Навеки твоя Эмбер. Том 1 - Уинзор Кэтлин. Страница 58

Сэр Майкл Годфри повернулся к Эмбер:

— Боюсь, мадам, что вам следует поискать другого дурака, который согласится оплачивать ваши расходы. Мой сын возвращается домой, и вы не получите более ни фартинга.

Эмбер холодно взглянула на него и еле сдержалась от язвительного и грубого ответа — она помнила все, что сделал для нее Майкл, а также то, что мог бы сделать, если бы захотел навредить ей.

Сэр Майкл жестом указал Майклу-младшему выйти из комнаты. После секундного колебания тот вышел, мельком бросив взгляд на Эмбер, и в глазах его она прочла мольбу и просьбу простить его. Сэр Майкл оборвал этот обмен взглядами, вытолкал сына и захлопнул за ним дверь. Эмбер жалела Майкла, ибо теперь его жизнь резко изменится. Но вскоре сожаление сменилось чувством облегчения: она ждала вечера.

«Я родилась под счастливой звездой, — подумала она радостно. — Теперь, когда он мне больше не нужен, он уходит!»

Эмбер только чуть опоздала. Ее проводили наверх в отдельный кабинет, и капитан Морган открыл ей дверь и горячо приветствовал.

— Наконец-то вы здесь! Как это мило с вашей стороны, что вы пришли!

Глаза капитана сверкали от радости и удовольствия. Он принял у нее муфту и плащ, бросил одежду на кресло, взял ее за руку и повернул, разглядывая.

— Вы просто чудо как хороши! Боже мой, вы самое замечательное создание, какое я когда-либо видел!

Эмбер рассмеялась. — Ну что вы, капитан Морган! Бэк Маршалл рассказывала мне, что вы осыпали ее еще большими комплиментами.

Но в действительности она купалась в его восхищении, испытывала жар наслаждения, который истомой растекался по ее телу под его влюбленным взглядом. Давно не видела она столь влюбленного мужчины, да, пожалуй, с тех пор, как оставила Мэригрин. Эмбер была рада, что Морган по достоинству оценил ее красивое платье — она надела свое лучшее, самое новое из тех, что имела. Молодые франты, окружавшие ее в театре, больше беспокоились о своих нарядах и украшениях, их не интересовала одежда женщин. На этот раз Эмбер надела ярко —зеленое платье из бархата, юбка которого сужалась спереди, а сзади открывала черную атласную нижнюю юбку, покрытую блестками. На висках Эмбер укрепила по маленькому черному атласному бантику.

Морган щелкнул пальцами:

— К дьяволу Бэк Маршалл! Она для меня — ничто, уверяю вас.

— Каждый мужчина говорит так о своей привязанности, когда заводит новую.

— Я вижу, вы, так же умны, как и красивы, мадам, — рассмеялся он. — Поэтому вы — само совершенство.

Тут в дверь громко постучали. Морган предложил войти, и в комнату прошествовали хозяин таверны и три официанта, нагруженные серебряными блюдами и подносами, ножами, вилками, ложками, салфетками, стаканами, солонками и двумя бутылками вина. Они накрыли стол, потом размашистым жестом сняли с подносов крышки, чтобы капитан мог проверить содержимое, и наконец вышли. Эмбер и Рекс сели за ужин.

От большой суповой миски исходил аромат супа из крабов, на другом блюде — баранина с приправой из свежих овощей, устриц с резаным луком, еще — пирог с курятиной с хорошо подрумяненной корочкой, пудинг из чистой сметаны с толчеными каштанами. Они сидели рядом, смотрели на горящий камин, где полыхал каменный уголь, и легко, непринужденно беседовали, наслаждаясь хорошим угощеньем и друг другом.

Рекс сказал, что у нее самые обворожительные глаза в мире, самые чудные волосы, совершенно потрясающая грудь м восхитительные ножки. Он так искренне расточал комплименты, с таким откровенным обожанием глядел на нее, что у Эмбер не оставалось ни малейшего сомнения: он уже безумно влюблен! И она живо представила себе, как завтра приведет его в гримерную, словно ручную обезьянку на поводке.

— Скажите, правда ли, что вы на содержании какого-то джентльмена из Миддл Темпла, — спросил он, когда они приступили к каштановому пудингу.

— Господь Всевышний! Да кто вам сказал такое?

— Все говорят, кого ни спроси. Так это верно?

