Киборг и чародеи - Уотт-Эванс Лоуренс. Страница 46

— Присмотри за ней. Ей нет необходимости истекать кровью.

Выхваченный им из толпы человек в ужасе кивнул. У него не было никакого желания оскорбить мага — если это маг. Кто-то протянул ему льняную тряпицу, и он попытался перевязать обрубок руки бьющейся в пыли нищенки.

Слант не обращал на них более никакого внимания. Ему хотелось поскорей убраться отсюда, и он тронул поводья.

Толпа тут же расступилась, позволив ему въехать в Праунс. Эннау и лошадь без всадника последовали за ним. Спустя несколько минут они уже ехали по шумным улицам, оставив за воротами свидетелей происшедшего.

Отыскав первый же пустынный переулок, Слант свернул в него, остановил лошадь и задумался. Эннау нагнала его и, встав рядом, сдавленным голосом окликнула:

— Слант?

— Оставь меня в покое, — бросил он перепуганной девушке.

Переулок погрузился в молчание.

Был прекрасный день, теплый и солнечный. Воздух казался свежим и бодрящим, хотя и отдавал чуть-чуть пылью. Белые пушистые облака плыли над головой, и где-то над крышами перекликались птицы. Слант только что чувствовал, что доволен жизнью. Он поборол большую часть своих беспокойств, связанных с радиацией и отношениями с Эннау. Он радовался, что достиг наконец города, который наметил себе как цель сам, впервые без компьютера. И вот все испорчено. Он только что искалечил, если не убил, человеческое существо, как бы оно ни было уродливо. Он действовал не из самозащиты, и его не принуждал компьютер. Он сделал это едва ли не по собственной воле.

Что толку доказывать себе, что он не волен в себе и потому не мог поступить иначе? Утешения в этом мало. Эта личность-убийца в конце концов — часть его самого, а не какое-то загадочное независимое существо.

Какого черта он вообще приземлился на этой планете, от которой одни неприятности?

Но Слант не знал, что искалеченная им Нищенка не умерла. Она скоро поправилась и стала пусть незначительной, но все же знаменитостью среди городской бедноты. Это внимание так льстило ей, что она стала мыться и даже прихорашиваться, насколько это ей удавалось единственной семипалой, с двумя большими пальцами и перепонкой между ними рукой.

Обрубка руки и естественного уродства оказалось достаточно, чтобы обеспечить сносное существование — подавали ей по-прежнему щедро, а новая для нее чистота и опрятность впервые в жизни сделали ее приемлемой в человеческом обществе. Ей позволяли заходить в таверны и лавки, откуда раньше гнали, так что в конце концов она была почти благодарна загадочному всаднику, одетому, как воин, но с оружием, несомненно магическим.

Когда у Сланта, так никогда и не узнавшего о своем невольном благодеянии, отлегло от сердца, он насколько мог выбросил эту историю из головы и задумался над более насущными вещами.

Итак, он в Праунсе, городе, где, как он надеялся, маги смогут удалить бомбу и принудительную фазу из его головы. Следующей задачей было найти подходящего мага.

Киборг огляделся по сторонам. Они находились в двух кварталах к востоку от ворот, в узком переулке, проходящем параллельно стене. Вдоль мостовой выстроились в ряд высокие узкие дома — как правило, в них было не более трех этажей — из камня или полуотесанного песчаника. Все это не казалось особенно интересным или привлекательным. Вряд ли на этой улице есть маги, решил Слант. На их месте он поселился бы в каком-нибудь необычном квартале. Самое большое впечатление в Праунсе производят стены и гигантские башни. Стена едва ли может быть чьей-то резиденцией, а вот башни — несомненно.

Чем больше он об этом думал, тем яснее становилось ему, что маги живут именно в башнях. Сомнительно, чтобы эта бедная цивилизация освоила лифты. Лишь магия могла поднять что-нибудь либо кого-нибудь на крышу двухсотметрового здания. Никто, ни на одной планете не стал бы ежедневно карабкаться на шестидесятый этаж.

