Светящийся ключ - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 3

— Хорошо, — кротко ответил он и пошел прочь.

Полисмена так и подмывало вернуть этого полуночника и вытрясти из него все, что тот знал. Но вместо этого он ограничился тем, что проводил глазами подозрительную личность. Было без четверти два ночи. Страж порядка отправился к месту, где должен был встретиться со своим сержантом.

Что же касается мистера Тиклера, то он неуверенной походкой взял курс на Портленд-плейс, по дороге осматривая каждый порог в надежде найти окурок сигареты или недокуренную сигару.

— Что толку плакаться, — бормотал он про себя, — мог заработать кучу денег и — сплоховал! А нет, так заложил бы этого певца! Шантаж приносит легкие деньги — если найти, у кого их взять.

Тиклер остановился у палатки на Оксфорд-стрит и выпил чашечку обжигающего кофе. Средства у него еще водились: были деньги на автобус, если бы тот еще ходил, хватило бы и на ночлежку. Подкрепившись, он продолжил свой путь по Риджент-стрит.

И снова судьба, уже в последний раз, послала ему предостережение: неожиданно он столкнулся с Кремнем Смитом. Правда, Тиклер с радостью избежал бы этой встречи, но улизнуть от Кремня было практически невозможно.

В тени неосвещенной магазинной витрины стоял коренастый мужчина в наглухо застегнутом пальто и котелке, сдвинутом, как обычно, на затылок. Невозмутимая физиономия, багровей, чем у самого Тиклера, и огромная трубка, вечно извергающая клубы дыма, слишком хорошо были известны всему преступному миру Лондона. То, что инспектора звали Кремнем, никакого отношения к его личным качествам не имело. Это имя ему дали при крещении. Его отец был букмекером [4] и назвал своего новорожденного сына в честь одной лошади по кличке Кремень. Самым замечательным было то, что этот скакун оказался неудачником. Будучи фаворитом Дерби [5], он проиграл состязания, чего, собственно, и ожидал от него папаша Смит, поставивший на это все свое состояние.

Сейчас Кремень Смит явно стоял в засаде, поджидая добычу. И его вполне можно было принять за статую, высеченную из красного кирпича.

— Эй! — негромко прозвучало из статуи.

Раздумывая, не лучше ли попытаться удрать, Тиклер неохотно остановился. Расправив плечи и придав походке беспечность, он медленно приблизился к сыщику. В нем жила слабая надежда, что его не узнали.

Но Кремень Смит принадлежал к тем немногим людям, чей мозг напоминал картотеку. Ни один преступник, даже самый мелкий воришка, который проходил через его руки, не исчезал из его памяти.

— Подойди сюда, ты! Ты!

Тиклер подошел.

— Что здесь делаешь, Тиклер? Лазишь по домам или просто послали за пивом? Два часа ночи! Скажешь, что домой идешь?

— Да, сэр.

— И живешь, конечно, в Уэст-Энде?

Имел Кремень на то право или не имел, но его руки быстро пробежались по одежде Тиклера; маленький человек послушно поднял руки и улыбнулся. Улыбка получилась ужасной, ибо зубов у него не хватало, а рот был большой и перекошенный. И все же это была спокойная улыбка человека, сознающего свою невиновность.

— Ни фомки, ни ломика, ни ножа, ни пушки, — Кремень Смит поочередно давал своему подопечному отпущение грехов.

— Зачем они мне, мистер Смит? Иду спокойно домой. Завтра начну искать работу.

— Не морочь мне голову, парень. Работа! Да ты только слышал об этом… Чем сейчас промышляешь? Стоишь на стреме? Да нет, для этого у тебя ума не хватит.

Тиклер сделал смелое признание.

— Я — детектив. — Остатки хмельного все еще толкали его на безрассудство.

Если Кремень Смит и оскорбился, то ничем себя не выдал.

— Ты сказал «детектив» или «дефектив»?

Инспектор мог порасспрашиватъ еще, но в это время на крыше дома напротив два раза мигнул фонарик. И в тот же миг улицу заполнили фигуры людей в длинных плащах, со всех сторон сбегавшихся к этому дому. Кремень Смит одним из первых добежал до тротуара на другой стороне улицы. Громкий стук в двери поведал мистеру Тиклеру обо всем, что здесь происходило: шла облава — притон или, может, что и похуже.

