Повторный брак - Уорнер Элла. Страница 39

Она не помнила уже, когда они утратили это ощущение единения, знала только, что это случилось давно, задолго до истории с Джулией Мюррей. Если бы их чувства оставались неизменными, ничто не могло бы повредить им. И Глэдис понимала, что большая часть вины лежит на ней самой.

Они сидели на теплой, нагретой солнцем деревянной скамье, наслаждаясь покоем и душевной близостью. Глэдис посмотрела вверх, на переплетение ветвей.

– Как я была не права, – тихо произнесла она.

– Мы все были не правы в чем-то, разве нет? – ответил Дэйв.

Глэдис взглянула на него и увидела Дэйва Флэвина таким, каким он всегда оставался в глубине ее сердца и в памяти: милосердным, открытым и неодолимо привлекательным. И прокляла себя за слепоту, которая не позволяла ей поверить в его любовь, за слепоту, которая помогла очернить этого человека в ее глазах и причинила ему столько боли.

– Ты простишь меня? – прошептала она.

В его глазах читалось понимание, заставившее Глэдис смутиться еще больше.

– Мне нечего прощать тебе, Глэдис, – с тихой улыбкой проговорил он. – На твоем месте я, вероятно, поступил бы так же. Но, как бы ни было нам тяжело, главным для меня всегда оставалось то, что ты моя. Если бы тебя не было… – Он покачал головой.

– Мне жаль, что все так получилось с Майком, Дэйв. Он…

– У меня были другие женщины, Глэдис. После нашего развода.

– Знаю.

Он посмотрел озадаченно.

– Ты что, следила за мной?

– Нет. Но халат, который ты мне дал, был не новый.

Дэйв болезненно поморщился, понимая, как могла на нее подействовать такая деталь.

– Мы все совершаем ошибки, милая, – мягко проговорил Дэйв.

Она кивнула. Если вспомнить о ее ошибках, то ошибки Дэйва можно не только простить, но и забыть сразу же. Но Глэдис по-прежнему занимал один вопрос – с тех самых пор как она впервые вошла в его квартиру.

– Почему ты создал дом нашей мечты, Дэйв? По его губам скользнула тень улыбки.

– Наверное, все никак не мог расстаться с надеждой, что когда-нибудь ты вернешься.

Но не беременной, подумала Глэдис, не потому лишь, что у нее должен родиться ребенок от него. Или Дэйв все-таки верил в то, что она всегда любила его? Всегда желала видеть его своим мужем, спутником в жизни, а значит, и отцом ее детей?

– Что же, теперь с нами все будет в порядке? – осторожно спросила она, потом добавила: – Можем ли мы повернуть время вспять, к той поре, когда еще были вместе, Дэйв?

Он твердо взглянул на нее.

– Я вовсе не собираюсь возвращаться назад и повторять все наши ошибки по новой, Глэдис. Я хочу идти вперед по твердой земле, не боясь снова провалиться в трясину сомнений и недоверия.

– Ты думаешь, у нас получится? – Сердце Глэдис сжалось в ожидании ответа.

– Да. Я в этом убежден.

Ее лицо вспыхнуло счастливым светом.

– Но прежде, сегодня, нам нужно нанести еще один визит, – нахмурившись заявил Дэйв.

Глэдис помрачнела.

– Вряд ли смогу выдержать еще что-нибудь, подобное встрече с Джулией, – почти умоляюще проговорила она.

– Нет, тут другое…

– И с кем же еще нам предстоит увидеться? – осторожно поинтересовалась Глэдис.

Дэйв помолчал, тяжело и устало вздохнул и произнес:

– С твоей матерью.

Вне всяких сомнений, Дэйв решил избавить их обоих от всех призраков прошлого, и причем именно сегодня. Хотя Глэдис покинула дом матери, Дэйв по-прежнему видел в Софи Ньюмен угрозу его счастью. Что ж, если ему нужно разувериться в этом…

– Ты собираешься ехать прямо сейчас? – спросила Глэдис.

– Если ты готова, – ответил он, словно ожидая заметить на ее лице тень сомнения или колебания, но не обнаружил ни того, ни другого.

Глэдис поднялась со скамейки и задорно улыбнулась:

– Теперь-то маме трудно будет назвать тебя неисправимым неудачником.

Дэйв с показным усердием поправил шелковый галстук и ехидно усмехнулся.

– Думаешь, на этот раз я для нее сойду? Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки от внезапной догадки: Дэйв облачился в столь роскошный костюм именно для нее. В прежние времена она всегда просила его одеваться так, чтобы соответствовать представлениям матери о «приличном джентльмене».

Обычно он отвечал на эти просьбы: «Одежда еще не делает человека человеком, милая», – но никогда не спорил. Это было просто его точкой зрения, которую Глэдис разделяла и поддерживала, но в отношениях с матерью это ей не помогало. Впрочем, как теперь понимала Глэдис, вряд ли что-либо вообще могло помочь. Ее мать с самого начала питала неприязнь к ее избраннику.

Она подняла на него взгляд, в ее глазах стояла боль, а в его – мягкая насмешка.

– То, что думаем о тебе моя мать, уже не имеет значения, Дэйв…. для меня. Мы устроим свою жизнь так, как сочтем нужным.

После этих слов он ласково погладил ее пылающую щеку.

– Все в порядке, Глэдис. Я стал старше и, смею надеяться, мудрее. Мне больше ничего не нужно доказывать себе, а потому я вполне могу подстроиться под других и дать им то, в чем они нуждаются. Безо всяких причин.

– Если она тебя не примет…

Дэйв провел кончиками пальцев по ее полуоткрытым губам.

– Давай поедем, а там видно будет.

Через полчаса их автомобиль остановился у дома Вивьен. Каждое воскресенье Софи Ньюмен ездила на обед к своей младшей дочери. Дэйву не нужно было указывать дорогу. Он помнил все. За прошедшие годы Вивьен несколько раз отваживалась навлечь на себя упреки матери, приглашая к себе Дэйва и Глэдис. Поскольку это только увеличивало напряжение во взаимоотношениях с матерью, Глэдис попросила сестру больше не делать этого – она вовсе не хотела лишних скандалов.

Кирпичный дом, построенный по одному из стандартных проектов, был окружен уютным зеленым садиком.

В тот самый момент, когда они с Дэйвом приблизились к дверям, Глэдис внезапно почувствовала тоскливую беспомощность. Если мать принудит ее сделать выбор, она ни на мгновение не сомневалась, кого выберет. Ее будущее принадлежало Дэйву, она была предана ему всем сердцем. Но Софи Ньюмен оставалась ее матерью, а мать – всегда мать. Глэдис будет тяжело окончательно порвать с ней. И тяжело сознавать, что мать отвергает ее. Если бы только она могла понять и принять то, что Дэйв – именно тот человек, который ей нужен… но нет, это нереально. Этого не случится.