Он сказал «нет» - Уоддел Патриция. Страница 12

– Почему вы теряете здесь время? Ведь мой отец отклонил ваше предложение и отказался продать вам Урагана. Я поняла, что вы теперь направитесь... в Рединг. Кажется, туда вы собирались ехать, верно?

– Прямой вопрос требует прямого ответа, – сказал Грэнби. – Так вот, я останусь в Уинчкоме до тех пор, пока сэр Хардвик не примет мое предложение. Я хочу приобрести этого жеребца.

– Неужели вы всегда получали то, что желали?

– Всегда, насколько я помню. Я еще не знал поражений, – добавил Грэнби с улыбкой.

Кэтрин молча кивнула. Она поняла, что граф имел в виду не только лошадей. Вероятно, он говорил также и о женщинах. И едва ли хоть одна из них ответила ему отказом. Кэтрин не сомневалась: очень многие женщины добивались его внимания. Но она, Кэтрин Хардвик, не из их числа. Она нисколько не кривила душой, когда в разговоре с тетей Фелисити заявила, что лучше выйдет замуж за провинциала без единого пенса в кармане, чем будет жить с богатым лордом, – такие относятся к женам как к обузе, навязанной обществом.

Наконец они добрались до реки, в этих местах она была узкой и мелкой, но ближе к Истборну становилась все глубже и шире. Девочкой Кэтрин часто плескалась здесь, а ее отец, если был дома, сидел под растущим неподалеку деревом и с улыбкой наблюдал за дочерью.

У Кэтрин не было собственных воспоминаний о матери, но отец часто о ней рассказывал, и она знала, что именно от нее, от Люсинды Кенвин, унаследовала карие глаза и каштановые волосы.

В одной из комнат находился портрет Люсинды, написанный местным художником сразу после того, как она вышла замуж. Ее лицо сияло счастьем, и Кэтрин нисколько не сомневалась в том, что ее мать действительно была счастлива.

Несмотря на свое отношение к замужеству, Кэтрин, как любая женщина, хотела, чтобы ее любили. Но ради нее самой, а не из-за Стоунбриджа, который когда-нибудь перейдет к ней.

Кэтрин часто вспоминала о Саре и Веронике и тяжко вздыхала, думая о том, как сложилась жизнь у ее подруг. В детстве они трое были неразлучны, и с ними постоянно что-нибудь приключалось, в основном из-за беспокойного характера Кэтрин. Она и сейчас оставалась такой же, возможно, именно поэтому ее еще не отвезли в Лондон на ярмарку невест. Но долго ли ей удастся сохранять свою независимость...

– Что заставило нахмуриться такое милое личико? – проговорил лорд Грэнби.

Кэтрин подняла голову и увидела, что граф смотрит на нее с улыбкой.

– Ничего. Во всяком случае, вас это не касается.

Но этот ответ нисколько не смутил графа. По-прежнему улыбаясь, он продолжал:

– Почему вы смотрите на меня с таким отвращением? Может быть, я за ночь превратился в чудовище, а Пек забыл сообщить мне об этом?

– Пек? – переспросила Кэтрин. Граф вел себя не так дерзко, как она ожидала, но все же девушка не доверяла ему.

Кроме того, она не могла допустить, чтобы отец продал Урагана. Да и зачем его продавать? Отец не нуждался в деньгах, Кэтрин прекрасно это знала. Увы, мужчины совершенно непредсказуемы, и ее добрейший отец не являлся исключением.

– Пек – это мой камердинер. Не такой суровый, как ваш Гэбс, но ужасно ворчливый.

– Почему же вы не дадите ему расчет?

– О, я не могу его уволить. Он перешел ко мне по наследству вместе с титулом. Когда мой отец умирал, Пек дал клятву, что не оставит меня, пока я не остепенюсь и не найду себе жену. И пока в детской не появится крикливый наследник.

Кэтрин внимательно посмотрела на графа. По его тону, она поняла, что он очень привязан к своему камердинеру, и это ее удивило. Она не предполагала, что такой человек, как лорд Грэнби, может испытывать по отношению к слуге хоть какие-то теплые чувства.

– А вы не собираетесь жениться? – спросила она неожиданно. Это был довольно неуместный вопрос, во всяком случае, не очень-то деликатный. Но Кэтрин не считала себя настоящей леди, поэтому не видела необходимости деликатничать.

– Нет, не собираюсь, – ответил Грэнби. Вопрос совершенно его не удивил. Всех женщин интересовало, женат ли мужчина, а если нет, то почему.

