Это мрачнее, чем вы думаете - Уильямсон Джек. Страница 32

Бэрби припомнил все известные ему способы проскальзывания мимо упрямых дежурных, и тут заметил около лифта еще двух «студентов». Они тоже казались не в том возрасте, чтобы щеголять в свитерах с черно-желтым кларендонским тигром, да и на боках у них что-то весьма выразительно оттопыривалось. Оба «студента» пристально глядели на незванного посетителя. Бэрби вспомнил об охране, которую собирался нанять Сэм Квейн.

«Сэм, будет лучше, если ты согласишься со мной сейчас поговорить.» — написал он на своей визитной карточке.

Приложив к ней доллар, Бэрби протянул карточку охраннику.

— Пожалуйста, передайте это мистеру Квейну, — с улыбкой попросил он.

Оставив доллар на стойке, мужчина взял карточку. Прихрамывая, как уставший полицейский, он отнес ее «студентам» у лифта. И судя по бугру на поясе, дежурный тоже (наверно, случайно), прихватил с собой пистолет. Сэм явно весьма серьезно подходил к охране своего драгоценного ящика.

Добрых десять минут Бэрби простоял у стойки под холодными, настороженными взглядами охранников, прежде, чем в фойе спустился Сэм. Бэрби был прямо-таки шокирован его видом — на лице Сэма, в каждом его движении яснее ясного читалось отчаяние, неприкрытое и еле сдерживаемое. Ничего удивительного, что Нора так за него волновалась. Он был без пиджака. Рукава рубашки закатаны, а руки едва заметно пахли химикатами, словно Бэрби оторвал его от какого-то лабораторного опыта. Его небритое лицо посерело от усталости и напряжения.

— Сюда, Вилли.

Сэм быстро провел его по коридору в большую комнату, поразившую репортера своим внешним видом. Стены тут были завешаны картами континентов, на миг поставившими Бэрби в тупик. Впрочем, он тут же сообразил, что эти карты изображали мир таким, каким он был много — много веков тому назад. В конце комнаты стояли перфораторы и считывающие устройства, а за ними, ряд за рядом — стальные стеллажи громадной картотеки.

Бэрби мог только гадать, чем Мондрик и его сотрудники занимались в этой комнате. Странные очертания материков, исчезнувшие континенты давнего геологического прошлого Земли. Континенты более древние, нежели легендарные Атлантида и Лемурия. А на них — поразительно детально прорисованные реки, горы, долины. И какие-то странные цветные границы. Работу в этой комнате или завершили, или прервали, не закончив — сегодня стройные машины молчали, полутемные проходы между стеллажами картотеки были пустынны.

Сэм Квейн притворил дверь и повернулся к Бэрби. Рядом стоял стол с парой стульев, но он даже не предложил своему старому другу присесть.

— Лучше оставь нас в покое, Вилли! — в его тихим голосе слышалось еле сдерживаемое бешенство. — Для твоего же собственного блага.

— Объясни, почему, — настаивал Бэрби.

Лицо Сэма болезненно скривилось. Его темные измученные глаза невидяще скользнули по висевшим на стенах картам далекого прошлого. Он закашлялся.

— Пожалуйста, Вилли… не спрашивай.

Бэрби присел на угол стола.

— Мы друзья, Сэм… во всяком случае, были друзьями. Потому-то я и пришел к тебе. Ты можешь рассказать мне то, что я просто обязан узнать!

— Мне нечего тебе сказать.

— Послушай, Сэм! — словно что-то подталкивало Бэрби, не давало ему остановиться. — О чем перед смертью хотел рассказать доктор Мондрик? Что вы нашли в Ала-шане? Что вы привезли с собой в зеленом ящике? — он испытующе поглядел на Сэма. — И кто такой Дитя Ночи?

Бэрби замолчал, но Квейн, похоже, и не собирался отвечать на его вопросы.

— Зачем ты играешь в молчанку? — с горечью воскликнул Бэрби. — Я все-таки газетчик. Я умею выуживать информацию из самых неожиданных источников. Я все равно узнаю, что ты скрываешь — нравится тебе это или не нравится.

Сэм прищурился.

— Ты даже не подозреваешь, во что ты лезешь, — в его хриплом голосе слышалась боль. — Брось это дело… пока еще хоть что-то осталось от нашей былой дружбы. Можешь ты хоть иногда забыть о своем ремесле? Не всегда же ты проныра-репортер.

— Это не для «Стар», — запротестовал Бэрби. — Газету вы не интересуете. Просто происходит что-то, чего я не понимаю. И прежде, чем я сойду с ума, я должен кое-что для себя решить. Я не могу оставаться в неведении! Я просто чокнусь!

