трона. Чернокнижник Дедал, рука и голос Сатаны, находился в центре. Улыбающийся Минос, одетый в белое, — по правую руку, неподвижная Ариадна — по левую. Глаза ее казались холодными и жестокими, словно она не видела Тесея.

Белоснежный голубь спокойно сидел на ее плече, и его маленькие темные глазки наблюдали за ахейцем. Змей на талии едва заметно шевелился.

Тесей пытался сдержать дрожь, пробиравшую его в этом сыром и холодном месте. Он старался отвести взгляд от своей богини. Ему трудно было поверить, что эта женщина так страстно целовала его сегодня ночью.

Священники разделились: половина из них по-прежнему охраняла пленника, другие же опустились на колени и начали исполнять ритуальную песню. Вибрация их огромного медного гонга, звук которого напоминал собой рев дикого быка, отдавалась в сердце пирата.

Тесей стоял, окаменев и чувствуя мурашки на спине, пока гонг не затих. Трое правителей Крита поднялись на ноги. Обрамленное светлыми мягкими волосами, розовое лицо Миноса как всегда расплылось в широкой улыбке.

— Мы, низшие боги, разобрали многочисленные злодеяния, в которых обвиняется этот человек — так называемый капитан Отважный, ахейский пират. Нам абсолютно ясно, что его деяния заслуживают суда самого Сатаны, — голос царя звучал почти нежно, маленькие голубые глазки весело подмигивали.

Минос поправил складку на своей одежде и снова посмотрел на обнаженного Тесея.

— Вот почему мы приказываем проводить пленника в Лабиринт, где находится жилище Сатаны. Там он и предстанет перед высшим судом.

Он повернулся, и смеющиеся глазки обратились к изможденному лицу Дедала.

— Согласен ли ты со мной, о рука и голос Сатаны?

Глухой, надтреснутый голос чернокнижника прохрипел:

— Я согласен.

С детской улыбкой Минос обратился к Ариадне:

— А ты, сосуд Кибелы, дочери Сатаны?

Не дыша, Тесей наблюдал за принцессой. Зеленые глаза медленно повернулись в его сторону. Что-то в ней заставило белого голубя вздрогнуть. Но глаза Ариадны оставались холодными и бесчувственными, а золотой голос ответил:

— Я согласна.

Минос повернулся к замершему позади Тесея Талосу:

— Боги пришли к единому мнению. А теперь открой дверь в Лабиринт и проводи пленника на высший суд.

Талос двинулся было к пирату, словно гигантская ожившая статуя, но Ариадна едва заметным повелевающим жестом вновь заставила его окаменеть.

— Подожди. У меня есть небольшой подарок для капитана Отважного, — сказала она.