– Тогда, я думаю, вам придется еще долго терпеть ворчание вашего слуги.

Грэнби кивнул и улыбнулся: – Да, думаю, придется. Так что же, мисс Хардвик, у нас перемирие? Или вам еще не надоело оскорблять меня?

– Я не стану вас оскорблять, если вы меня не вынудите, – ответила Кэтрин, стараясь унять дрожь. Дрожь возникала всякий раз, когда граф улыбался ей, но она пыталась не обращать на это внимания.

«Ох, мне не следовало даже разговаривать с ним, – думала Кэтрин. – Но ведь он пока что не делает ничего дурного. К тому же у него такие необыкновенные глаза... Серебристо-голубые... Нет-нет, нельзя об этом думать. Ни в коем случае!»

Кэтрин решила, что будет проявлять предельную осторожность. Иначе Грэнби очарует ее так же, как других. Например, тетю Фелисити. Тетушка действительно была очарована... Да и отцу граф понравился. Кэтрин сразу же это поняла, хотя сэр Хардвик, на сей счет, ничего не говорил.

Тут Грэнби снова улыбнулся:

– Обещаю вести себя безупречно. Вы ведь верите мне, мисс Хардвик?

Кэтрин молча кивнула.

Грэнби же тем временем продолжал:

– Леди Форбс-Хаммонд, кажется, говорила, что вы не желаете сопровождать ее в Лондон. Могу я узнать почему?

Кэтрин по-прежнему молчала. Она решила, что на этот вопрос ни за что не станет отвечать.

Тут Грэнби спешился и привязал свою лошадь к ветке дерева. Потом шагнул к девушке и вдруг, подхватив ее, на мгновение поднял над седлом, а затем опустил вниз. Кэтрин коснулась земли, но граф по-прежнему держал ее за талию, правда, не слишком крепко.

– Так почему же вы не желаете ехать в Лондон?

Кэтрин высвободилась и отступила на шаг. Она чувствовала, что Грэнби пытается очаровать ее, и старалась не терять бдительности. Но своей неожиданной выходкой граф застал ее врасплох, и она, совершенно забыв о своем решении не отвечать на его вопрос о Лондоне, проговорила:

– Да, я действительно не желаю ехать туда. Не желаю по нескольким причинам.

Он отвел ее кобылу к дереву и привязал недалеко от своей лошади. Вернувшись, спросил:

– Вы уже бывали в Лондоне?

– Да, как-то раз вместе с отцом. Но Уинчком мне больше нравится.

Кэтрин прошлась вдоль берега и остановилась возле огромного камня – он возвышался у самой воды подобно гранитному стражу. Если бы она сейчас была одна, то забралась бы на него и, усевшись на вершину, обратила бы взгляд в сторону лугов. И, как следует, подумала бы – ей о многом следовало подумать.

Впрочем, едва ли ей сегодня удалось бы сосредоточиться. Сегодня она думала только об одном: о поцелуе лорда Грэнби.

Тут он подошел к ней и проговорил:

– Но многим молодым леди вашего возраста очень нравится в Лондоне. Ведь там есть балы, парки, театры... То есть множество развлечений.

Граф стоял в нескольких шагах от нее, но Кэтрин казалось, что он стоял совсем рядом, вплотную к ней. Внезапно грудь ей словно чем-то сдавило, и она почувствовала спазмы в желудке и головокружение. Сделав глубокий вдох, она подумала: «Надо было позавтракать перед прогулкой. Наверное, все это от голода».

Кэтрин пожала плечами:

– Я не такая, как эти молодые леди, у меня совсем другие интересы. Я люблю лошадей, прогулки верхом и свежий воздух...

– Понимаю, – кивнул граф. – Девушка, предпочитающая простые удовольствия.

Кэтрин невольно вздрогнула при слове «удовольствия». Ей снова вспомнился поцелуй графа.

– А что предпочитаете вы, милорд? – осмелилась она спросить. Кэтрин чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом Грэнби. – Театр, музыку, балы и прогулки в Гайд-парке?

Граф рассмеялся, его смех был низким и необычайно выразительным.

– Как и большинство мужчин, я предпочитаю скачки и другие азартные игры.

– Но вы же бываете в театре и в опере? Я уверена, что человек с вашим положением в обществе получает во время сезона множество приглашений.

– Больше, чем я могу сосчитать. – Грэнби пожал плечами. – Но меня, кроме развлечений, интересует также и политика. Так что иногда приходится жертвовать развлечениями.