Соблазни меня - Уоррен Нэнси. Страница 46

Но самое главное — в окнах жилой комнаты горел свет. Дункан постучал и стал ждать, пока откроют.

В глубине дома залаяла собака. Лай приблизился, к нему прибавились прыжки и стук лап по двери. Судя по азарту, собака сторожевая.

— Тихо, Трикси, тихо! — послышался из-за двери старческий мужской голос.

Дверь отворилась. На всякий случай Дункан отступил, но на крыльцо вылетела болонка, эдакая мягкая игрушка, комок белой шерсти — несостоявшийся ротвейлер или доберман, готовый грудью защищать своих хозяев.

Процедура знакомства началась с тщательного обнюхивания его брюк и ботинок, после чего его снова облаяли, уже более дружелюбно, и он получил, наконец возможность вручить хозяину дома свою визитную карточку.

— Дункан Форбс, преподаватель истории искусства в университете Свартмона, — учтиво представился он. — В данный момент работаю над книгой, и приехал сюда в надежде познакомиться с мистером Форрестом.

— Ай-яй-яй! — огорчился старик. — Грустно говорить, но мистер Форрест недавно отошел в лучший мир.

— Ирвин! Ирвин! — раздался другой голос, женский, но тоже далеко не молодой. — Опять пришли «Свидетели Иеговы»? Почему ты не скажешь, что мы католики?

Появилась миниатюрная пожилая леди, вся состоявшая из мягких пастельных тонов: подсиненные волосы, розовая блузка и фисташковые брючки.

— Никакие не «Свидетели Иеговы», Дэзи, это писатель. Приехал к Фрэнклину.

— Ай-яй-яй! — в свою очередь, воскликнула леди, всплеснув руками. — Наш дорогой Фрэнклин теперь на небесах.

— Да, я уже знаю. Какая жалость! Я так надеялся с ним побеседовать!

Все втроем понурили голову в знак уважения к печальному событию. Болонка сочувственно гавкнула.

— Надеюсь, он не слишком страдал… — пробормотал Дункан.

— О нет, молодой человек. Сердечный приступ, знаете ли… — Ирвин непроизвольно прижал руку к левой стороне груди.

— В таком случае он, конечно, закончил свой путь не в кругу родных и близких?

— Вы, должно быть, очень чуткий человек, мистер Форбс, — заметила пастельная леди. — До сих пор никого не занимали такие подробности. Мы с Ирвином не из тех, кто сеет слухи и разносит сплетни, но раз уж вам интересно, скажу, что кто-то в тот день точно находился рядом с Фрэнклином. Я слышала крики…

— Крики? В смысле — присутствовал близкий человек, перепуганный тем, что происходит?

— Ну, я не знаю… — Дэзи поколебалась, потом снова заговорила, тоном ниже: — Под криками я имею в виду резкости. Вообразите себе, в такой-то день! Не слишком приятно покидать этот мир после ссоры.

— У него ведь две внучки, не так ли? Выходит, одна из них…

— Нет, что вы! Голос слышался мужской.

Язык у Дункана так и чесался спросить, не знает ли пастельная леди, чей голос она слышала, но он не стал искушать судьбу. Впрочем, и не потребовалось — Дэзи, раз начав, не могла остановиться, пока не выложит всего.

— Видите ли, в тот день я пекла яблочный пирог. Фрэнклин их обожал, и я никогда не жалела для него кусочка, тем более что он вдовец и регулярно готовить ему некому. Зная, что он дома (машина стояла на своем месте), я понесла ему пирог, как обычно, через заднюю дверь — во-первых, так короче, а во-вторых, менее формально.

Дункан понимающе кивнул.

— Так вот, я подняла руку, чтобы постучать, но меня остановили крики. Такой, знаете ли, разговор на повышенных тонах. Голос Фрэнклина я узнала без труда, а вот второй показался незнакомым. Могу лишь сказать, что он принадлежал молодому человеку.

— Он? То есть гость был один?

— Насколько мне известно, да.

— А потом?

— Разумеется, я ретировалась. Не стучать же прямо посреди такой ужасной ссоры! Я вернулась домой и рассказала все Ирвину. Через час мы позвонили, чтобы больше не попадать в такое положение, но никто не поднял трубку, хотя машина так и оставалась перед домом.

