Шерлок Холмс и десять негритят - Ульев Сергей. Страница 15

— Ах вот почему бедняжка так жалобно воет, — сказала Делла Стрит.

Из клубов дыма возникло изможденное лицо Холмса.

— О каких-таких домогательствах вы ведете речь, дорогой друг?

Гудвин снова осклабился.

— Ну, если вспомнить о вашем более чем прохладном отношении к женскому полу, мистер Холмс…

— Извольте немедленно замолчать, сэр! — Холмс вскочил на ноги. Он был высок, строен, красив и бледен. — Меня не так-то просто вывести из равновесия, но теперь я обещаю, что, если наш неизвестный друг о вас в скором времени не позаботится, то я возьму эту благородную миссию на себя!

— Вы мне угрожаете? — небрежно поинтересовался Гудвин.

— При свидетелях, — подчеркнул адвокат Мейсон, подняв вверх указательный палец.

Доктор Ватсон поспешил разрядить обстановку.

— Не беспокойтесь, мистер Гудвин, Шерлок Холмс и мухи не обидит. Это он так, для красного словца.

— Да, — пробормотал инспектор Жюв, — если это в самом деле Холмс, а не Фантомас…

Холмс побледнел еще больше.

— Ватсон, дружище, шприцы у вас в саквояже или вы переложили их в тумбочку?

— Они в тумбочке. Но что вы задумали, Холмс?

— Господа вынуждают меня забыться в грезах.

— Это вредно для здоровья, Холмс.

Великий сыщик нервно пожал худыми плечами и быстро вышел из гостиной.

— Парень не может слезть с иглы, док? — сочувственно произнес Марлоу. — Посоветуйте ему перейти на марихуану.

— А я все-таки подниму вопрос на счет собаки Баскервилей, — мстительным тоном заявил Мейсон.

— Слава Богу, приятель, это единственное, что ты еще способен поднять, — буркнул Марлоу.

Мейсон, едва заметно вздрогнув, повернулся к своей вмиг сделавшейся пунцовой секретарше.

— Делла, запишите в свой блокнот на завтра: «Отвесить до обеда мистеру Филипу Марлоу три оплеухи».

— Почему не сейчас? — спросил Марлоу, красивым жестом отодвигая шляпу на затылок.

Мейсон окинул его ледяным взглядом.

— К тому времени я успею подобрать необходимые юридические основания для вашего избиения, чтобы на предварительном дознании утереть нос прокурору.

— Предупреждаю, приятель, на моем теле ты живого места не сыщешь. Так что твои побои заденут меня не больше, чем укусы вонючего клопа — чучело орангутанга.

— Делла, добавьте еще два удара в ухо. Это вам за «вонючего клопа», — пояснил Мейсон.

Марлоу усмехнулся, надвинув шляпу на глаза.

В этот момент очнулся комиссар Каттани. Приподнявшись на диване, он с удивлением огляделся по сторонам:

— А что, синьоры, разве нас еще не перестреляли?

— Пока что нет, — пробурчал Мегрэ, и было непонятно, рад он этому или не очень.

В комнату вошел дворецкий Томас. Отвесил вежливый поклон.

— Леди и джентльмены, ваши спальни готовы-вы-вы.

— Надеюсь, ты постелил нам с Вульфом в разных комнатах? — спросил Гудвин.

— Да, сэр. Ваша комната — напротив.

Мегрэ поднялся.

— Скажи-ка, милейший, в замке есть телефон?

— В прихожей, месье.

— Хочу сообщить жене, что не приду к ужину.

— Теперь уже к завтраку, — поправил комиссара Марлоу.

— Не суйте свой нос в мою личную жизнь, месье.

— Не могу обещать, приятель.

— Мегрэ, — остановил комиссара Ватсон, — вы не могли бы позвонить также на Бейкер-стрит миссис Хадсон?

— Конечно, доктор.

— Передайте ей, чтобы она приготовила нам с Холмсом пудинг, не забыла постирать сорочки, подмести пол…

— И почистить на ночь зубы, — добавил Гудвин.

— Давайте телефон, месье Ватсон, — раскрыл записную книжку Мегрэ.

— Надо прислать сюда отряд карабинеров, — предложил Каттани. — На вертолетах.