— Конечно же, нет! Клянусь, здесь в Лондоне и монахиня может родить. Признаюсь, некоторое время я жила в одной квартире с моим кузеном, но теперь он уехал в Йоркшир. Господи, чтобы сказал мой отец, если бы только услыхал, какие здесь сплетни про меня распускают. Бог знает, что выдумывают! — и она поглядела на капитана широко открытыми глазами, полными возмущения.

— Ему повезло, что он ваш кузен. Иначе мне пришлось бы его просто уничтожить. Но я рад, что он уехал. Скажите, кто вы? Откуда вы появились? Все по-разному говорят о вас.

— Меня зовут миссис Сент-Клер, я из Эссекса. Что вы еще хотите знать?

— Что вы делаете на сцене? Вы не походите на обыкновенную актрису.

— В самом деле? Мне говорили другое.

— Да нет, я не это имел в виду. Вы похожи на даму благородного происхождения.

— А-а, вот вы о чем… — Эмбер взглянула на него из-под опущенных ресниц. Рекс в это время разливал по бокалам шампанское. — Откровенно геворя, так оно и есть.

Она взяла в руки бокал, откинулась на спинку кресла и начала разматывать долгую историю своей жизни, тщательно подготовленную ею заранее, — так вышивают изысканное кружево, добавляя новые и новые узоры.

— Я происхожу из старой добропорядочной семьи, владевшей большим поместьем в Эссексе, но во время войны, когда королю потребовалась помощь, родители продали поместье. А потом, чтобы поправить дела, отец решил выдать меня замуж, за одного старого противного графа, я не согласилась. Отец настаивал, я отказалась наотрез выходить за этого военного козла, тогда он запер меня в доме. Я вырвалась и убежала в Лондон… Конечно, мне пришлось изменить имя, на самом деле я не миссис Сент-Клер, — Эмбер улыбнулась Моргану и с удовольствием заметила, что тот верит ей.

Потом он встал, пододвинул свое кресло поближе, и они сидели перед умирающим огнем камина, прижавшись друг к другу. Эмбер поставила ноги на край каминной решетки так, чтобы чуть обнажились колени в черных шелковых чулках и кружевных подвязках. Рекс взял ее руки в свои и сидел неподвижно, но напряжение между ними нарастало.

«Что же мне делать? — думала она. — Если я проявлю инициативу, он посчитает меня шлюхой, если же буду вести себя пассивно, он, может быть, и не захочет больше увидеться со мной».

Наконец она повернулась к нему и заметила, что он глядит на нее обожающими глазами, затуманенными несомненным желанием. Он обнял ее за талию, прижал к себе, и Эмбер передвинулась к нему на колени. Секунду она колебалась, потом подставила губы и ощутила жаркое прикосновение его жаждущих, сильных губ. Он взял ее за грудь, и Эмбер почувствовала биение его сердца. В голову ударила кровь, наполнив все тело горячим, быстрым желанием, она была готова поддаться охватившей ее страсти без всякого колебания.

Но когда Рекс встал перед ней на колени, Эмбер вскочила и отошла к окну, прижав руки к лицу. Рекс мгновенно оказался рядом, положил руки ей на плечи и стал просящим голосом шептать ей утешительные слова, касаясь губами затылка, отчего по телу Эмбер пробежали мурашки.

— Ну, пожалуйста, дорогая, не сердитесь. Я люблю вас, клянусь. Хочу быть с вами обязательно, не могу без вас жить! — пальцы Рекса вонзились в плечи Эмбер, и голос стал хриплым от страсти. — Прошу вас, Эмбер, умоляю! Я не обижу вас, никогда-никогда… Ну, идите ко мне, — и он повернул девушку к себе.

Эмбер вырвалась из его объятий, в глазах — испуг, на лице — сердитый румянец.

— Вы неправильно обо мне подумали, капитан Морган! Хоть я и выступаю на сцене, я не шлюха! Мой бедный отец умер бы со стыда, если бы его дочь пошла по пути греха! А теперь — пустите меня, мне нужно идти… — Она прошла мимо, стала надевать плащ. Рекс быстро повернулся, схватил ее за руки, но Эмбер предупреждающе крикнула:

— Осторожнее, сэр! Я не из тех, кто жаждет, чтобы их изнасиловали.

Эмбер вырвалась, схватила накидку, подняла муфту и пошла к дверям.

— Прощайте, капитан Морган! Если бы вы сразу сказали, для чего приглашаете сюда, вы бы сэкономили на ужине, — она заносчиво взглянула на него, но холодность, появившаяся на его лице, встревожила Эмбер.