— Нам показалось по меньшей мере странным, что никто не отвечает, — вступил в разговор старик, — и я отправился на разведку. Постучал, постучал — никакого ответа. Как вы сами понимаете, по-соседски мы давно уже обменялись запасными ключами на всякий пожарный случай. Короче говоря, я нашел Фрэнклина на полу в кабинете… — Он вздохнул. — Но все, что я мог сделать, — это вызвать полицию.

— Хорошо, что на него не наткнулась одна из девочек, — добавила Дэзи.

— Как все грустно, — покачал головой Дункан совершенно искренне. — Жаль, что мне не выпало шанса познакомиться с мистером Форрестом. Я слышал, он был прекрасный человек.

— Именно прекрасный! — воскликнул Ирвин. — Я бы даже сказал, редкий.

— И жена была ему под стать, — добавила Дэзи.

— Прошу прощения, что отнял у вас время.

— Да что вы!

Дункан откланялся и пошел к машине, размышляя над тем, кто так ловко помог Фрэнклину Форресту отправиться на тот свет.

Глава 18

Из «Задорных кудряшек» Алекс вернулась с башней на голове. Ее начесывали так яростно, что из глаз струились слезы, залили лаком настолько, что она с успехом могла теперь выбивать головой ворота крепости. В середине 1960-х ее непременно выбрали бы в царицы выпускного бала.

Ни о каком душе уже не могло быть речи — чтобы соорудить такое, потребовался целый обеденный перерыв. Не осталось даже времени перекусить, и к остальным мучениям добавились муки голода. Целый час Алекс дергали за волосы, скребли по коже жесткой щеткой, травили едким дешевым лаком, морили голодом и в довершение ко всему выписали счет без малого на сорок долларов.

Мирна из отдела доставки отвесила челюсть.

— Ни слова! — буркнула Алекс.

— У меня их и нет! — Мирна бросилась к себе, давясь от смеха.

Алекс затравленно огляделась. К счастью, Дункан отсутствовал, а из читателей между стеллажами бродил только подслеповатый джентльмен. Пока не появился кто-то еще, она укрылась в кабинете, где первым делом опустила жалюзи.

Дункан, конечно, не станет утруждаться, подавляя смешки. Что за шанс для него всласть повеселиться!

Попытка отвлечься работой не удалась. Голова норовила склониться на одно плечо, словно в ней сместился центр тяжести. Чтобы держать ее прямо, приходилось прилагать изрядные усилия.

Какое счастье, что догадалась заказать жалюзи! Так по крайней мере никто не видит ее ужасной прически. Продержаться надо всего ничего — четыре часа, а потом можно рвануть домой глухими переулками.

Кстати, надо попросить Мирну держать язык за зубами.

Дверь открылась и закрылась снова. Все женское в Алекс сразу встрепенулось, то есть вошел Дункан Форбс.

— Уходи! — процедила она, не поднимая головы.

— Говорят, ты сменила имидж, — съязвил он таким голосом, словно каждую минуту мог взорваться диким хохотом. — Я пришел взглянуть.

Алекс вспомнила, что лучший вид защиты — нападение.

— Что скажешь? — спросила она невинным тоном.

Пусть думает, что это последний крик моды. С его пристрастием к мятым рубашкам и стоптанным ботинкам он ни за что не догадается, что такая прическа — расплата за многие годы пренебрежения «Задорными кудряшками».

— Никак не пойму, что мне твоя укладка из волос больше напоминает — любимую прическу Мардж Симпсон или термитник?

Вот как он определил шедевр парикмахерского искусства! Что ж, по крайней мере, кому-то ее термитник доставил удовольствие.

— Теперь ты, наконец отстанешь от меня с нескромными предложениями?

— Шутишь?! Я без ума от Мардж Симпсон. Завожусь с пол-оборота. — Дункан оперся плечом на косяк с таким видом, словно что-то серьезно прикидывал. — Можно, я тебя нарисую в таком экзотическом виде?

— Я не в том настроении. Такое чувство, что на голове воздвигли статую Свободы.

— Я же говорил, пообедай со мной. Было бы полезнее.

Ну, правильно, как для здоровья, так и для кошелька, который теперь легче почти на сорок долларов. Алекс метнула на Дункана испепеляющий взгляд.

— Вон!

Он вышел, насвистывая веселенький мотивчик.