Выход из мрака - Бартон Беверли. Страница 40

Когда Джонни Мак наклонился, чтобы взять в рот один тугой сосок, он запустил руки ей под ночную рубашку и погладил ее бедра. Лейн запрокинула голову и застонала от удовольствия, потому что пока его губы ласкали одну грудь, затем другую, он сжал ее ягодицы обеими руками, прижал ее к себе. Тонкий барьер ночной рубашки не был защитой от грубой ткани джинсов и его твердой, как железо, плоти.

Не успела Лейн осознать, что он делает, Джонни Мак стянул ее ночную рубашку вниз по бедрам. Рубашка упала, окружив ее лодыжки, будто растаявший лимонный шербет. Потом положил ладонь на ее плоский живот. Она ухватилась за его плечи для устойчивости и была рада, что поступила так, когда его ладонь поползла вниз. Пальцы прошли через волосы на лобке и двинулись ниже, ища вход. Когда он ввел два пальца внутрь и большим стал интимно ее массировать, она сжала бедра, удерживая его руку. Напряжение охватывало ее все больше и больше.

— Ты не представляешь, как мне хотелось делать это, когда тебе было шестнадцать лет, и я впервые обратил внимание, что ты уже не ребенок, — сказал он. — Ты всегда была той, кого я хотел. Той, которую я никогда не мог заполучить. Для которой был недостаточно хорош.

— Джонни Мак, если б я только знала! Я думала, ты не хочешь меня.

— Я хотел тебя больше всех. Всегда. И словно терпение его истощилось, он поднял ее на руки.

— Яхта твоего отца все еще в лодочном сарае?

— Нет, я продала ее, — ответила Лейн, тяжело дыша? В прошлом году.

Надежно держа Лейн на руках, Джонни Мак крепко поцеловал ее. Потом, дав ей снова возможность дышать, сказал:

— Даже не знаю, сколько раз за пятнадцать лет я мечтал заняться с тобой любовью в этой яхте. Эта мечта возникла у меня еще тогда, когда мы проводили многой времени здесь, у реки.

— Ты вправду думал обо мне? Лжет он, говоря то, что ей хотелось услышать? Или на самом деле мечтал о ней, как и она о нем?

— Леди, неужели сами не знаете?

— Что ты имеешь в виду?

Не отвечая, Джонни Мак понес Лейн под ближайшую иву и уложил на землю. Трава под ней была в росе, но она почти не замечала этого. Потому что Джонни Mak развел ее ноги. Его расстегнутая рубашка касалась живота, грубая ткань джинсов царапала кожу. И тут Лейн осознала, что она совершенно голая. А он нет.

— Ты была моей мечтой, — признался он, оглядывая горящими от желания глазами ее лицо и грудь. — Ты была всем, чего я хотел, и единственной женщиной, которая не могла мне принадлежать. Ты была слишком хороша для меня, и я понимал это. Но я хотел стать достойным тебя.

— Не могу поверить, что ты так относился ко мне. Сердце ее учащенно билось. Радость, отягощенная сожалением и страхом, бурлила в душе.

— Когда разбогател и зажил на широкую ногу в Хьюстоне, я думал о тебе. Представлял тебя в счастливо браке с каким-нибудь замечательным человеком, с двумя-тремя детьми. Мне даже в голову не приходило, что ты можешь выйти за Кента. — Джонни Мак заглянул ей я глаза. — И не возвращался, потому что думал — тебе без меня лучше.

Лейн погладила его по небритой щеке.

— Ты тоже был моей мечтой. Я знала, что ты путался со многими женщинами, и ревновала к ним. И отчаянно хотела узнать, каково быть одной из твоих женщин. — Приподнявшись настолько, чтобы губы коснулись его груди, она обняла Джонни Мака за шею и притянула к себе. — Мечтала быть единственной, какую ты действительно любишь. Хотела, чтобы ты был моим навсегда.

Джонни Мак взял ее руку, отнял от своего лица и повел ею вниз по своему телу. Она поняла куда, прежде чем он положил ее на свой пах.

— Если хочешь меня, Лейн, то возьми. Глаза его блестели, словно алмазы, страстное желание явственно читалось в выражении лица. Большой, смуглый, возбужденный, он ждал. Несмотря на всю силу своего желания, он давал ей возможность сделать очередной шаг.

Неуверенными пальцами она расстегнула молнию его джинсов и ахнула, когда его большой, возбужденный пение появился наружу. И она, не колеблясь, стала ласкать его, обхватив пальцами твердый орган.

