Крик ночи - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 3

Но не успели они проехать нескольких кварталов, как Гольт передумал ехать на Флит-стрит.

— Доставьте нас на вокзал «Виктория». Поезжайте через парк…

— В чем дело? — спросил Гринби.

— Разве вы не заметили, что нас преследуют? — в свою очередь спросил Гольт.

Гринби поежился.

— Мне нужно кое о чем вас спросить, — начал Гольт. — Вам знаком некто Виллэ?

— Виллэ?

— Он банковский агент и у него контора недалеко от Моргет-стрит.

— Я его не знаю, — коротко отрезал Гринби.

Наступила томительная пауза. Гольт выглянул в окно.

— Мне кажется, пора выходить, — вдруг заявил он и постучал шоферу. Тот остановил машину.

— Попросите шофера отвезти меня домой, — сказал Гринби.

Он слышал, как Гольт давал шоферу указания. Пока тот заводил мотор, из темноты возник человек.

— Вы господин Гольт? — поинтересовался он.

— Да.

— Вы кого-то ждете?

— Почему вы думаете, что я кого-то жду? — раздраженна спросил Гольт.

— Это вам лучше известно, будьте вы прокляты! — яростно крикнул незнакомец, — получайте же по заслугам!

Выстрел взорвал вечернюю тишину. Гринби выпрыгнул из машины. Гольт, целый и невредимый, поправлял шляпу.

Стрелявший уже исчез в темноте.

— Это один из моих друзей, — спокойно пояснил Гольт. Он нагнулся и поднял револьвер, брошенный неизвестным…

…В тот вечер мистер Гольт в кассе вокзала «Виктория» купил билет первого класса до станции Покхем-Рей, неспешно вышел на перрон и вскочил в вагон. Потом, подойдя к окну, стал внимательно наблюдать за вокзальной толпой.

…Поезд был полупустым. Никто не мешал Гольту спокойно прочесть письмо, полученное им в тот вечер. Он перечитывал это письмо до тех пор, пока не выучил его наизусть. Потом разорвал его на мелкие клочки и выбросил их за окно.

Приехав на станцию, Гольт медленно спустился по лестнице и вышел на улицу. Повернув направо, он обогнул площадь и оказался на Кристалл-Палас-Роуд, затем остановился у дома, напоминавшего виллу. Дом был погружен во тьму, но Гольт знал, что его ждут. Он подошел к двери и постучал. Дверь сразу же открылась.

— Вы господин Гольт? — послышался из темноты чей-то нежный голос.

— Меня сегодня уже второй раз об этом спрашивают, — отозвался гость. — На сей раз, надеюсь, все обойдется без стрельбы.

Девушка, открывшая дверь, помогла ему снять пальто.

— Что-то случилось? — встревоженно спросила она.

— Ничего особенного, — бросил Гольт, — в конце концов, со мной всегда случается только то, чего я жду. А где ваш дядя?

Девушка в ответ только вздохнула и покачала головой.

Потом повела гостя через темный коридор в кухню, что располагалась в задней половине дома. За столом в кухне сидел большой, небритый и неопрятно одетый человек. В лице его была нездоровая бледность пьяницы. Стол перед ним был завален какими-то пробирками, колбами и ретортами. Когда дверь отворилась, мужчина резко повернулся и поморщил лоб. Его будто трясло от холода.

Гольт с упреком смотрел на него.

— Марпл, я считал, что если вы дали слово, — начал он, но тут же умолк.

— Мэри, притащи, пожалуйста, стул, — ласково попросил Марпл.

Девушка вышла. Она была очень хороша в своем простом и строгом темном платье. Матовая белизна ее кожи и черные, отливающие синевой волосы, создавали удивительный контраст…

Гольт был знатоком женской красоты, но одухотворенное обаяние Мэри отличало ее от всех, кого он знал… Гольт заметил, что девушка покраснела под его испытующим взглядом.

— Простите, — сказал он, как бы отвечая на ее мысли, — я так много слышал о вас от вашего дяди…

— Боюсь, он гораздо чаще говорит обо мне, чем следует, — смущенно улыбнулась Мэри, — он не понимает, что другим неинтересно слушать эти восторженные похвалы…

Гольт взглянул на Марпла. Эта девушка была его единственной родственницей. Дочь старшего брата, очевидно, оказывала на него больше влияния, чем кто бы то ни было.

