Неукротимое томление - Уильямсон Пенелопа. Страница 74

Обернувшись на скрип двери, Делия прижала руку к горлу.

— Я не хотел тебя испугать, — сказал Нэт.

— Я просто не ожидала, что ты войдешь... так скоро, — пробормотала Делия.

Нэт отвел глаза.

— Девочки долго не могли успокоиться, но потом все-таки улеглись в п-постель, и теперь уже спят.

— У них был длинный и трудный день.

Нэт обвел взглядом комнату — сундук, обитый телячьей кожей, гардероб из грушевого дерева, глиняный кувшин на полочке рядом с тазом для умывания, развевающиеся на окне занавески. И тщательно застеленная постель в углу.

— Для нас этот день тоже был длинным, — сказал он.

— Ну...

«Проклятая кровать, — подумала Делия, — она занимает всю комнату. Прекрасная кровать из выкрашенного в черный цвет ясеня, с перинами и подушками. Она казалась такой мягкой, что ей хотелось вытянуться на ней и уснуть. Но прежде...»

Делию захлестнула горячая волна страха. Она подошла к открытому окну, и теплый, но освежающий ветерок овеял ее разгоряченное лицо. Было так тихо, что Делия слышала, как шелестят колосья ржи и листья груши. Вдалеке ухала сова. Девушка почти физически ощущала бархатистость ночного неба, освещенного луной.

Лампа наполняла комнату мягким мерцающим светом. Нэт подтянул фитиль, чтобы лампа горела ярче, проковылял через комнату, и его матросские башмаки — единственное, что налезало на его деревянную ногу — гулко застучали по полу. Делия подумала, что к концу дня у него, наверное, страшно устает и болит культя. К стене был прислонен костыль. Должно быть, он отстегивает деревянную ногу, когда возвращается с работы в поле.

Она кашлянула, прочищая горло.

— Нэт? Почему бы тебе не отстегнуть ногу, ведь она причиняет тебе боль, я знаю.

Он повернулся к Делии и посмотрел ей в лицо. Губы его вытянулись в ниточку.

— Только моя жена видела мою культю.

«Но теперь я твоя жена», — хотелось крикнуть ей.

— Я просто хотела сказать, что меня не смутит, если я увижу тебя без ноги.

Едва эти слова сорвались с ее губ, Делия прикусила язык. Но, к ее изумлению, Нэт рассмеялся. Это продолжалось несколько секунд и походило больше на кудахтанье, но несколько разрядило напряженность.

Потом наступила тишина, и Нэт перевел взгляд на постель.

— Когда много трудишься, хорошо повеселиться, но завтра снова наступят будни, и предстоит много работы. Нам нужно отдохнуть.

— А-а... — протянула Делия.

Он прошел через комнату и встал рядом с ней.

Он обнял Делию своими большими руками и мрачно посмотрел ей в глаза, потом наклонился и прижался губами к ее губам.

В этом поцелуе не было ни приоткрытого рта, ни ласки языка. У Делии перехватило дыхание, словно ей вставили кляп. Она терпеливо повиновалась ему, но потом откинула голову, чтобы не задохнуться. Она не могла заставить себя взглянуть на Нэта, но слышала, как он вздохнул. Похоже, это был вздох облегчения: его тоже тяготил этот поцелуй.

Он отошел от нее, задернул поплотнее занавески, уменьшил фитиль и, отвернувшись, начал раздеваться.

Делия понимала, что тоже должна раздеться, но не могла пошевелиться. Нэт снял куртку и жилет, как только они вернулись домой. Теперь он расстегнул ремень, развязал шейный платок и стянул рубашку. Его грудь была гладкая, совсем без волос, и очень белая, а руки слабые и жилистые. Делия заметила у него животик.

Он повесил рубашку и тут почувствовал, что Делия смотрит на него. Его лицо еще больше потемнело.

— В чем дело?

Делия вздрогнула, будто он закричал на нее. Она подняла руки к вороту, но они так дрожали, что не справлялись с пуговками.

Он кивнул на дверь.

— Пожалуй, я выйду на пару минут.

Делия слегка кивнула, и, когда Нэт закрыл за собой дверь, с облегчением закрыла глаза.

Она быстро разделась. К стене было прибито четыре крючка, на которые Нэт вешал одежду. Два остались свободны.

«На них вешала одежду Мэри, — подумала Делия чуть не плача. — Интересно, что Нэт сделал с платьями Мэри?»

Энни сшила для Делии ночную рубашку для первой брачной ночи. Кокетку и рукава она отделала великолепным кружевом, которое нашла у себя. Полюбовавшись рубашкой, Делия быстро надела ее. Наскоро расчесав волосы, она юркнула в постель. Ей хотелось выключить лампу, но она подумала, что это не понравится Нэту.

Нэта не было так долго, что Делия задремала. Услышав, как отворяется дверь, она встрепенулась и увидела, что он вошел. Постояв на пороге, он направился к постели. Их глаза встретились, и оба тут же отвели взгляд. Он облизнул рот.

Она вспомнила ощущение от прикосновения его губ. Делия надеялась, что он просто сделает... то, что должен сделать, и не будет больше целовать ее. Она приказала себе забыть о других прикосновениях — о теплых, нежных губах и ищущем скользящем языке...

Нэт погасил фитиль, и комната погрузилась в темноту.

Когда он сел на кровать, под ним прогнулся матрас. Нэт сидел спиной к ней. Делия слышала, как упали на пол его башмаки, потом матрас снова двинулся, и Нэт стащил с себя бриджи. Увидев, как он наклонился, Делия поняла, что он отстегивает деревянную ногу. Неужели все супруги раздеваются в темноте? Она только сейчас подумала, что не сможет увидеть выражение лица Нэта, когда он будет заниматься в ней любовью. Но, к счастью, и он не увидит ее лица.

Нэт приподнял одеяло, укладываясь рядом с Делией, и ее обдала волна холода. Она лежала тихо и старалась не дрожать. Но едва он протянул руку и коснулся ее груди, она подскочила.

Он придвинулся ближе, обнял ее и почти перекатил на себя. Нога Делии, как назло, натолкнулась при этом на его культю. Потом, ощутив прикосновение его маленького слабого члена, она рывком отстранилась, и Нэт тоже отодвинулся от нее.

Он сел, спустил ноги с постели, повернулся к ней спиной. За это время они не произнесли ни звука, и собственное дыхание казалось теперь Делии слишком громким.

— Я не могу, — сказал Нэт.

Она проглотила огромный ком, застрявший в горле.

— Прости, Делия... я просто не могу. Она умерла всего три месяца назад, моя бедная Мэри...

Он говорил, не поворачиваясь к ней и уставясь в темноту. В голосе его была неприкрытая боль.