Слово - Уоллес Ирвин. Страница 82

— Алло, Барбара?

— Кто это?

— Это Стив. Как ты там, Барбара?

— Стив? Я не очень хорошо слышу тебя. Ты где?

— Я звоню из Амстердама.

— Амстердама? Господи, что ты там делаешь? — ой, вспомнила, ты же говорил об этом Джуди — нечто вроде новой работы.

— Правильно. Кстати, как там Джуди?

— Сейчас ее здесь нет, если что надо, я передам. А так, все в порядке, у нее все хорошо.

— Все еще пробует принять в свою жизнь коротышку?

— Да, все еще пытается принять Артура. И ее снова приняли в школу. Думаю, она тебе об этом написала.

— Прекрасно.

— Она уже написала твоему отцу милое письмо. Сама же я на следующий день долго разговаривала с Клер. Насколько я поняла, он понемногу выздоравливает.

— Ты так еще и не рассказала мне о себе, Барбара. Как твои дела?

— Ну… нормально… А что я должна еще сказать?

— Думаю, это мне следует сказать. Первое. Я виноват, я чертовски виноват за то, как вел себя в последний раз, когда мы были вместе у тебя в номере, в Оук Сити.

— Не стоит. У тебя были свои…

— Я должен. Видишь ли, Барбара, я скажу, почему звоню тебе. Я тщательно передумал обо всем. Я имею в виду, твое желание развестись со мной, чтобы потом выйти замуж за Артура Бурке, о моих словах про то, что я буду против. Так вот, я хочу, чтобы ты знала, что я изменил свое мнение и отношение. Ты можешь выходить замуж. Я хочу этого ради тебя. Так будет правильно. В общем, ты свободна, если ты подашь на развод, я не стану протестовать.

— Стив! Я… я даже и не знаю, что сказать. Просто не могу поверить. Я так молилась о том, чтобы ты сделал это ради Джуди.

— Я не делаю этого только ради Джуди. Я делаю это ради тебя, Барбара. Я и так отобрал у тебя много счастья.

— Я… господи, я сейчас расплачусь. Стив, даже не могу сказать, что я сейчас чувствую. Это самое великолепное, что ты сделал за много-много лет. Я только могу сказать — и скажу — я люблю тебя за это.

— Не переживай. Ведь и так недостаточно любви, которую можно было бы передать столь легко. Ты сама всего лишь любишь того парня, за которого собираешься выйти замуж. И ты любишь нашу дочку. И знай, что я тоже люблю ее.

— Стив, дорогой, не забывай, что Джуди точно так же твоя девочка, как и моя. И ты сможешь встречаться с ней, когда только захочешь. Я обещаю тебе это.

— Спасибо. Будем лишь надеяться, что ей тоже захочется видеть меня.

— Она захочет. Она любит тебя.

— Прекрасно. В общем так, в ближайшие день-два я позвоню Кроуфорду в Нью-Йорк — если смогу, то завтра — и сообщу, что мы договорились с тобой относительно развода. Пускай он свяжется с тобой и после того уже займется разделом собственности и чем там еще следует с твоим адвокатом.

— Тут уже никаких проблем не возникнет… Стив, ты так и не сказал мне, как дела у тебя?

— Ты знаешь, я даже толком не могу и сказать. Лучше, намного лучше. Я тут передумал кучу вещей. Может я даже слегка сошел с ума, отпуская тебя.

— Мне кажется, что так будет намного лучше, Стив.

— Мне тоже так хотелось бы. Я рад, что у тебя все в порядке. Да, кстати, мои самые лучшие пожелания вам обоим. Может быть через годик, когда буду в твоих краях, я заскочу к вам.

— Всегда будем рады, Стив.

— Ну ладно, обязательно передай Джуди, что я ее люблю. И, если чего-то там и осталось, я люблю тебя тоже.

— И мы тебя любим, Стив. До свидания.

— Пока, Барбс.

Очень осторожно Ренделл положил трубку на аппарат. Он чувствовал — что же именно? — он чувствовал себя очень славно, как не чувствовал себя уже долгое время. Еще он чувствовал печаль, что было более знакомо.

Он удивлялся тому, что же подвигнуло его разорвать эти оковы. Неужто его так размягчили все эти вещи, связанные с Христом? Или его заставило поддаться томительное, словно ноющая зубная боль паршивое настроение? Может он подсознательно планировал сделать это уже долгое время? Не важно, дело было сделано.

Только сейчас до него дошло, что в комнате находится еще кто-то.

Ренделл оглянулся — в переходе между комнатой и ванной стояла Дарлена.

Она была очень привлекательна в полупрозрачной белой блузке, не скрывающей сетчатый бюстгальтер и обтягивающую голубую комбинацию, выгодно подчеркивающую длинные ноги. На ее лице гостила широкая улыбка, это было прекрасно видно. Она просто ликовала.

Дарлена весело встряхнула своими длинными волосами и прошла в спальню.

— Как дела, милый?

Ренделл был неподдельно удивлен присутствием Дарлены здесь.

— А мне казалось, что ты в экскурсии на каналах.

— Уже закончилось, дорогой. — Она наклонилась и поцеловала его в нос, затем уселась на кровати, прижавшись к нему. — Ведь уже почти что полночь.

— Разве? — Тут что-то насторожило его, и он глянул прямо в ее радостное лицо. — Когда ты вернулась?

— Полагаю, минут пять назад.

— И где ты была? У себя?

— Я была здесь, в гостиной. Решила пройти. Ты же слишком был занят телефонным разговором, чтобы меня заметить. — Ее улыбка оставалась такой же широкой. — Что тут поделать?

— Ладно, не важно. Так как твой вечер…?

— Да нет Стивен, это важно, очень важно. Даже не могу сказать, как я рада.

— Чему рада? — подозрительно спросил тот.

Дарлена притворилась, будто и сама удивлена.

— Ведь все ясно, разве нет? Я рада тому, что ты наконец-то нашел в себе смелость выбраться из этой ямы. Мне казалось, что ты так никогда не сможешь снять с себя это бремя. А теперь, слава богу, ты решился. Ты свободен, абсолютно свободен. Давно нужно было сделать это. — Дарлена поцеловала Стива в щеку. — Теперь, наконец-то, мы сможем быть вместе.

Ренделл глядел на нее, и сказал, тщательно подбирая слова:

— Ведь мы же и так вместе, Дарлена.

— Дурачок, ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Стивен сменил положение на кровати, чтобы сесть напротив девушки.

— Не совсем уверен. О чем ты говоришь, Дарлена?

— Теперь мы можем жениться, и самое время. До тех пор, пока жена висела у тебя на шее, я никогда не беспокоила тебя, никогда не торопила события, ведь так? Я была с тобой лишь затем, чтобы заботиться о тебе. Я же знала, что если будет можно, ты женишься на мне. Этого желает любая девушка. Теперь, милый, ты уже можешь, а я в восторге. — Она опустилась на колени и начала расстегивать блузку. — Вау, а теперь в кровать — нечего терять времени. Будем праздновать.