— Мне кажется, вы всецело доверяете своей племяннице, — заметил Гольт, усаживаясь рядом с Марплом.

— Да, — живо подхватил хозяин дома, — вы тоже смело можете ей доверять!

На столе лежал небольшой кожаный портфель. Дрожащими руками Марпл открыл его и вынул оттуда пачку продолговатых банкнот. Это были американские деньги достоинством в пять долларов. Они отличались от обычных лишь тем, что на них были большие разноцветные пятна, будто кто-то легкомысленно проделывал над ними химические эксперименты. Марпл разложил деньги на поверхности стола. Их было двадцать штук. Гольт внимательно осмотрел их.

— Вы полагаете, это подделка? — спросил он.

Марпл кивнул.

— Я исследовал каждую из них. Вы же знаете тайный знак казначейства… Так вот ни на одной из банкнот его нет!

Марпл сел на своего любимого конька. Его усталость как рукой сняло, а голос зазвучал уверенно и четко.

— Отсутствие тайного знака я и без вас заметил, — сказал Гольт, — ну, а как обстоит дело с краской?

— Это невероятно! — возбужденно воскликнул Марпл, — она совершенно безукоризненна. Я проделал все известные мне опыты и даже готов допустить, что на банкнотах — та же краска, которую употребляют в государственной типографии Соединенных Штатов!

— А как обстоят дела с водяными знаками?

— Они тоже безукоризненны. У меня есть аппарат, благодаря которому я могу измерять толщину водяных знаков. Мне удалось также определить силу давления пресса в печатном станке. И в этом отношении подделка тоже сделана весьма удачно. Но я могу вам сообщить еще более поразительные вещи…

Он кивнул на банкноты, лежавшие перед ним на столе.

— Человек, изготовивший это, пользовался как вспомогательным средством фотографическим аппаратом. Все эти экземпляры получены с гравированных пластинок. Я это знаю наверняка. Они печатались на станке, специально изготовленном для этой цели. Что касается бумаги, то она ничем не отличается от той, какую использует Вашингтонская государственная типография.

Собрав со стола банкноты, Марпл сложил их в пачку и сунул в портфель.

— Изучение методов подделывания банкнот всегда являлось моей любимой специальностью, — торжественно заявил он, — и к тому же, заметьте, я работал в монетных дворах Германии и Франции. Так что смею вас уверить: можно безнаказанно пускать в оборот не только эти мелкие деньги, но и стодолларовые банкноты. Я их тоже изучил.

— И нет возможности отличить подделку? — поинтересовался Гольт.

— Марпл покачал головой.

— Я пока такой возможности не нашел. Только в казначействе могут определить подделку. Но пока банкноты находятся в обращении, отличить их невозможно.

Гольт поднялся со стула и, засунув руки в карманы, впустил голову на грудь. Он глубоко задумался. Мари переводила взгляд с него на дядю. Наконец Гольт поднял голову.

— Наше счастье, что фальшивомонетчики не так уверены в благоприятном исходе, как мы с вами. Я договорился встретиться вечером с одним из них. Но, кажется, его заподозрили в чем-то и решили убрать.

— Вы уверены? — спросил Марпл.

— Я его больше не видел…

Они немного помолчали.

— Ничего не поделаешь, — произнес Гольт, поднимаясь. Он протянул руку Марплу и кивнул девушке, собираясь уходить.

— Я еще не все вам рассказал, — подал голос хозяин. — Знакомы ли вы с неким Корнелиусом Хельдером?

— Знаком, — произнес Гольт, заметно оживляясь.

— Я так и знал. Ведь это ваш соотечественник.

— Ну, Хельдера знают все…

— Он моей племяннице сделал предложение…

— Предложение? Какое предложение?

— Он предложил ей место секретарши.

Гольт поморщился, и Марпл тотчас же забеспокоился.

— Разве с Хельдером что-то не в порядке? — спросил он. — Он предложил Мэри очень хорошее жалованье.

— Откуда он узнал, что ваша племянница нуждается в месте?

Марпл снова предложил гостю стул.

— Прошу вас, присядьте, я расскажу вам кое-что. Моя племянница была секретаршей у старого лорда Дельбури. Вы, вероятно, знаете, он недавно умер, и Мэри не собиралась браться за какую-либо работу, ведь я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь. Но вот на прошлой неделе одна местная контора прислала нам письмо, где предлагала Мэри занять место секретарши у Хельдера, хотя та вовсе никуда не обращалась…