Ловушка для жены - Уоррен Трейси Энн. Страница 11

После десятиминутного странного и, как выяснилось, совершенно бесполезного разговора с хозяином дома Джанет вынуждена была покинуть тесную темную кладовку, временно приспособленную под лабораторию.

Однако, несмотря на постигшую ее неудачу, Джанет не сдавалась. Она была исполнена твердой решимости во что бы то ни стало добиться своей цели. Она, конечно, могла обидеться на своих родственников за то, что они отказались помочь ей. Однако Джанет делала скидку на их возраст. Разве могли эти пожилые беспомощные люди противостоять такому властному человеку, как Дарраг О'Брайен?

Но с ней ему не так-то легко будет справиться!

Взглянув в окно гостиной, располагавшейся на втором этаже, Джанет стала рассеянно следить за сидевшей на ветке птичкой. Почистив клювом свои бело-коричневые перышки, та внезапно вспорхнула и исчезла из вида.

«О Боже, – с отчаянием подумала Джанет, – как же я устала от безделья».

Напротив нее сидела Уилда, в ее ловких пальцах мелькал вязальный крючок. Тяжело вздохнув, Джанет снова взялась за вышивку.

Через некоторое время шум, доносившийся со стройки, внезапно стих. Это означало, что очередной рабочий день подошел к концу. Джанет воспряла духом. Как только строители покидали усадьбу, она обычно отправлялась на прогулку. Вечером она могла не опасаться встретить наглого ирландца и его невоспитанную собаку.

Она заставила себя выждать время и еще минут двадцать терпеливо вышивала, а затем торопливо бросила рукоделие в корзинку и встала из-за стола.

– Пойду прогуляюсь перед ужином, – сказала Джанет кузине. – Не хотите ли составить мне компанию?

Крючок Уилды застыл в воздухе, и она, оторвав глаза от вязанья, взглянула на гостью.

– Спасибо, дорогая, но я лучше останусь здесь. Ступайте в сад, подышите свежим воздухом. Это пойдет вам на пользу.

Джанет кивнула и быстро вышла из комнаты. Через несколько минут она уже спускалась по лестнице в восхитительной соломенной шляпке с изогнутыми полями. Миндального цвета ленты были подвязаны под ее подбородком с небрежным изяществом. Они были подобраны в тон великолепному ярко-зеленому муслиновому платью. На ногах Джанет красовались замшевые туфельки цвета весенней зелени, мягкие и изящные.

Сбежав с крыльца, она зашагала по дорожке, ведущей в глубь сада. Гравий весело поскрипывал у нее под ногами. Ласковый ветерок раздувал ее юбки. Лучи закатного солнца мягко освещали живописный пейзаж. По небу бежали облака, их сероватый оттенок предвещал дождь, который мог застать Джанет на прогулке.

Однако она не боялась промокнуть насквозь. Джанет радовалась тому, что вырвалась наконец из четырех стен, в которых ощущала себя пленницей. Она не могла проводить столько времени за скучными занятиями – рукоделием, написанием писем или утомительными разговорами с Уилдой.

Ее кузина была доброй женщиной, но ее способность часами болтать ни о чем сводила Джанет с ума. Сегодня, например, она чуть не довела свою гостью до истерики, рассказывая ей о том, как лучше хранить постельное белье и бороться с молью.

«О Боже, почему здесь нет никаких развлечений?» – с тоской думала Джанет. Она была бы, пожалуй, рада пойти даже на простую сельскую танцевальную вечеринку.

Она остановилась у клумбы розовых наперстянок. Над ними кружились полосатые пчелы, время от времени нырявшие в чашечки цветов. Джанет смотрела на них невидящим взором, ее мысли были далеко.

Ей хотелось сейчас оказаться в огромном бальном зале, залитом светом горящих свечей, наполненном оживленными голосами и смехом гостей и напоенном ароматами дорогих духов.

Она, конечно, не ударила бы в грязь лицом и явилась бы на бал в полном блеске своей красоты. Джанет надела бы изысканный наряд из шелка цвета слоновой кости со светло-голубой верхней юбкой и украсила бы прическу россыпью нежных незабудок. Все дамы лопнули бы от зависти, а джентльмены не могли бы оторвать от нее восхищенных взглядов.

