Тевтонский орден - Урбан Вильям. Страница 11

Почти немедленно отряд рыцарей в сопровождении добровольцев – крестьян из Германии – выступил в незаселенные земли и построил несколько укреплений из земли и бревен. Крестьяне строили свои фермы и деревни, обеспечивая продовольствием и рабочей силой эти военные форпосты. Такие поселения, устраиваемые духовными орденами, были обычными в ту эпоху, и этническое происхождение крестьян обычно ничего не значило для знати и духовенства, которые пользовались плодами их труда. Поселенцы вскоре стали получать обильные урожаи, что помогало привлекать новых крестьян из Германии. Лишь когда закончился период первоначального обустройства на землях, выяснилось, что обещание короля было крайне туманным и неопределенным. Но к этому времени мало что можно было сделать, так как он отправился в Пятый крестовый поход.

Андрей Венгерский отправился в Святую землю в 1217 году с большой армией, сопровождаемый Германом фон Зальца и отрядом тевтонских рыцарей. На Кипре, где собирались войска крестоносцев, обнаружилось отсутствие энтузиазма в отношении решительного похода на Иерусалим. Тогда король и фон Зальца собрали всех вождей похода и предложили им идти на Египет. Если бы удалось захватить Каир, который казался слабо защищенным, они могли бы обменять его на Иерусалим и окружающие крепости.

Но в первую очередь им нужно было захватить Дамиетту. Когда же осада города стала затягиваться, король вернулся домой, заключив с тюрками в Малой Азии договор о том, что те пропустят его армию обратно в Венгрию.

Тем временем тевтонские рыцари в Трансильвании не довольствовались ролью послушных вассалов, пассивно защищавших границу. Они были амбициозны и агрессивны, вели наступление против половцев и легко завоевывали новые территории, так как у кочевников не было постоянных поселений, которые могли бы стать центрами сопротивления. К 1220 году рыцари построили пять замков, часть из них была построена из камня, и дали им имена, которыми позднее были названы замки в Пруссии. Мариенбург, Шварценбург, Розенау и Кройцбург располагались вокруг Кронштадта на расстоянии в двадцать миль друг от друга. Эти замки стали плацдармом для завоевания практически незаселенных половецких земель. Завоевание велось такими поразительными темпами, что венгерские знать и духовенство, до того не заинтересованные в этих землях, воспылали завистью и подозрениями.

Еще десяток лет, и тевтонские рыцари, возможно, прошли бы вдоль Дуная, заняв всю его долину до самого Черного моря, что ослабило бы натиск кочевников на Венгрию и Латинское королевство в Константинополе. Построив замки в нижнем течении Дуная, орден смог бы вновь открыть сухопутный маршрут на Константинополь, который стал небезопасным для крестоносцев в последние десятилетия. Венгерская знать начала сомневаться, что половцы все еще представляют угрозу. Они могли бы припомнить, как эти дикие всадники громили византийцев и Латинское королевство и даже вторгались в их собственную страну. Но это было в прошлом. Теперь же казалось, что горстка чужеземных рыцарей сумела отогнать их прочь. Знать не понимала особую организацию и целеустремленность, что сделали возможным для ордена преуспеть там, где другие потерпели неудачу. Со своей стороны орден игнорировал права местного епископа и отказался поделиться добычей с влиятельными людьми из знати, которые ранее предъявляли права на эти земли.

Казалось естественным, что тевтонские рыцари не желали отказываться от того, что было завоевано или построено их усилиями и на их деньги. Особенно когда они нуждались в каждом клочке земли и в каждой деревне, дававших им припасы, средства, людей, наконец, для будущих кампаний по продвижению к Черному морю. Кроме того, руководители ордена в Трансильвании, очевидно, не имели дипломатических талантов Германа фон Зальца, который умел завоевывать друзей и успокаивать подозрения возможных врагов. К тому же, находясь в Святой земле и в Египте, Великий магистр не мог даже дать совет своим братьям-рыцарям. Орден в Трансильвании действовал практически независимо – и нажил немало недругов.

Результатом стало столкновение амбиций и острой зависти. Местная знать утверждала, что король неосмотрительно пригласил кучку проходимцев, что те укрепились в пограничном княжестве и скоро перестанут вообще обращать внимание на королевскую власть, обвиняли рыцарей ордена в том, что те вышли за рамки своих обязательств защищать границу и собираются создать королевство внутри королевства.

