Кометчики - Уильямсон Джек. Страница 7

Джон Стар быстро пошел вперед и пожал руку командора. Казалось, он сглотнул и тут же сказал:

— Джей!

— Я весьма надеюсь увидеть тебя опять, Джон, — буднично сказал Джей Калам. — Если, однако, мы не возвратимся, то, по-моему, будет разумно уничтожить объект. Я предполагаю затратить пять дней на путь туда и пять дней на возвращение. Дай нам еще два дня. Если мы не возвратимся через двенадцать дней, Джон, можешь считать нас пропавшими и забыть мои возражения против уничтожения объекта.

Он помолчал, повернувшись к Бобу Стару.

— Боб, ты полетишь с нами на «Непобедимом» к месту заключения человека, известного под именем Меррин. В пути у тебя будет время выяснить подробности и великую важность этого задания. Мы убываем немедленно, можешь попрощаться.

Затаив дыхание, Боб Стар повернулся к матери.

Отец отвел командора в сторону.

— Джей, я уже решил, где будет наше новое убежище. Мы покинем Фобос через два часа. Что касается связи…

Из осторожности Джон Стар стал говорить тише.

Женщина, которая была Хранителем Мира, быстро направилась к сыну. При виде этой высокой красавицы сердце его охватила горечь, а нежная мягкость голоса вернула ему все горько-сладкие воспоминания детства. Она взяла обе его руки и притянула его к себе с порывистой дрожью. Она любовно оглядела его с головы до ног, и он увидел, как на ее глазах появились слезы.

— Боб, — вздохнула она, — поцелуй свою мать. Ты не целовал меня, Боб, с того дня, когда отправлялся в Академию, — вот уже девять лет. И мне кажется… — Чистый голос задрожал. — Я боюсь, Боб, что мы уже никогда не окажемся вместе.

Он поцеловал ее. Внезапно жестокое напряжение отпустило его грудь. Ее слезы тревоги и одиночества смешались с его слезами.

— Моя прекрасная, прекрасная мать! — прошептал он. Затем он отодвинулся и с тяжелым чувством посмотрел на нее. — Но ты же не хотела уничтожать комету, — сказал он быстро. — Мне кажется, что ты не боишься даже умереть.

— Что? — Она пожала плечами. — Однако я хотела… я почти хотела, чтобы командор Калам приземлился на полминуты позже. Потому что я все же боюсь, что прав твой отец.

— Почему?

Она мгновение стояла молча с выражением ледяного страха на лице.

— Джей расскажет тебе о человеке, которого мы зовем Меррин, — сказала она быстро. — Я видела его только один раз. Уже после того, как он стал пленником Легиона. Он был заперт и под хорошей охраной. И все же, почему-то он был ужасен.

Она стояла, глядя на яшмово-серебряную стену; глаза ее были неподвижны и мрачны, словно разум ее видел что-то более тревожное.

— Это был гигант, Боб. — В голосе ее была дрожь ужаса. — В нем было что-то величественное, и жуткая сила. Он был беспомощным узником, и, тем не менее, его лицо светилось непокоренной силой. Он был похож… на какое-то сверхчеловеческое существо.

Она схватила Боба за руку. Ее сильная рука дрожала.

— Он выглядел сверхчеловеком — бессмертным, почти непобедимым и совершенно презирающим человечество. Разум его был столь же мощным, как и могущественное тело — однако чувства были не совсем человеческими. Ты бы мог им восхищаться. Но и бояться его. Я не знаю даже, почему, потому что он не может уже больше причинить вреда.

Он не говорил со мной, Боб. Он просто повернулся на миг, чтобы взглянуть на меня, когда его вели к камере. Он делал очень маленькие шаги, потому что ноги его были в железных кандалах. Голубые глаза горели и были холодны как лед. Они были непокорны и совершенно безрассудны.

Он засмеялся на ходу, увидев меня. В нем не было надломленности и никогда не будет. Ты должен хорошо стеречь его, Боб. Потому что вместе с ним ты будешь охранять жизнь и счастье всех честных людей.

Изумленный и испуганный, он прошептал:

— Я буду.

— Пошли, Боб, — сказал Джей Калам. — Пора идти.

Он обнял мать.

— Я люблю тебя, Боб, — вздохнула она. — И я очень боюсь! — Ее легкое крепкое тело дрожало. — Будь осторожен, сынок. Не дай вырваться человеку по имени Меррин.

