Неукротимое томление - Уильямсон Пенелопа. Страница 37

— Не обращайте на него внимания, — сказала Делия, — по утрам он всегда сердится. Он сегодня же пожалеет об этих словах.

Хукеры рассмеялись, а Тайлер исподлобья взглянул на Делиго. Она лукаво улыбнулась ему.

Неужели он на самом деле сказал ей: «Я хочу заняться с тобой любовью»?

Путники сели на паром, переправляющийся в Киттери. Оттуда они собирались двинуться по Главной Королевской дороге, идущей параллельно морскому побережью до самого Фалмута, в глубь территории Майне. Делия с любопытством оглядывала окрестности. Здесь родился и жил Тайлер до той роковой февральской ночи, когда дикари захватили его в плен. Спустя годы Тайлера нашли и вернули назад, чтобы превратить в английского джентльмена.

У Делии болело сердце за Тайлера. Трижды в жизни ему пришлось терять тех, кого он горячо любил, — отца, мать и приемного отца. Делия, сама потерявшая мать, хорошо понимала, почему Тайлер, сказал в роскошной спальне деда: «Я больше не знаю, кто я».

Как могла она помочь Тайлеру избавиться от боли и одиночества?

Наверное, только подарив ему свою любовь.

Миновав огороженную частоколом казарму в центре городка, путники увидели двух индейцев, упражнявшихся в стрельбе из лука. Несколько бородатых мужчин, окружив их, шумно заключали друг с другом пари на исход состязания.

Делия взглянула на Элизабет, надеясь, что та не закричит при виде индейцев, как в прошлый раз. Молодая женщина, погруженная в свои мысли, даже не заметила индейцев. Сгорбившись, она сидела в повозке, обреченно накинув на голову капюшон: дождь хлестал ей в лицо.

Калеб взволнованно посмотрел на жену и помог ей плотнее закутаться в накидку. Элизабет подняла на мужа глаза, но в них не было и тени благодарности. Калеб отвернулся и огорченно вздохнул. Делия искренне сочувствовала молодому священнику. Он горячо и самоотверженно любил жену, делая все, чтобы она была счастлива, но Элизабет явно не ценила его внимания и забот.

Делии хотелось как-то утешить Калеба, но вдруг Элизабет поманила ее и указала на что-то рукой.

— Посмотри-ка на это! — воскликнула она.

Делия увидела лишь покосившееся полуразрушенное от времени строение. Казалось, люди покинули его много лет назад.

Входная дверь висела на одной петле. Сорняки и две чахлые сосенки проросли между прогнившими ступеньками крыльца. Ромбовидные стекла в нескольких окнах давно вылетели, а мягкий мох покрыл стены с северной стороны. Самое странное, что на камне возле двери стояла русалка, обычно украшающая нос корабля.

Ее волосы были покрашены в рубиновый цвет, а хвост — в нефритово-зеленый. Ее торс слегка прикрывал синий плащ. Соски, до сих пор сохранившие розовый оттенок, видимо, когда-то покрывал перламутр. По лицу шли грязные полосы, и от этого казалось, что русалка плачет. Вид этого существа, занесенного сюда по чьей-то злой воле, открытого всем ветрам, дождям и палящему солнцу, очень расстроил Делию.

Пытаясь разобрать буквы на вывеске, прибитой над входом, девушка пожалела, что не умеет читать.

— Что тут написано? — спросила она Элизабет.

— «Судостроительная компания Сэвич и сын», — прочел Калеб.

Все удивленно посмотрели на Тайлера, который значительно обогнал их. Он не подал вида, что слышит, о чем они говорят, и молча смотрел на море.

Калеб открыл было рот, желая что-то сказать, но Делия остановила его, сделав знак рукой.

— Отец Тайлера был кораблестроителем, здесь в Киттери, — тихо сказала она. — Его убили индейцы много лет назад. Этот дом принадлежал ему.

— О... понятно. — Калеб сочувственно поглядел на широкую спину Тайлера.

Делия снова взглянула на вывеску, пытаясь представить себе человека, написавшего ее. Он наверняка ждал дня, когда сын начнет работать вместе с ним. Отец Тайлера умер совсем молодым, дело его пришло в упадок, жена погибла при родах ребенка, зачатого от его врага. На земле остался лишь его сын, — сильный и одинокий.

— Из всей семьи он один уцелел? — спросил Калеб.

Делия не сразу поняла его вопрос.

— Что? А, нет... Тайлера и его мать захватили в плен. Но она умерла позже.

Калеб снова с сочувствием взглянул на Тайлера, а Элизабет, до смерти напуганная рассказом Делии, напряженно сидела рядом с мужем, содрогаясь при мысли о кровавой резне. К облегчению Делии, ее спутники надолго умолкли, когда повозка миновала последний дом поселения Киттери.

Однако девушку преследовали слова: «Я хочу заняться с тобой любовью». Нет, это не было ее выдумкой, он на самом деле сказал это.

Но что же он имел в виду?

Делия уже знала, что мужчина может насладиться женщиной, не питая к ней никакой любви. Природа побуждала их к этому. Девушки в «Весельчаке Лионе» брали за удовлетворение этих желаний всего два шиллинга. Неужели Тайлера влечет к ней только похоть?

Дорога, по которой они ехали, вилась вдоль берега моря и была вся в глубоких рытвинах. Трижды повозка застревала, и все, кроме Элизабет, спешивались и вытаскивали ее из вязкой жижи. Дождь лил как из ведра, а волны с грохотом разбивались о скалистый берег, окатывая путников соленой водой, которая стекала струйками по перепачканным грязью лицам и одежде.

«Приходи ко мне ночью, Я мечтаю заняться с тобой любовью, Делия», — раз за разом повторяла она.

Сейчас Тайлер даже не смотрел в ее сторону и ни разу даже не заговорил с ней. Он только грубо отдавал короткие приказы, и это глубоко задевало Делию. Он даже заорал на нее, когда она хотела снять мокасины, боясь, что вода и грязь испортят их.

«Я мечтаю заняться с тобой любовью».

Произнося эти слова, он стоял перед ней на коленях, словно просил ее руки...

«Ты глупая ослица, Делия, — говорил ей внутренний голос, — слово „женитьба“ ни с того ни с сего не слетает с мужских губ. Ты должна быть крайне осторожна».

Понимая, что слишком сильно любит его, девушка решила быть начеку.

Сильный дождь и плохая дорога помешали им преодолеть большое расстояние. Решено было остановиться на ночлег в Йорке — небольшом поселении, протянувшемся на несколько миль вдоль восточного берега реки Агаментик. В этом маленьком и глухом местечке не было ни гостиницы, ни таверны. Но они все же нашли бревенчатый дом, в который вдова поселенца, погибшего от руки индейца, радушно впустила их.