Военачальник поневоле - Уотт-Эванс Лоуренс. Страница 17

Вот если бы на стороне Семмы выступил бы родной Этшар... Десяти тысячам стражников Азрада не составило бы никакого труда разметать нелепое крошечное войско Офкара и Ксиналлиона.

Но пришедший год назад к власти Азрад Седьмой унаследовал от отца — Азрада Шестого традиционную (со времен Азрада Первого) политику невмешательства в склоки Малых Королевств. Когда армии Ламума, Перги или других крошечных владений забредали через границу в Гегемонию, их тут же истребляли. Однако войска этшарцев ни при каких условиях никогда не вступали на территорию Малых Королевств.

Стеррен прислонился к выбеленной стене казармы и решил, что спасти его сможет только чудо.

Что же, каждый этшарец знает, что чудо вполне возможно, если за него хорошо заплатить.

Правда, ближе Квартала Чародеев такого товара не сыщешь.

В Семме единственным представителем магического искусства был Агор — королевский теург, живущий в замке. Кроме этого ужасно застенчивого парня, Стеррен так и не встретил ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминавшего чародея, волшебника или на крайний случай колдуна.

Правда, возможности поискать как следует у него не было. Отчаянные попытки превратить «армию» в нечто стоящее занимали все время военачальника.

Нельзя исключать того, что какой-нибудь эксцентричный чародей-отшельник, достаточно могущественный, чтобы уничтожить армию противников, соорудил поблизости свою хижину. Но даже если таковой и существует, как его найти?

А каким образом семманцы нашли его, когда им понадобился военачальник?

Естественно, обратились к Агору.

Вдруг Агор действительно неплохой теург и сможет сотворить необходимое сейчас чудо?

Стеррен еще раз посмотрел на игроков, на неубранные постели, на разбросанные мечи, и решил, что настал час переговорить с Агором. Он пытался действовать как военачальник и ничего не достиг. Теперь, начав думать как этшарец, Стеррен понял, что самое время прибегнуть к магий. Когда ничего не помогает — нанимай мага! Таков девиз истинного этшарца!

Резко повернувшись, он направился к дверям казармы.

Наконец-то он знает, куда и зачем идет. Принцесса Лура уже показала ему дверь кельи теурга. Агор обосновался в одной из башенок высоко над казармами, но все же на несколько уровней ниже апартаментов самого Стеррена.

Военачальник постоял пару минут перед дверью, набираясь храбрости, и постучал.

— Войдите, — раздался голос.

Стеррен повернул ручку и переступил порог.

Все четыре стены кельи Агора — от пола до потолка — были задрапированы белой тканью. Только узкие окна-амбразуры под самым потолком оставались открытыми. В воздухе стоял сладковатый запах. Неужели парень обкуривает себя ладаном?!

Несколько белых, украшенных серебром сундуков расположились у стен. Один угол занимала роскошная пуховая постель, естественно, белая.

В центре комнаты на сероватой (некогда, видимо, белоснежной) бараньей шкуре восседал Агор — ужасно костлявый человек лет тридцати, с бледным встревоженным лицом.

Как и следовало ожидать, он был облачен во все белое. На полу перед ним лежал развернутый свиток.

— Чем могу быть полезен? — спросил он, в недоумении глядя на посетителя.

— Я Стеррен, Девятый Военачальник, — представился Стеррен. — А вы — Агор, теург?

— Да, я — Агор. Прошу вас, — теург приветственно взмахнул рукой.

Поскольку ни кресел, ни стульев в келье не было, Стеррен неуверенно уселся на каменный пол.

— Итак, вы Стеррен, — начал Агор. — Очень рад с вами познакомиться. Знаете, я испытываю к вам особый интерес, ведь именно мне удалось вас отыскать. — Он неуверенно улыбнулся.

— Я знаю, — ответил Стеррен, пытаясь понять, на что, собственно, намекает теург, говоря об особом интересе. За все двенадцатидневное пребывание военачальника в замке Агор не удосужился перекинуться с ним хотя бы словом. Более того, он даже не удосужился как следует рассмотреть свою находку — когда Стеррен вошел в келью, теург его не узнал.