— До свидания, Роберт, — отец пожал мне руку и сказал с неожиданным трепетом чувства в голосе, — что бы ни случилось, ты не должен забывать, что ты теперь офицер и находишься на службе в Легионе Пространства.

— Да, сэр. — Боба Стара снова удивил невысказанный вопрос в глазах отца, и он не смог ответить на него. — Я не забуду.

Он вышел из Яшмовой Комнаты вместе с командором Каламом и внезапно остановился, увидев Жиля Хабибулу, сидевшего в полусне в кресле в широком коридоре.

— А мои телохранители? — быстро спросил он. — Они полетят?

Темное лицо командора потеплело, согретое старыми воспоминаниями.

— Жиль и Хал? — Он быстро кивнул. — Это хорошие люди. Мы, как тебе известно, когда-то служили вместе. Бери их на борт.

На «Непобедимом» позади штурманской каюты была задраенная дверь, которая вела в длинный салон, присутствие которого на боевом корабле удивило Боба Стара. Золотистый свет из скрытых источников падал на роскошный мех тяжелых шкур. Цвета бледной слоновой кости стены были увешаны дорогими гобеленами с Титана. Массивная мебель, черная с серебром, была роскошно-проста. Длинные книжные стеллажи и оптифон с высокими ячейками для музыкальных записей и драм нескольких планет выдавали эстетические наклонности хозяина комнаты.

«Непобедимый» плыл прочь от Солнца, прочь от желто-красного Марса и зеленоватой крапинки Фобоса. Гудящие геодины — электромагнитные геодезические дефлекторы на языке инженеров — действовали над переносом каждого атома корабля, груза и экипажа из координат привычного четырехмерного пространства, так что корабль двигался, огибая пространство-время, а не напрямик.

В этом скрытом салоне, однако, даже вибрирующий стон геодинов не был слышен, словно они находились в ином пространстве. Ничто не рождало даже малейшего чувства огромной скорости и ускорения корабля. Резкость охлажденного искусственного воздуха напоминала весну в лесах далекой Земли.

— Садись, Боб. — Джей Калам кивнул на огромное кресло, но Боб Стар чувствовал себя слишком напряженным и взволнованным, чтобы сесть. — Я хочу рассказать тебе об узнике, которого мы зовем Меррин, и о несчастливых обстоятельствах, которые заставили нас возложить на тебя эти обязанности.

— Этот человек… — Боб Стар пытался выглядеть спокойно, однако сухой голос дрожал и выдавал его. — Этот человек, которого вы зовете Меррин… Это не… Это не Стивен Орко?

На длинном лице командира появилась тень встревоженного изумления.

— Это первейший секрет Легиона! — Тихий голос звучал напряженно, а темные глаза пристально вглядывались. — Тайна, которую ты не имел права знать до сегодняшнего дня. Как ты узнал?

— В Яшмовой Комнате, когда мать описала мне заключенного, — сказал Боб Стар. — Я знал Стивена Орко и знал, что похожего на него быть не может. Но я думал… — Голос его сел, и пальцы бессознательно приблизились к бледному треугольному шраму на лбу. — Я думал, что он мертв.

— Я рад, что ты узнал именно так. — Похоже, командор успокоился. — Потому что Стивен Орко мертв и по хоронен для всех, кроме нескольких доверенных. — Лицо его вновь помрачнело. — Когда ты с ним познакомился?

— Девять лет назад. — Голос Боба Стара звучал хрипло. — На Земле, в Академии. Он был в секции выпускников во время моего первого семестра. Красивый, блестящий. Поначалу он мне понравился. Однако потом…

Он вдруг замолчал. Лицо его было бледным и твердым.

— Что случилось, Боб? — В голосе удивленного Джея Калама послышалось сочувствие. — Вы поссорились?

— Это было наше дело. — Боб Стар холодно кивнул. — Несколько лет я мечтал найти его после окончания учебы и уладить эту проблему. Но потом, в Юпитерианском Мятеже, он показал Легиону, кто он на самом деле. И мне кажется, что он заслужил смерть за измену. — Он пристально посмотрел на высокого командора. — Каков был приговор?

— Ты можешь прочесть его в деле, — тихо сказал командор. — Однако сначала ты должен рассказать мне о себе и о Стивене Орко.