Самый красивый из них подошел бы к ней и, отвесив низкий поклон, пригласил бы ее на танец. Она, смеясь, начала бы флиртовать с ним и, дразня его, не сразу приняла бы приглашение. Но в конце концов Джанет уступила бы его настойчивости, и они закружились бы в танце. Все присутствующие любовались бы их элегантной парой.

О, как это было бы великолепно! Джанет на мгновение мечтательно закрыла глаза, и тут за ее спиной раздались чьи-то неторопливые шаги. Кто-то приближался к ней по усыпанной гравием дорожке.

– Вы о чем-то мечтаете, милая? Интересно, о чем именно? – услышала она знакомый певучий голос.

Он будоражил и в то же время успокаивал ее, словно ласковое прикосновение. В нем чувствовались нежность и ирландское лукавство. Дрожь пробежала по телу Джанет так, как будто Дарраг действительно дотронулся до нее.

Джанет открыла глаза и увидела его, свое наказание, Даррага О'Брайена. На нем была легкая замшевая куртка, и он выглядел вполне прилично.

Прядка каштановых волнистых волос упала ему на лоб, и Джанет поймала себя на мысли, что ей хочется убрать ее наверх и погладить Даррага по голове. Это желание испугало ее. Она вообще боялась этого непредсказуемого человека, в присутствии которого испытывала странные эмоции.

Неужели, несмотря на все усилия, ей не избежать встреч с ним? Впрочем, что ей мешает небрежно поздороваться с ним и с равнодушным видом пройти мимо? То, что Дарраг заговорил с ней, еще ничего не значило. Джанет не имела ни малейшего желания общаться с этим человеком, тем более если его противная собака находится где-нибудь поблизости.

При воспоминании о Витрувии Джанет с опаской огляделась вокруг. Этот огромный косматый пес мог в любой момент выскочить из-за кустов и броситься на нее.

– Его здесь нет, – как будто прочитав ее мысли, сказал О'Брайен. – Я оставил Витрувия в доме, в котором сейчас живу, хотя ни хозяйка усадьбы, ни пес не были рады тому, что им придется провести весь день вместе.

– А вы уверены, что, вернувшись, застанете хозяйку дома? – насмешливо спросила Джанет. – Она, наверное, давно сбежала от этого чудовища. Пробыть с ним целый день – нелегкое испытание.

Дарраг широко улыбнулся, обнажив свои белые зубы.

– Не беспокойтесь. Миссис Риан – мудрая женщина, она знает все фокусы, которые может выкинуть этот озорник. И если он что-нибудь натворит, она привяжет его на заднем дворе. Правда, мне тогда придется нелегко. Витрувий встретит меня жалобным воем и грустным взглядом, и мне надо будет приложить массу усилий, чтобы привести его снова в хорошее расположение духа.

«Какая избалованная собака, – подумала Джанет, – неудивительно, что она порой не сразу слушается Даррага. Ей требуется хорошая дрессировка».

– Я уже несколько дней не вижу вас, – сказал О'Брайен, небрежно сунув правую руку в карман брюк. – Вы прячетесь от людей?

– Вовсе нет, – поспешила заверить его Джанет. – Мне необходимо было лучше узнать своих родственников, и поэтому я все это время много общалась с ними. И лишь вечером мне удавалось немного погулять по саду.

– То есть вы хотите сказать, что выходили из дома, когда мои рабочие покидали усадьбу? Или, может быть, вы избегали встреч только со мной?

Джанет звонко рассмеялась:

– С чего вы это взяли? Вы много о себе воображаете, мистер О'Брайен. Мне нет до вас никакого дела.

Дарраг усмехнулся, и по выражению его лица Джанет поняла, что он видит ее насквозь.

– Кстати, о ваших рабочих, – промолвила она, стараясь перевести разговор в другое русло. – Я надеялась, что вы урезоните их.

– Не понимаю, о чем вы, – заявил Дарраг, скрестив руки на груди.

– Я думала, что вы убедите их не нарушать утренний сон леди. Ваши строители приступают к работе слишком рано и создают слишком много шума.

Дарраг пожал плечами:

– Мы уже говорили с вами на эту тему. Боюсь, что я ничем не могу вам помочь. Строительство и ремонт зданий – довольно шумное занятие. Тот, кто выполнил бы вашу просьбу, остался бы без работы, – заявил он. – У меня доброе сердце, милая, но кроме него, у меня есть голова на плечах.