Шерлок Холмс и десять негритят - Ульев Сергей. Страница 26

— Святой отец, когда меня убьют, прошу вас проследить, чтобы меня похоронили с одной из моих любимых трубок.

— В зубах? — учтиво спросил маленький священник.

Мегрэ едва сдержался, чтобы не съездить по этой круглой розовощекой физиономии. Но тогда бы от святого отца осталось одно лишь мокрое место. Чтобы избежать искушения, он поспешил оставить отца Брауна в покое. А тот, напротив, решил вдруг заявить о себе на всю гостиную и воздел руки к небу.

— Дети мои, святым саном своим напоминаю вам, что в сим замке происходят убийства злостные и исчезают покойники безвинные. Заклинаю вас направить все силы ваши на поиск нечестивца, преступившего законы Божии. И да поможет нам Господь в трудах наших тяжких!

— Приберегите ваше красноречие до лучших времен, святой отец, — остудил его пыл Мейсон, продолжая пытливым взглядом изучать свою секретаршу. — Тут есть вопросы и поважнее.

Девушка долго не могла понять истинную причину его любопытства, потом кокетливо улыбнулась и быстро застегнула все пуговицы на своей блузке.

И тогда Мейсон наконец решился задать самый страшный для него вопрос.

— Скажите откровенно, Делла, вы состояли с ним в интимных отношениях?

— С Коррадо? Нет.

— При чем здесь этот итальянец?! — взвился адвокат. — Его песенка давно спета. Я спрашиваю о комиссаре Мегрэ.

— Ах о Мегрэ… Спросите его сами.

— Я не буду повторять свой вопрос, комиссар, — холодно сказал Мейсон, пружинистой походкой приближаясь к Мегрэ, — поскольку вы его отлично слышали.

Мегрэ нахмурился. Охоты до драки у него в данную минуту не было. Наверно, он просто устал.

— Вы имеете полное право не отвечать, месье комиссар, — предупредила его Делла.

— Вы все сговорились против меня! — возопил Мейсон, невольно зажигая своей экспрессией инспектора Жюва, который, притомившись после безуспешных поисков Фантомаса в дымоходе камина, сидел в кресле, рассеянно размазывая по лицу сажу.

Жюв вскочил.

— Да! О чем вы говорите, господа?! — вскричал он, засверкав белками глаз и обнажив ослепительный ряд белоснежных зубов. — Мне надоело слушать эту вашу дурацкую беседу. Вы думаете только о себе, о своих любовниках и о своих похоронах. И это происходит в то время, когда всему миру, всему человечеству угрожает Фантомас — это исчадие ада, этот дьявол!

— Господи, да помилуй нас, грешных, — пробормотал отец Браун, осеняя себя крестным знамением. — Откуда здесь взялся этот черномазый?

— Ты ответишь за все, о гнусный Фантомас!

Инспектор Жюв, выхватив револьвер, пулей вылетел из комнаты. Марлоу, появившейся в проеме, едва успел отскочить в сторону, уступая ему дорогу.

— Фантомасу не позавидуешь, — сказал частный детектив. — Бедняга, он еще пожалеет, что его мама родила.

Мейсон взял Деллу Стрит за руку. Она вопросительно взглянула ему в глаза. Они были печальны и безумны.

— Делла… — горячо прошептал он. — Делла, я…

— Не смотрите так на Мегрэ, прошу вас, Перри. Если бы взглядом можно было убивать, вам бы пришлось выступать в суде в роли собственного защитника по делу об убийстве.

— Пустяки! Не было еще такого процесса, который бы я проиграл. Но одумайтесь, Делла. Этот Мегрэ… кому вы поклоняетесь?! У нас с вами такая респектабельная клиентура — сплошь одни миллионеры и знаменитости. А вспомните о его делах. Смешно произнести: «Мегрэ и бродяга», «Мегрэ и сумасшедшая старуха под мостом», «Мегрэ и пара дырявых чулок», «Подтяжки Мегрэ»… Как это называется, а? Плебс! Другого термина, пожалуй, и не подберешь. А, между тем, вы достойны гораздо большего, — шепот адвоката становился все горячее. — Я, я хочу быть вашим талисманом, Делла.

— Вы думаете, шеф, я соглашусь носить вас у себя на груди? — смущенно улыбнулась девушка.

— Не смею даже мечтать об этом. — Он попытался поцеловать ей руку, но она не позволила ему это сделать и с неожиданной проворностью быстро выбежала из гостиной.