Значит, нужно добраться до башен, что не так просто, как могло казаться на первый взгляд. Слант знал, что башни должны быть в центре города, к востоку от места, где он сейчас находился, но видимость была существенно ограничена громоздящимися вдоль узких извилистых улиц трехи четырехэтажными домами. И хотя башни возвышались над горизонтом в течение всего предыдущего дня пути, теперь, когда Слант оказался практически рядом с ними, их уже не было видно.

Эннау беспрекословно следовала за ним, лишь однажды спросив:

— Куда мы едем?

— К башням, — ответил он.

Вряд ли это было удовлетворительным ответом, но Эннау смолчала. Она не задавала никаких вопросов, почему они сворачивают на ту, а не другую улицу, даже когда им пришлось возвращаться из заведшего их в тупик переулка.

Наконец, с полчаса поплутав по городу, путники выехали на широкий проспект, и перед ними во всем своем великолепии предстала одна из башен.

Она закрывала собой полнеба, ее стены сверкали на солнце. Впервые киборг мог разглядеть всю ее целиком. Теперь он не сомневался — это действительно предвоенные небоскребы. Он успел заметить несколько участков стены, которые не удавалось поддерживать в должном порядке: куски бетона и камня отвалились, оставляя зияющие дыры, сквозь которые виднелись стальные балки. Сам по себе фасад был на редкость любопытен — настоящая мозаика камня, кирпича и стекла, но не упорядоченная, а сложенная как бог на душу положит.

Теперь, когда он видел башню перед собой, все сложности отпали, и спустя еще двадцать минут они с Эннау достигли ее подножия. Эта башня не была самой высокой в городе, но Слант решил, что от добра добра не ищут.

Вопроса, как войти, не возникало. Центральную часть каждой из сторон занимала гигантская арка высотой в два этажа. И все же киборг медлил. Он не знал, где именно селились маги; и ему совсем не улыбалось обходить в их поисках все шестьдесят этажей, каждый из которых метров пятьдесят в поперечнике. И, кроме того, он не мог оторваться от зрелища, которое являла собой эта архитектурная диковина. За четырнадцать лет скитаний Слант повидал немало дотехнологических цивилизаций, некоторые были построены на обломках разбомбленных миров, как и эта. Но ни одна из них не пыталась воспользоваться полуразрушенными небоскребами. Он никогда не видел ничего хотя бы отдаленно напоминающего этого реставрированного монстра. Там, где проступали балки, видно было, что они покорежены, скручены и значительно проржавели, но все же они выглядели еще достаточно крепкими. Все здание целиком было слегка наклонено к северу, прочь от кратера — вероятно, в результате взрывной волны. К тому моменту, когда начиналась реставрация, догадался Слант, от башни остался только голый стальной остов, и строители использовали свою примитивную технику, чтобы заполнить уже существующие ячейки. Разумеется, никакого плана при этом не существовало, каждый заполнял свой участок согласно собственным представлением о красоте и удобстве жилья.

Первые несколько метров вверх представляли собой ровные ряды бетонных блоков — очевидно, пережившая взрыв довоенная работа, — за ними шла раздробленная и кое-как слепленная секция, где залитые напоминающим бетон раствором слои щебня и гравия соседствовали с кусками полированного гранита. Еще выше Слант разглядел участки, которые лишь наполовину были обшиты деревом, на иных использовался как стройматериал полированный камень или пригнанные друг к другу тесаные песчаные плиты. Здесь было несколько отличных настоящих окон с деревянными рамами и небольшими аккуратными стеклянными витражами в них, а рядом с ними — огромные, неправильной формы стеклянные поверхности в один лист. Сланту было видно, что эти стекла неоднородны и не везде прозрачны. Синие, зеленые, красные, пузырчатые или гладкие, они сверкали в лучах заходящего солнца. Очевидно, строители использовали то, что оказалось под рукой, и большая часть стекол в этой мозаике была когда-то частью изначальных стен города.

В общем, башня напоминала поселок, построенный не горизонтально, а вертикально. Сланту пришло в голову, что поначалу так оно и было и что город разросся вокруг башни вопреки обычному ходу вещей, когда башни возводятся ввиду отсутствия места в городе.