Его выбор - Уорнер Элла. Страница 5

Джеф шел рядом, стараясь приноровиться к ее шагу, явно не желая смириться с тем, что она уходит.

– Почему же ты не развелась с Гордоном? – спросил он.

Она не стала отвечать. Вряд ли мужчина сможет понять жизнь женщины. Сперва беременность– и ты стараешься оправдать этим поведение мужа. Потом появляется ребенок, и ради его блага идешь на компромиссы. И день ото дня надеешься, что все еще переменится к лучшему. Обманываешь себя, заставляя верить мужским обещаниям, потому что боишься взглянуть в лицо правде и признаться в очевидном: все безвозвратно потеряно. Одна, что ли, она такая? Сплошь и рядом женщины приносят себя в жертву ради детей.

Гордон в общем-то был не таким уж и плохим. Она влюбилась в его жизнелюбие и искрометный ум, в обаяние его неординарной личности, в его крепкое тренированное тело, способное преодолеть любые физические испытания, в удивительную способность быстро решать самые сложные проблемы. Катрин считала себя счастливейшей женщиной в мире. Как же – ее полюбил сам Гордон Гайс! Многие бы хотели оказаться на ее месте.

Себя она никогда не считала неотразимой. Приятное, но ничем, не примечательное лицо, неплохая фигура… Впрочем, в те времена, когда они только познакомилась с Гордоном, фигура у нее была очень даже хорошей.

Катрин тогда водила экскурсии по прибрежным лесам, и время от времени ей удавалось продать свои картины и рисунки кому-нибудь из туристов, которых кругом всегда было полным-полно. Ведь ее родной город – один из самых популярных приморских курортов. Вот и Гордон оказался одним из туристов. Жизнерадостный, влюбленный в природу, он как вихрь ворвался в ее жизнь; они поженились, и поначалу их брак казался настоящей идиллией.

Однако спустя некоторое время юная жена с болью и горечью вынуждена была признать, что для Гордона женщины – та же игра, спорт. Он во что бы то ни стало хотел все перепробовать, испытать себя со всеми. Правда, надо отдать должное, к ней он всегда относился с пиететом. Она была его избранницей – женой и матерью его ребенка.

Рон… Именно Рон всегда останавливал ее, из-за чего невозможно было сделать решительный шаг к разводу с Гордоном. А сам Гордон, вне всякого сомнения, сумел стать преданным и любящим отцом. Он очень гордился сыном, а Рон и вовсе боготворил отца. Катрин не считала себя вправе вот так взять и разорвать их отношения. Хотя, если бы они с мужем развелись, Рон сейчас был бы жив. Возможно, и Гордон тоже. Но не надо об этом думать. Слишком мучительны воспоминания.

– Гордон сам чувствовал, что не подходит тебе… – начал Джеф.

– Не болтай ерунды! – резко оборвала его Катрин. Гордон был самый талантливый и яркий человек из всех, кого она встречала. Среди других он сиял, как золотой слиток. Наоборот, все остальные, оказавшиеся рядом с ним, чувствовали себя ущербными. Взять того же Джефа… Впрочем, и ее не обошла подобная участь.

Джеф тронул ее руку.

– Если ты знала, что он тебе изменяет, почему же не развелась с ним? Что могло тебе помешать? – В его голосе слышалось раздражение.

Они уже спустились в холл. Неважно, подумала Катрин, что сейчас придется ответить Джефу. Пускай он ничего не поймет – они все равно больше никогда не увидятся. Желая поскорее закончить разговор, она твердо взглянула раздраженному человеку в глаза и назвала главную причину, удерживавшую ее с Гордоном:

– Потому что Гордон – отец моего ребенка.

Она не стала ждать ответной реакции. Ни к чему сейчас разъяснения и подробности. Быстрей бы только унести отсюда ноги. Странно, с первой же минуты их встречи все пошло не так, как хотелось. Просто стыдно, что сама себе позволила попасться на удочку и поверила в доброе отношение и заботу со стороны друга покойного мужа.

Конечно, Катрин всегда понимала, что Джеф видит в ней лишь продолжение Гордона, но тем не менее некоторые его поступки давали понять, что и она сама интересна ему как личность. Легко и приятно было поверить, что ему действительно небезразличны ее интересы, что он и вправду хочет помочь ее творческому становлению. И даже представить себе трудно, что все это… из-за Гордона. Во всем виновата странная, почти болезненная подвластность Джефа ее покойному мужу.

