Поворот налево - Уоррен Нэнси. Страница 37

И костюм этот понравился Джо не меньше, чем парик Эрни. Штаны были тщательно отутюжены, ботинки начищены, а на рубашке все еще виднелись полосы в том месте, где она была сложена для хранения в шкафу.

Но тут он запел. У него был великолепный голос, и Эдди вкладывал в него все эмоции, на которые был способен. Когда он добрался до части, где вступал хор, который повторял имя его возлюбленной, он сделал театральную паузу, чтобы аплодисменты стихли, набрал полную грудь воздуха и закончил убедительным аккордом: «Мари-и-и-и-я-я-я».

Что-то во всем этом шоу беспокоило Джо, и внезапно он понял, что именно. Он нагнулся к Эмили.

– А разве Олив и Лидия не говорили, что тоже собираются принять участие в мюзикле?

– Они будут монашками, – сказала женщина, сидевшая рядом, и как раз в этот момент на сцене появились монашки.

– Как вы решаете проблемы с Марией? – пропели они с таким чувством, словно это была церемония вручения премий за лучшую песню года.

Какое-то мгновение монашки и главный герой смотрели друг на друга.

После продолжительной паузы мужчина пропел, уже менее уверенно:

– И встретил я только что девушку с именем странным Мария.

Монахини переглянулись. Затем посмотрели на аудиторию. Затем на главного героя. Джо заметил, что одна из монахинь укоротила свое одеяние, и из-под него виднеется пара ног в черных чулках. А из-под клобука выбилось несколько локонов рыжих волос, и он узнал Лидию.

– Как поймать облако и приколоть его булавкою к земле? – спросили монахини.

– И имя то не будет уже прежним, – пропел в ответ главный герой.

Актеры бегали взад и вперед по сцене, распевая о двух разных Мариях. Это был далеко не лучший хор из тех, что видел Джо, и оркестр не знал, что с ними делать, так что они играли те ноты, которые считали нужными. Все они старались изо всех сил, но к концу Джо так и не понял, кто же такая эта Мария. То ли австрийская монахиня, то ли пуэрто-риканская продавщица.

Он бы подумал, что вмешательство монахинь входит в замысел мюзикла, но тут Эмили позади него захихикала.

Тут Джо вспомнил, что две различные труппы отказывались репетировать вместе, и, судя по всему, они поставили разные пьесы. Поэтому на сцене творится полное взаимонепонимание. Как это типично для Бивертона!

Фрэнк Элбарт, парень с короткой памятью, играл брата главного героя. Он играл эту роль с самого детства. Поэтому он помнил слова наизусть, хотя не мог вспомнить, что ел на завтрак. Впрочем, и его смутили монашки со странными привычками.

На шум спора выскочил Эрни все с тем же ножом. Джо было интересно видеть, как изменился в лице мистер Элбарт, увидев нож. Он уже не был похож на престарелого гангстера. Проникшись духом своей роли, он выступил вперед к Эрни, у которого парик съехал на одно ухо. Весь зал смотрел на Фрэнка Элбарта. По-другому было нельзя. Джо зрелище просто заворожило.

Фрэнк отобрал нож у Эрни, повернулся к публике и поднял его высоко над головой, огни рампы сверкнули на лезвии. Джо подумал, успеет ли сюда доехать «скорая помощь», если он позвонит сейчас.

– Кинжал ли это, что я вижу пред собой? И рукоять его в моей руке? – мрачно пропел Фрэнк Элбарт.

– Боже мой, – прошептал Джо Эмили, – он думает, что он Макбет.

– В прошлом году мы ставили Шекспира. И он отлично играл эту роль.

Элбарт продолжал беседовать с ножом. Он взмахнул им у себя над головой. Начнем с того, что он был высок ростом, и руки у него были длинными, во всяком случае, достаточно длинными, чтобы перерубить веревку у себя над головой. Раздался странный звук, как будто лопнул огромный надувной шар.

– Вот черт! – воскликнула ассистентка режиссера и выронила из рук папочку.

В ту же секунду на головы собравшихся на сцене людей посыпались бумажные сердечки и серебристые звездочки, кружась в серебристо-алом танце.

Все до единого посмотрели на ассистентку режиссера, как будто она знала, что надо делать. Джо вынужден был отдать ей должное. Может, у нее и плохо со слухом, но апломба ей хватало.