Возблагодарив судьбу за вызволение, он поспешил своей дорогой. У цирка на Пикадилли бродяжка остановился и задумался. Хмель уже выветрился, и он мог трезво обдумать ситуацию. Чем больше он думал, тем яснее сознавал, какую прекрасную возможность упустил. Приняв решение, мистер Тиклер развернулся и, витая в мечтах о легкой наживе, резво зашагал по Пикадилли обратно.

Глава 3

Мэри Лейн взглянула на золотые часики и охнула:

— Четыре часа, дружочек!

На танцплощадке еще кружились несколько пар. Вечер был праздничным, и в таких случаях клуб не закрывался допоздна.

— Устал, наверно, и жалеешь, что пришел?

Ее приятель Дик Алленби не выглядел ни усталым, ни огорченным.

Смеющиеся серые глаза на загорелом мужественном лице смотрели как всегда спокойно и приветливо. Дик был изобретателем, имел много друзей, стремился к независимости и не раздражался по пустякам.

— О чем я могу жалеть, если ты рядом со мной, — с улыбкой ответил он после того, как рассчитался с официантом. — Пока тебя не было, я тут чуть не умер со скуки. Правда, Джерри Дорнфорд пытался составить мне компанию, но… впрочем, он и сейчас не оставил этой мысли. — И Дик кивком головы указал на другой конец зала, где сидел Дорнфорд, как всегда безупречно одетый. Джерри помахал им рукой.

— Я его почти не знаю, — отмахнулась Мэри.

— А он хотел бы поближе познакомиться с тобой, — улыбнулся Дик, — но лучше держаться от него подальше. Он из тех, кто прожигает жизнь… и у него полно подозрительных знакомств. А как твоя вечеринка?

— Я тоже чуть не умерла со скуки. Непонятный он тип, этот мистер Вирт.

— Как только у Майка Хеннеси хватило наглости пригласить тебя туда!

— Майк умница, — запротестовала девушка.

— Майк — проходимец, хоть и приятный, но проходимец. Пока он разгуливает на свободе, это позор, что кто-то другой сидит за решеткой.

Они вышли на улицу и, пока стояли в ожидании такси, Дик заметил знакомую фигуру.

— О, мистер Смит, что-то позднее время вы выбрали для прогулок!

— Раннее, — проворчал Кремень Смит. Он повернулся к девушке и приподнял котелок. — Добрый вечер, мисс Лейн. Дурная привычка — эти ночные клубы.

— Я вся из дурных привычек, — улыбнулась Мэри.

Старший инспектор Смит из Скотленд-Ярда был чем-то ей симпатичен, хотя она и не могла себе этого объяснить.

Подъехало такси. Мэри отказалась от того, чтобы ее провожали, и уехала одна. Мужчины медленно двинулись вдоль улицы.

— Приятная юная леди, — заметил Кремень, — хотя актрисы для меня и пустое место. Кстати, только что вернулся с Марлборо-стрит, оштрафовал там троих из них — во всяком случае, назвались актрисами.

— Небольшая облава?

— Впустую. Рассчитывал на королей, а попались сошки.

— Пешки, — поправил Дик.

— Во всяком случае, мелкая рыбешка, — последнее слово осталось все-таки за Кремнем. — На днях чуть было не зашел к вам в мастерскую — хотел взглянуть на это ваше ружье — духовое, что ли?

— Что-то вроде этого. А кто вам сказал?

— Дорнфорд. Кстати, порядочная скотина этот Дорнфорд! Никак не могу понять, как оно действует, ваше ружье. Дорнфорд сказал, что вы вставляете патрон, выстреливаете его, и от этого ружье заряжается. Это правда?

— В общем, да; главное — это сжатый воздух.

— Продали бы его в Чикаго — с руками бы оторвали! — Мистер Смит прищелкнул языком. — Чикаго! Шесть убийств за неделю, и никого не зацапали!

Дик рассмеялся. Он недавно вернулся из Америки и кое-что слышал о тамошних гангстерах.

— А убийства-то какие! — продолжал Кремень. — Увозят жертву на машине за город и там приканчивают. Мыслимо ли такое у нас? Н-е-е-т!

— Я бы не был так уверен, — покачал головой Дик. — Однако беседовать с вами на криминальные темы здесь не очень удобно. Идемте ко мне. Выпить найдется.