Запретная страсть - Уинспир (Винспиер) Вайолет. Страница 35

Делла больше не видела Ника до самого вечера этого переполненного событиями дня. Она находилась в своей каюте, когда молодой офицер принес ей письмо от капитана. В письме была просьба прийти на коктейль, который устраивал капитан для нескольких пассажиров в Голубой гостиной, а так как на корабле просьба капитана была равносильна королевскому приказу, то Делла решила, что, пожалуй, ей нужно пойти и надеть что-нибудь особенное.

На самом деле она была рада приглашению, так как весь день чувствовала себя на грани срыва. После ленча, на котором Ник не присутствовал, она пошла к корабельному доктору, чтобы узнать, все ли в порядке с Хани.

– Большинство детей прекрасно оправляются от таких потрясений, они как упругие резиновые мячи, – заверил ее доктор. – С ней все будет хорошо после того, как она как следует выспится, хотя я посоветовал бы всем мамам научить своих детей плавать.

– Хани боится воды. Как странно, доктор, что с нами случаются именно те вещи, которых мы опасаемся.

– Это всего лишь жизнь с ее маленькими странными причудами. – Его проницательные глаза изучали ее бледное, напряженное лицо. – Вы были свидетельницей этого несчастного случая? Не хотите ли принять успокоительное? Это так расстраивает, когда видишь ребенка в беде.

– Со мной все в порядке, доктор, теперь, когда я узнала, что Хани жива и здорова. – Делла улыбнулась и поспешила прочь. Передав Хани коробку с конфетами и головоломку, она отправилась в курительную комнату, где пассажиры обычно играли в карты или дремали. Там она просидела до вечера, читая один из тех детективных романов, что дал ей Марш вместе с белыми розами, которые давно уже завяли.

Розы унесли, и на их месте появились алые гладиолусы. Делла не стала спрашивать стюарда, кто прислал их, а он, видимо, полагал, что она знает это сама. Они стояли, гордые и высокие, на туалетном столике, за которым она готовилась к вечеринке, и Делла старалась не думать, почему Ник выбрал такой цвет. Она заставляла себя не думать об этом, но ее мысли, казалось, были написаны на зеркале, и каждый раз, когда девушка смотрела в него, они плясали на стекле, словно чертенята.

Делла не могла забыть его слов, что в его руках она впервые в своей жизни почувствовала себя женщиной. Она не могла отрицать физического наслаждения от его объятий, но ведь это наслаждение не коснулось ее сердца. Давным-давно она отдала свое сердце Маршу, который так уверенно шел по жизни. Как только они поженятся, его сила станет ее силой, и никогда больше люди, подобные Нику, не смогут воспользоваться ее слабостью.

Тогда она сможет испытывать сострадание без этого пугающего напряжения всех чувств. Она сможет смотреть в глаза мужчинам и не бояться, что попадет в сети их очарования. Ведь увлечение обычно связано с любопытством девушки, чье целомудрие все еще не потревожено.

Внезапно Делла почувствовала непреодолимую потребность увидеть Марша и услышать его глубокий и успокаивающий английский голос. Завтра корабль прибудет в Неаполь, она сойдет на берег одна – да, совершенно одна, – и ей нужно будет попробовать дозвониться до Марша и услышать, как он скучает по ней и как она нужна ему. Это поможет ей противостоять изощренным уловкам Ника. Ведь она ничего не значит для него, как и все остальные женщины. Все, что ему необходимо, – это соблазнить ее, низвести до уровня других женщин, которые пали жертвами его рокового обаяния. Женщины нужны ему только затем, чтобы отомстить Доналезе. Они начинают тем, что любят его, а кончают ненавистью к нему.

Она не хочет любить Ника, не хочет и ненавидеть его. Все, чего она хочет, – это дозвониться до Марша, который всегда защищал ее от темных сил. Он – ее жизнь, и она никогда не смогла бы предложить ему сердце и тело, которыми пользовался другой мужчина. Ведь он во всем стремился к совершенству и считал, что она соответствует его безупречному вкусу. Платье, которое она сейчас надела, тоже было куплено им. Каждая его складочка выделяла достоинства ее фигуры, каждый оттенок цвета подчеркивал ее холодную, безупречную красоту.

Это было чарующее переливчато-зеленое бархатное платье, очень простого покроя, который наилучшим образом выявлял богатство материи на фоне ее прозрачной кожи. Платье гибко и царственно струилось по ее стройной фигуре, и она подумала, где же в этой импозантной даме, отраженной в зеркале, затерялась маленькая юная Долли Нив.

Она застегнула жадеитовое ожерелье, обрызгала себя духами и проверила, не выбиваются ли пряди из ее греческого шиньона. Сегодня она была особенно красива, но не замечала этого: для нее было важно только то, что Марш когда-то выбрал это платье, пробежавшись сильными пальцами по бархату и одобрительно улыбнувшись одними губами. Когда подчиненные называли его «человеком с каменным лицом», это не было лишь проявлением дерзости с их стороны; возможно, Делла была единственной, кто видел его по-настоящему расслабленным. Все остальные привыкли ему подчиняться; она одна владела ключами от его внутренней жизни. Жизни, в которой она более не была ему нужна в роли очаровательной воспитанницы и друга, а была нужна в роли жены.

В начале этого путешествия она хотела оторваться от него, как ребенок, не признающий авторитетов. Но теперь она заковала себя в дорогие доспехи своего платья, которое он купил для нее, и вооружилась жадеитами, волшебными камнями, излучающими защиту против неведомых сил, затаившихся в глазах Ника.

«Опасайся смуглого незнакомца», – подумала она, запирая дверь своей каюты и направляясь к лестнице, которая вела на палубу, где находилась Голубая гостиная.

Поднимаясь по ступенькам, она услышала жужжание корабельных стабилизаторов и поняла, что они вошли в довольно неспокойные воды. Яркий день сменился сумрачным закатом; на небе виднелись дымчато-розовые облака, пронизанные огненными лучами, – они словно предвещали шторм в ее душе. По морю катились черные волны. Делла вздрогнула и отвела от них взгляд, с радостью распахнув двери гостиной.

Приглашенные уже были в сборе. На фоне белых офицерских кителей и белых смокингов особенно ярко и весело выделялись женские платья. Звон бокалов и смех тут же стихли, как только появилась Делла. Взгляды всех присутствующих сосредоточились на ней, и она увидела, как подняла бровь одна из женщин. Делла могла прочитать ее мысли: «Эта оперная дива появилась на вечеринке в сногсшибательном платье». Она вздернула подбородок и храбро встретила все устремленные на нее взгляды.