– Поцелуй ее, – закричала ассистентка режиссера главному герою. – Поцелуй Марию.

– Но ее нет на сцене! – закричал тот в ответ. У Джо создалось впечатление, что только ее на сцене и не хватало.

– Ну тогда целуй кого-нибудь еще.

Главный герой осмотрел присутствующих. Пожав плечами, он подошел к Лидии, которую легко было различить благодаря укороченному монашескому одеянию, и поцеловал ее в губы.

Помощница режиссера выступила вперед и принялась аплодировать, так что все зрители присоединились к ней. Эмили утирала с лица слезы умиления, а актеры на сцене кланялись зрителям.

Бедные музыканты пытались понять, что же им играть. Те, кто за вечер понял хоть что-нибудь, не понимали уже ничего. Одинокий кларнет выдал пару нот и сдался.

Казалось, музыки уже больше не будет, как вдруг поднялся долговязый парень, который, как решил Джо, на один день станет главным, и крикнул своим друзьям:

– Играем Гленна Миллера «В настроении». – После чего дал счет: – И раз, два, три!

Что ж, школьная группа Бивертона, возможно, не знала «Вестсайдскую историю», но они определенно знали блюз «В настроении». Вся группа встала и сыграла если и не точно, то как минимум громко. Эдди, он же главный герой, тот самый, что целовал Лидию, схватил бывшую монахиню за руку и принялся танцевать с ней буги. Но Макбет был лучше всех! Он позвал танцевать ассистентку режиссера, раскидывая ногами сердца и серебряные звезды.

А затем аудитория принялась аплодировать, все смеялись и танцевали!

Джо повернулся к Эмили и спросил ее:

– Потанцуем?

Она посмотрела на него с сомнением, как будто думала, что он отдавит ей ноги во время танца.

Приняв вызов, Джо взял ее за руку, и они вышли на середину зала. Он сделал несколько изящных движений в ритме музыки и прижал ее к себе.

– Я не знала, что ты умеешь танцевать, – сказала Эмили, немного запыхавшись.

– И не только джайв, заметь, но и фокстрот, самбу, вальс – и медленно, и быстро – и вообще могу станцевать что угодно и на свадьбах, и на званых обедах, и на борту океанских лайнеров.

– Да ты у нас талантливый человек, – заметила она с улыбкой.

– Ты тоже неплохо справляешься, – ответил он ей, довольный тем, как замечательно они подходят друг другу.

Танец длился до тех пор, пока песня не закончилась. Когда музыканты заиграли «В настроении» по второму кругу, Джо предложил уйти и вывел свою даму на улицу, где на небе уже горели звезды.

– У меня пара вопросов по поводу сегодняшнего представления, – сказал он после нескольких минут благословенной тишины.

– Нисколько не сомневаюсь. – Ее голос звучал немного напряженно. Ему показалось, что это из-за того, что она долго сдерживалась, чтобы не смеяться.

– Что это были за сердца и звезды с потолка?

– Они должны были появиться только в финале, когда Тони, главный герой, и Мария поцелуются.

Они прошли несколько шагов.

– Последний раз, когда я смотрел «Вестсайдскую историю», это была трагедия. И кажется, Тони там зарезали в конце.

– Что ж, театральное сообщество Бивертона считает, что на свете и так слишком много печальных историй, так что они почти у каждой пьесы переделывают конец и делают его счастливым. В этой версии Тони разбивает Бернардо нос, а сам получает порез, который достаточно заклеить лейкопластырем. После счастливого поцелуя Мария с Тони переезжают, кажется, в Куинс и открывают там прачечную.

– Вот как!

– Хочешь узнать, как они переделали «Макбет» в прошлом году?

Джо подумал и твердо сказал:

– Нет. Какие-то вещи лучше не знать.

Они шли рука в руке, как выпускники, и Джо думал о том, действительно ли Эмили надо спасать и увозить отсюда. Или ему стоит беспокоиться о том, как бы самому не привыкнуть к здешнему течению жизни.

– Не хочешь присоединиться к вечеринке для актеров? Они собираются у Эрни.

– Да, очень хочу. – Они вскоре оказались в переполненном шумном баре, где собралась вся труппа, все еще в костюмах. Как понял Джо, никто не обижался на небольшое недопонимание на сцене. По-видимому, такое случалось каждый раз.