— Это будет излишним, — возразила мисс Марпл. — Нам был брошен вызов, и мы его приняли.

— Да, это дело чести, — поддержал ее Пуаро. — Мы должны сами во всем разобраться. Пусть даже нас всех убьют.

— На все воля Божья, — согласился отец Браун. — Да будет так!

— А я не согласен, чтобы меня убили! — воскликнул Жюв. — Я буду биться до конца!

В гостиную вернулся разъяренный Мегрэ.

— Телефон неисправен! — выпалил он с порога. — Я обкричался, вызывая телефонистку, но мадам мне так и не ответила. Томас, что вы на это скажете?

Дворецкий виновато развел руками:

— Не знаю, месье, я им никогда не пользовался.

— Второй аппарат в доме есть?

— Нет.

Мегрэ тяжело плюхнулся в кресло и принялся разжигать трубку.

Делла Стрит стояла у окна. Вдруг она захлопала в ладоши.

— Смотрите, смотрите, господа, — снег!

— Не смешите меня, Делла, — сказал Мейсон, подходя к ней. — Какой может быть снег в разгар лета?

— Поглядите сами на это чудо.

Мейсон бросил взгляд сквозь стекло во мрак ночи.

— Хм, черт побери, и в самом деле настоящий снегопад.

— Ничего удивительного, — сказал Марлоу. — Телефон испорчен, вино отравлено, скоро весь замок превратиться в огромный сугроб, и нам уже никогда отсюда не выбраться.

— Не нагоняйте страху, месье, к утру снег растает, — пробурчал Мегрэ, не вынимая изо рта трубки.

— Блажен, кто верует, — пробормотал маленький священник, заелозив в кресле.

— Мы отрезаны от всего мира! — торжественно провозгласила мисс Марпл.

Гудвин пристально посмотрел на нее.

— Признайтесь, мадам, это ваших рук дело?

Старушка скрипуче рассмеялась, не удостоив его ответом.

— Алиби нет ни у кого! — с довольной миной произнес Пуаро.

Мегрэ оглядел присутствующих, не спеша вынул изо рта трубку, по-обыкновению тяжело вздохнул.

— Итак, господа, вы влипли!

Фраза прозвучала эффектно. Все замерли и посмотрели на Мегрэ.

— А вы? — подпрыгнул в кресле инспектор Жюв. — А вы сами-то, месье комиссар?

Мегрэ глубоко затянулся и пожал плечами.

— И я тоже.

У Жюва отлегло от сердца. Остальные тоже как-то сразу оживились, заулыбались.

Вдруг на всю гостиную раздались громкие, размеренные звуки. Инспектор Жюв, выхватив револьвер, прицелился в люстру.

Все с интересом следили за ним, оставаясь на своих местах.

— Если вы ее собьете, — зевая, произнес Гудвин, — она рухнет и всех нас под собой похоронит.

— Что это гремит? Где это? — Жюв направил дуло в темный свод одного из окон, потом резко повернулся, прицелившись в портрет какого-то вельможи с ухоженными усами. Если бы он сейчас выстрелил, то пуля непременно угодила бы вельможе в левое ухо.

Также внезапно, как начались, странные звуки вдруг разом стихли. И только со стороны камина исходило едва заметное эхо металлического перезвона, словно где-то поблизости сказочные гномики натирали жесткими щетками медные колокольчики.

— Что это было? — повторил инспектор.

— Расслабься, приятель, просто часы пробили час ночи, — сказал Марлоу. — Вон они стоят на камине.

Жюв спрятал револьвер и, порядком сконфуженный, сел.

Арчи Гудвин поднялся. Потянулся, широко зевнул.

— Спокойной ночи, дамы и господа. Томас, проводи меня до моей спальни, а то еще заберусь по ошибке в постель к своему шефу. Не думаю, чтобы ему это пришлось по вкусу.

На пороге Гудвин обернулся к гостям.

— Встретимся на кладбище, — радостно произнес он, взмахнув на прощанье рукой.

Дворецкий открыл перед ним дверь, и они вдвоем оставили гостиную.

— Арчи прав, — сказал Марлоу. — Пора спать.

Гости потянулись к выходу. В коридоре они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Войдя к себе, каждый машинально, даже не отдавая себе в том отчета, запер дверь на ключ.