Глава 30.

Неистовый Жюв

— Вот вы где!

Все помещение буфетной было выдержано в строго квадратных формах. Единственное исключение являл собой Эркюль Пуаро, весь состоявший из округлостей. Его брюшко приятно круглилось, голова по форме напоминала яйцо, а великолепные усы победно вздымались вверх двумя полумесяцами.

Увидев размахивающего револьвером Жюва, Пуаро, только что начавший очищать скорлупу со второго яйца, просиял.

— Извините меня, месье, но ваш галстук несимметричен. Разрешите мне его поправить.

Вежливо улыбаясь, он потянулся рукой к шее инспектора. Жюв в ужасе отпрянул.

— А вашему револьверу место в кобуре, — добавил как всегда пунктуальный Пуаро.

От такого приема Жюв на миг утратил дар речи, потом словно в забытьи спрятал револьвер и присел на табурет, уставившись на Пуаро затравленным взглядом загипнотизированного кролика.

Эркюль Пуаро ответил инспектору долгим снисходительным взглядом, после чего молча протянул ему маленькое зеркало.

— Что такое? Зачем это?

Жюв с опаской взял зеркальце и едва не свалился с табурета, увидев там отражение какого-то негра, испуганно пялившегося на него во все глаза.

— Кто там? — воскликнул Жюв. — Что это за штучки, месье Пуаро?

— Если не ошибаюсь, месье, вы видите перед собой инспектора Жюва, — промычал Пуаро, с завидным аппетитом уплетая яйцо.

— Инспектора Жюва? Так ведь это я… — пробормотал Жюв. Он вгляделся в зеркальце. — А-а, так, значит, это я и есть? Вот так номер! Где же меня так угораздило?

Обескураженный инспектор выудил из кармана платок и стал стирать с лица сажу.

— Вспомнил! Должно быть, я испачкался, когда залезал с головою в камин.

— Я понимаю, что вас так тревожит, инспектор Жюв, — сказал Пуаро, рассуждая с набитым ртом. — В замке один за другим происходят убийства, а преступник все еще не пойман. Но это не беда. Я, например, никогда не спешу схватить убийцу за руку. Чем больше трупов, тем больше пищи для моих серых клеточек. Я не мотаюсь туда и сюда, бегая по замку и изнуряя себя, как вы, месье Жюв. Моя работа производится внутри — здесь, — и он выразительно постучал себя по лбу. — Роль детектива — разгадать преступление методом логической дедукции, правильно восстановить цепь событий, увязав их с уликами. Но превыше всего — понять психологию преступника. А для этого вполне возможно оставаться на одном месте, предоставив действовать своим серым клеточкам.

Жюв во все глаза смотрел на усы Пуаро. Ему не нравилось, как они шевелятся. С каждой минутой пребывания наедине с самодовольно поедающим куриные яйца Пуаро у Жюва все больше тряслись губы и в нервном тике подрагивало веко.

Делая маленькие деликатные глотки из стакана, наполненного черносмородинным сиропом, Пуаро наблюдал за инспектором с самым серьезным видом.

— У вас настроение, которое шотландцы называют «фей», месье Жюв. Оно предшествует катастрофе.

— Жаль, что вы не разделяете моих чувств.

Жюв сглотнул слюну.

— Снимите ваши усы, — сиплым голосом произнес он.

— Что?

— Снимите ваши усы, месье!

— То есть? — Пуаро вытаращил на него глаза. — Вы хотите, чтобы я их сбрил?

— Я хочу, чтобы вы их сняли, отклеили, отодрали, оттяпали, если угодно!

Лицо Пуаро опять было бесстрастно. Он потягивал из стакана темно-красную жидкость и задумчиво смотрел на инспектора.

— Вам не нравятся мои усы, месье Жюв?

— Да! — выкрикнул Жюв. — И уже давно.

— Мне тоже многое не нравится в этом замке. Вот, например, ну уж это слишком! — воскликнул Пуаро.

— Что такое?

— Этот ломтик. Вы заметили его или нет? — Бельгиец выхватил кусочек хлеба из тостера и сунул его инспектору под нос. — Разве он квадратный? Нет. Треугольный? Снова нет. Может быть, круглый? Имеет ли он хоть какую-нибудь форму, приятную для глаз? Где здесь симметрия? Отсутствует. Это бесформенная булка, которую ни один пекарь не должен иметь права выпекать!

— Вы подозреваете Томаса? — спросил совершенно сбитый с толку Жюв.