К этому времени, даже если бы фон Зальца и не был в Дамиетте, он вряд ли смог бы что-то поделать со сложившейся ситуацией. Если уж папа не был в состоянии убедить равнодушную знать поддержать движение крестоносцев, то какие шансы были у незнатного рыцаря, на чьем попечении был мелкий военный орден?

Король Андрей возвратился в Венгрию расстроенный потерями и убытками от похода. Его репутация жестоко пострадала, а в стране царила смута из-за отсутствия твердой власти. В 1222 году знать добилась от него подписания документа, названного Золотой буллой, весьма похожего на Великую хартию, которую английские бароны буквально вырвали у своего невезучего короля за несколько лет до этого. Впрочем, даже теперь, когда от него потребовали отобрать у ордена то, что было подарено ему, король Андрей отказался. Он изучил жалобы и решил, что орден действительно вышел за рамки своих «полномочий» и что в грамоты, данные ему, следует внести поправки, но закончилось тем, что в новую грамоту были вписаны еще более широкие права ордена. Он позволил рыцарям строить каменные замки. Хотя грамота запрещала им вербовать венгерских или румынских поселенцев, негласно было одобрено переселение немецких крестьян. Несомненно, для такого исхода потребовалось влияние Германа фон Зальца на папу Гонория III (1216-1227) и графа Людовика Тюрингского, которые повлияли на решение короля в этом вопросе, но Великий магистр уже ничего не мог сделать с мнением венгерской знати. Не мог он повлиять и на наследника короны – принца Белу, который был на стороне знати. Жалобы на орден продолжались, как продолжались и попытки подчинить орден власти местного епископа. Фон Зальца рассудил, что орден может не опасаться крупных неприятностей в Венгрии – но только до поры, пока принц Бела не займет трон. Этого, казалось, можно избежать, если сделать орден независимым от короля. Когда Великий магистр вернулся в Италию, он затронул эту проблему в разговоре с Гонорием III, который взял земли ордена в Трансильвании под папскую защиту, в результате чего Бурзенлянд стал феодом Святого престола.

Эта акция была фатальной ошибкой. Вместо проблем в некотором неопределенном будущем Герман фон Зальца получил их незамедлительно и во множестве. Андрей приказал тевтонским рыцарям оставить Венгрию немедленно. При всем его расположении к ним, он не желал потерять для королевства ценную провинцию, украденную с помощью юридической казуистики. Папа пытался вмешаться, а фон Зальца старался доказать королю, что его действия были неверно истолкованы, но все уже было бесполезно. Король объединился со знатью в этом вопросе, и, когда рыцари отказались покинуть свои земли без спора, принцу Беле было поручено вести против них войско. Так орден был с позором изгнан со своих земель и из королевства. На землях остались только поселенцы, составив заметную немецкую прослойку, существовавшую вплоть до 1945 года, когда уже их потомки были изгнаны румынским правительством.

Венгры не заменили тевтонских рыцарей адекватными гарнизонами и не продолжили наступление на половцев, позволив степным воинам вновь обрести уверенность в себе и восстановить силы. И вскоре половцы вновь представляли угрозу для королевства.

Венгерское фиаско поколебало статус ордена. Многие люди отдали свои жизни и средства, чтобы с великими трудностями построить укрепления и сделать новые поселения безопасными. И все эти усилия пошли прахом. Репутация ордена была подорвана. В прошлом он получил множество даров от императора и князей – владения в Бари, Палермо и Праге. Сколько возможных донатов поверили историям, которые они услышали об ордене, и сделали свои пожертвования другим орденам? Ответ не вполне ясен, хотя пример графа Тирольского Ленгмуса был обнадеживающим. В разгар конфликта он вступил в орден и принес в дар все свои владения. Этот рыцарь, воспитанный в краях, где процветала германская поэзия и культ рыцарства, вблизи от богатых и оживленных итальянских городов, был живым примером проблемы, с которой сталкивались тевтонские рыцари. Орден мог процветать в немецких областях, набирая подкрепления и собирая пожертвования от набожных рыцарей и горожан. Но чтобы иметь цель существования, рыцари должны были сражаться с неверными или язычниками, а таковые обитали только на границах уже негерманских земель. К несчастью, знать и народ этих земель обычно имели мало общего с орденом, поэтому их отношение к крестоносцам обычно становилось враждебным, а не сочувственным, как только проходила непосредственная опасность.