Глаза женщины наполнились слезами. Как она мечтала рассказать вечному «опекуну» про договор с издательством об оформлении детской книжки! Ведь именно Джеф в свое время помог ей почувствовать себя художником. Так долго искать работу и наконец найти удобный предлог для разговора. Уж теперь-то, думала Катрин, он порадуется за нее и скажет хотя бы одно слово одобрения. Впервые за долгое время появилась достаточно веская причина похвалить ее! Чтобы порадовать Джефа, она преодолела себя, постаралась снова вернуться к жизни и гордилась тем, что успела так много сделать за эти два месяца. Сама не понимая почему, Катрин хотела, чтобы Джеф мог порадоваться за нее.

И вот теперь все рухнуло.

Какое горькое разочарование! Что же она натворила! Позволила еще одному мужчине затронуть свое сердце, а он оказался таким же, как Гордон. Уже то хорошо, что не последовало никаких ненужных вопросов. Да и не о чем им больше говорить! Остается только попрощаться и расстаться навсегда…

– Подозвать вам такси? – спросил швейцар.

– Да, пожалуйста, – кивнула Катрин.

Швейцар побежал на стоянку за машиной. Джеф поспешно проговорил:

– Нам еще многое надо обсудить, Катрин.

– Нам нечего обсуждать, – отрезала та.

– Если бы ты знала, как заблуждаешься…

– Ничего подобного. Уже нет. Это ты продолжаешь заблуждаться.

– Посмотри на меня! – воскликнул он.

– Я не хочу на тебя смотреть.

Она повернула голову в сторону стоянки такси. Одна из машин тронулась и свернула на подъездную дорожку к гостинице. Катрин боялась снова увидеть полные страсти глаза Томпсона. Слишком уж трудно противостоять этому взгляду.

– Я столько всего должен сказать тебе, – продолжал он.

– Спасибо, уже наслушалась.

– Нельзя вот так за пять минут перечеркнуть пять лет жизни, Катрин! Человек на такое не способен!

– Вот видишь, я способна.

– Дай мне возможность объяснить тебе все. Неужели я этого не заслужил?

– Я не просила тебя помогать мне, Джеф.

– Но ты принимала мою помощь!

– Потому что была дура и не понимала, какую роль ты мне предназначил, – с горечью сказала она. – Ты хотел сделать из меня очередную подстилку.

– Неправда. Я хочу, чтобы ты стала единственной женщиной в моей жизни.

– На одну ночь, да?

– Пожалуйста, дай мне шанс.

– Чтобы ты развлекался, а я сидела с твоими детьми? – Она взглянула на него с презрением. Тут наконец рядом затормозило такси. – Нет, спасибо, Джеф. Все это я однажды проходила. Поищи себе кандидатку посговор-чивей – уверена, тебе обязательно повезет. Желаю всего хорошего.

Швейцар распахнул дверцу такси, и женщина опустилась на заднее сиденье.

– Катрин, пожалуйста, – настойчиво повторил Джеф. Она не отозвалась, но он уже втискивался в машину следом за ней. – Я еду с тобой. – Его сильное мускулистое бедро прижалось к ее ноге. Она поспешно отодвинулась в дальний угол машины и запротестовала:

– Нет, ты никуда со мной не поедешь.

– Иначе мы больше никогда не увидимся.

– Именно этого я и хочу!

Он захлопнул за собой дверцу, и тут же тесное пространство салона наполнилось какой-то странной, пульсирующей энергией. Сердце у Катрин тревожно забилось, чувства обострились до предела.

– Все кончено! – отчаянно вскрикнула она, изо всех сил стараясь избавиться от наваждения.

– Ничего еще не начиналось, – прозвучал в ответ тихий, страстный голос.

– Потому что нечему начинаться.

Забыв о всякой сдержанности, он повернулся к ней. Глаза мужчины горели желанием.

– Гордон причинил тебе боль. Но с какой стати наказанным быть мне? Просто несправедливо свои чувства к нему переносить на меня!

А ведь если вдуматься, Джеф прав. Да и вообще нельзя сравнивать его с Гордоном. Тот всегда был открыт перед всеми, а этот – вещь в себе. У Гордона все на поверхности – а у его друга спрятано в самых темных глубинах души. Темная, тайная, загадочная натура, полная скрытой и никому не подвластной силы. Справедливы его слова, но не стоит забывать: Томпсон для нее опасен, бесконечно опасен!