Его голос дрогнул.

— Я знаю, Сэм, что ты чего-то боишься. Иначе зачем бы вы затеяли все эти предосторожности в аэропорту? Зачем превратили эту башню в настоящую крепость? — Бэрби сглотнул. — Скажи, в чем заключается опасность?

Но Сэм Квейн только упрямо помотал головой.

— Лучше, Вилли, забудь об этом, — сказал он. — Если я отвечу на твои вопросы, веселее тебе от этого не станет.

Бэрби соскочил со стола и нервно зашагал по комнате.

— Кое-что мне уже известно, — хрипло начал он. — И этого кое-чего, похоже, достаточно, чтобы я чуть не сходил с ума. Я чувствую, что вы вступили в отчаянную борьбу с… с кем-то. И я тоже оказываюсь в нее втянутым… Вот только не пойму, каким образом. Сэм, мне хотелось бы сражаться на вашей стороне.

Сэм тяжело сел на стул. Он рассеянно покрутил в руках маленькую глиняную лампу — ту самую лампу, украшенную изображением сосущих волчицу Ромула и Рема, сыновей грозного Марса и смертной весталки… в общем, ту самую лампу, которую Бэрби так недавно вспоминал.

— Все, что тебе известно, может здорово навредить… нам обоим, — Сэм резко отодвинул от себя терракотовую лампу.

Он долго молча сидел за столом, изучая Бэрби запавшими, измученными болью и бессонницей глазами.

— Знаешь, Вилли, мне кажется, ты просто переутомился, — наконец сказал он. — Нора рассказывала мне, что в последнее время ты очень много работал… да и выпивал впридачу. Она беспокоится о тебе, Вилли. И, боюсь, не зря. По-моему, тебе следует немного отдохнуть.

Он положил руку на телефон.

— Что, если тебе на несколько дней уехать из города? Уехать, пока ты окончательно не сошел с катушек? Я мог бы тебе помочь… тебе это не будет стоить ни цента… Если ты пообещаешь сегодня же сесть на вечерний самолет в Альбукерк.

Бэрби хмуро молчал.

— Видишь ли, — пояснил Сэм, — в Нью-Мехико сейчас работает небольшая бригада из нашего Фонда. Они раскапывают пещерные поселения в надежде найти там ключ к одной из загадок антропологии: почему к тому времени, как в восточном полушарии появились америнды, Homo sapience вымер.

На лице Сэма появилась улыбка.

— Ну что, берешь недельку, Вилли? Я позвоню Трою и договорюсь насчет твоей работы. Может, ты даже напишешь репортаж о раскопках. Солнце, свежий воздух… и забудь ты о Мондрике.

Он поднял трубку.

— Ты согласен вылететь сегодня… если я закажу тебе билет?

Бэрби покачал головой.

— Я не покупаюсь, Сэм, — Он увидел, как Квейн покраснел. — Я все еще не знаю, что вы скрываете, но выдворить меня из города вам так просто не удастся. Нет уж! Я остаюсь. Посмотрю, чем дело кончится.

Квейн выпрямился.

— Когда-то, — холодно сказал он, — доктор Мондрик решил тебе не доверять. Он не объяснил нам почему. Может, с тобой все в полном порядке. Может — нет. Мы просто не имеем права рисковать.

— Мне жаль, что ты такой упрямый, Вилли. Я вовсе не хотел тебя покупать… но я должен тебя предупредить. Оставь нас в покое. Если ты не перестанешь совать нос в чужие дела… нам придется по-другому с тобой разговаривать. Извини, Вилли, но иначе никак. — Он с сожалением покачал головой. — Подумай над тем, что я тебе сказал. А теперь мне пора идти.

Он распахнул дверь.

— Подожди, Сэм! — запротестовал Бэрби. — Назови хотя бы одну причину…

Но Квейн его не слушал. Выдворив Бэрби из загадочной комнаты, он быстро пошел прочь. Бэрби устремился было за ним, но двери лифта закрылись перед самым его носом. Спиной чувствуя сверлящие взгляды охранников, Бэрби покинул Фонд, превратившийся в настоящую цитадель тайн.

Стоя рядом со своим потрепанным автомобильчиком, Бэрби, не удержавшись, посмотрел на окна, откуда в его кошмаре пробивался свет электросварки. Он инстинктивно поежился и, сам того не замечая, принюхался. Но сейчас его ноздри не обнаружили никаких странных запахов. И однако, удивительно точное совпадение безумного сна и реальности не могли не испугать Бэрби. А ключом к разгадке был таинственный зеленый ящик. Бэрби уже начинало казаться, что в нем, помимо всего прочего, спрятан его собственный рассудок.