— Я хочу тебя, Джонни Мак. Я всегда тебя хотела. Его улыбка вызвала бурю у нее в душе. Убийственная Комбинация мужественности и чувственности делала его неотразимым. Он него пахло мускусом и ночным воздухом. Он походил на темного ангела, сошедшего на землю, чтобы схватить ее и завладеть ее душой. И ее пальцы ощущали его, словно расплавленную сталь.

Не говоря ни слова, он разжал ее пальцы, охватывающие его пенис, поднял ее руку и положил на прохладную густую траву. Его пальцы легко прошлись по ее телу поблуждали по груди и двинулись вниз по животу. Он раздвинул ее ноги и приподнял бедра настолько, чтобы полностью видеть свою цель. Лейн начала извиваться, когда он коснулся губами ее женского естества.

— Расслабься, малышка. Расслабься.

Джонни Мак поцеловал ее чувствительное местечко, потом потерся головой о ее живот.

Отдавшись полностью его воле, веря, что он бережно отнесется к ней, Лейн сдалась. Она принадлежала ему, как только может женщина принадлежать мужчине.

Джонни Мак покрыл поцелуями внутреннюю сторону одного ее бедра, потом другого. По ее телу проходили волны всепоглощающей страсти. И когда его язык коснулся ее интимного места, Лейн приподняла бедра и уперлась пятками во влажную землю. На краткий миг она задалась вопросом, что он думает о ней, голой, распаленной, предающейся сексуальным играм. Но потом его губы снова стали засасывать, язык омывать, и все связные мысли исчезли из ее головы.

Его пальцы продвинулись вверх и отыскали ее тугие соски. Она застонала громко и мучительно, отзываясь на его ласки. Напряжение все усиливалось, пока она словно бы не разлетелась на миллион осколков, дрожа от оргазма, подобного которому никогда не испытывала. Когда волны наслаждения стали с покалыванием расходиться по телу, Лейн открыла глаза, взглянула в улыбающееся лицо Джонни Мака. И поняла, что он знает правду.

— Ты не кончала, когда Кент занимался с тобой любовью?

Будучи не в состоянии говорить, она лишь покачала годовой.

— Значит, я первый, кто заставил тебя кончить. — Эго слово он произнес торжествующе, чрезмерно по-мужски довольный собой. — И хочу, чтобы ты кончила еще раз.

— Что?

Лейн попыталась встать с земли, но едва успела приподнять голову, Джонни Мак стал ласкать ее плоть, казалось, не способную ни на что реагировать. Но через несколько секунд он вновь вернул эту онемелую плоть к жизни, и Лейн полностью отдалась приближающемуся удовольствию.

Когда она кончила во второй раз, Джонни Мак поднял голову, спустил джинсы и лег на нее.

— У меня нет презерватива, — промычал он ей в ухо.

— Ну и пусть.

— Понимаешь ты, что говоришь, чем мы рискуем?

— Да.

Джонни Мак приподнял бедра Лейн и вошел в нее. Совокупление началось в безумии невыносимой страсти. Он двигался быстро и сильно. Она отвечала с такой же неистовостью. И когда он извергнул семя в ее восприимчивое лоно, то заурчал от животного удовольствия, а она прижалась к нему, тело ее содрогнулось от удовлетворения.

Джонни Мак скатился с нее на землю, дыхание его было неровным, потом приподнял ее и положил на себя. Долгий, нескончаемый миг они смотрели друг на друга, но никто не произносил ни слова. Лейн уткнулась лицом в его плечо и, изогнув спину, прижалась к нему. Он обнял ее, крепко держа на своем влажном теле.

Ей хотелось сказать, что она любит его. Что не переставала любить, даже когда ненавидела. Но вместо этого она произнесла:

— Это было… было…

Джонни Мак поцеловал ее в висок и погладил ее голое бедро.

— Моя мечта сбылась.

— Моя тоже. — Лейн вздохнула и крепко прижалась к нему, не думая ни о чем, кроме этой чудесной минуты.

Глава I8

Лилли Мэй наблюдала за ними, когда они, возвращаясь, шли через сад. Мисс Лейн в одной рубашке, Джонни Мак незастегнутый. Они были возле реки, у старого лодочного сарая. Одни, на рассвете. Под легким ветерком, в едва наступившем дневном свете они обнялись в дальнем конце патио и поцеловались. Лилли Мэй опустила взгляд в кухонную раковину, не желая смотреть на них в интимные минуты.