Однако сейчас все это было не важно. Стеррен не знал, как начать разговор о чуде, и молчание затягивалось. Он судорожно подбирал слова, когда теург довольно нервно произнес:

— Чем я могу быть вам полезен, милорд?

Стеррен решил без утайки рассказать Агору о создавшемся положении и посмотреть, куда повернет беседа. Не исключено, что маг и сам выскажется о затруднительном положении, в котором оказался военачальник.

— Вы должны обещать мне, что все сказанное здесь останется между нами, — произнес Стеррен.

— Если вы так желаете, милорд.

— Да, я так желаю. М-м-м... скажите, вы интересовались военным положением Семмы?

— Нет, — без промедления ответил теург. — Почему я должен им интересоваться?

Такой ответ выбил Стеррена из колеи.

Он сделал паузу, глубоко вздохнул и начал все с начала:

— Я хочу спросить. Знаете ли вы, что Семма находится в очень опасном положении?

— Нет, — спокойно ответил Агор. — Неужели?

— Да! — Стеррен мобилизовал все свои языковые возможности и продолжил:

— Будет война с Ксиналлионом и Офкаром. Очень скоро. Весной, когда высохнет грязь. У нас нет шансов победить. Их больше в четыре раза. Наша армия в ужасном состоянии. Я — военачальник, и я не знаю, как вести эту проклятую войну! Не могу заставить солдат серьезно относиться к делу!

— А-а... — произнес теург с ничего не говорящим выражением лица. — Так вы хотите, чтобы я получил благословение богов для нашего войска? Что ж, это не будет нарушением запрета на использование магии в войнах.

Стеррен хмыкнул:

— Вы серьезно думаете, благословение богов может чем-то помочь?

— Конечно, нет, — ни секунды не колеблясь, ответил Агор. — Боги не одобряют войн и не желают иметь с ними ничего общего. Они не встают на чью-либо сторону.

— Но я тоже не одобряю войну! Может быть, они учтут, что на нас напали! Мы не хотим воевать!

— Это не имеет значения. Боги поклялись не участвовать в войнах после того, как двести лет назад уничтожили Северную империю. Боги не меняют так часто своих решений. Кроме того... — теург заметно смешался, но в конце концов закончил, немного понизив голос: — Кроме того, можете ли вы, положа руку на сердце, сказать, что мы сами не спровоцировали нападение?

Стеррен припомнил рассказы Лара о «мудрой» политике короля Фенвела Третьего:

— Нет.

— Значит, боги не помогут. Во всяком случае, прямо.

Это напомнило Стеррену о первоначальной причине визита, и он спросил:

— А не прямо?

— Бесспорно. Может быть, мои слова звучат кощунственно, но боги иногда совершенно не думают о последствиях своих поступков. От них можно получить массу полезных советов, если вопросы прямо не связаны с ведением войны.

Поиск могущественного чародея никак не был связан с прямыми военными действиями, но Стеррен решил прощупать и другие возможности.

— Не могли бы они предотвратить нападение Офкара и Ксиналлиона, наслав на них... чуму? Или что-то в этом роде?

Агор был откровенно шокирован:

— Чума? Как вы можете думать о таких ужасах, милорд?

— Способны они на это? — стоял на своем Стеррен.

— Нет! Конечно, нет! Милорд Стеррен, я теург, а не демонолог! Боги милостивы и добры. Они не творят зла! Чума — дело демонов!

Цинизм уличного игрока в кости неожиданно вылез наружу:

— Так-таки и не творят? — саркастически поинтересовался Стеррен, припомнив, что смертная казнь угрожает ему исключительно в результате вмешательства богов.

— Прямо никогда, — сказал Агор. — В некоторых случаях их действия могут иметь неблагоприятные последствия для отдельных лиц.

Стеррен помолчал.

Видимо, Агор прав. Ведь он в конце концов теург. Конечно, боги великодушны, не одобряют разрушение и беспорядок, а все зло в Мире проистекает от человеческих грехов и деятельности демонов.

А даже если это и не так, он, Стеррен из Этшара, все равно не сможет убедить богов выступить в войне с Офкаром и Ксиналлионом на его стороне.