Наследство смертника - Утгер Майкл. Страница 3

— Ничего интересного, ребята! Парень утверждает, что правосудие допустило ошибку. Он не виновен. Бред! Я ему не верю!

Мне с трудом удалось протиснуться к лифтам.

2

Я попал в одну кабину с капитаном Румом. Подъемник пополз вниз.

— Привет, Тим! Тысячу лет не виделись.

— Тебя, во всяком случае, я не предполагал здесь встретить. Ты же далек от этих дел. Как тебя занесло в башню смерти?

— Старик просил выручить. Все ребята аккредитованы на конгресс медиков, в редакции тишина.

— Ты всегда был везунком. И здесь фортуна тебе улыбнулась. Впервые на освидетельствовании — и тут же доверительная беседа с виновником «торжества».

— Не говори.

— Как там старик Солтор?

Тим всегда был тонким психологом. Мне понравилось, что он сменил пластинку и не стал тянуть из меня жилы. Мне тут же захотелось с ним поделиться, но что-то меня удержало.

— Солтор в полном порядке. Пока он стоит у руля нашей газеты, мы не рискуем потерять подписчиков.

— Неплохую команду он себе подобрал. Хочешь комплимент? Спортивную полосу я читаю в первую очередь, и только потом криминальную хронику.

— Я тут не при чем. Мы с тобой всю молодость отдали спорту, что же удивительного, Скажи, Тим, дело Хэммера вел ты?

Он усмехнулся и, глядя на меня, склонил голову на бок. Язык мой — враг мой!

— Отчасти. А вы с ним были приятелями?

— С чего ты взял? Когда-то писал о нем.

— И он вызвал тебя в колпак отблагодарить за это?

— Очевидно, он тоже начинал читать газеты со спортивных новостей.

Рум засмеялся:

— Хэммер меня не интересует. Отработанный материал. Тут от живых спасу нет.

— Сочувствую. Забот у тебя, действительно, хватает. Невиданный разгул преступности и так далее. Один лишь налет на банк чего стоит!

— Это упрек?

— Почему? Разве дело не раскрыто?

— Ты сам-то газеты читаешь? Дело забрало ФБР. Напрасно ребята считают, что им удастся раскрутить его. Банк откупорили профессионалы высшего класса. Я рад, что удалось спихнуть эту занозу джи-менам.

— История с банком наделала немало шума. А вдруг у ФБР выгорит это дельце? Они загребут все лавры себе.

Лицо Рума нахмурилось, он не любил, когда ему давили на мозоли.

— Если моим ребятам не удалось найти взломщиков, то джи-менам там ловить нечего, — процедил сквозь зубы капитан. — Грабители давно уже поделили куш и разбежались в стороны.

Лифт дернулся и застыл на первом этаже. Нас вывели из здания и проводили к воротам. Прощаясь, мы договорились с Тимом в ближайшее время посидеть за кружкой пива и поболтать.

Я сел в свой «понтиак» и поехал в редакцию. Меня разбирало любопытство. Неужели Хэммер сказал правду? Если банк его рук дело?!… Я помню, какой переполох поднял этот налет. За минуту до смерти человек не станет лгать! Если Хэммер участник налета, то я напал на золотую жилу. Такая сенсация не имеет цены! Стоит копнуть поглубже и можно сделать первоклассный материал для первой полосы.

Отчет занял полчаса, я сдал его секретарю и отправился в архив. Пришлось поднять подшивки газет трехмесячной давности. Уголовную хронику и колонку происшествий я просматривал всегда небрежно, вскользь, но теперь посвятил этому занятию весь день. Даже про еду забыл. Все материалы, связанные с Национальным банком и его ограблением, были изучены мною досконально. Меня поражала фантазия и смелость грабителей, которые решились очистить сейфы неприступной твердыни средь бела дня и унести полтора миллиона долларов. А ведь именно эту цифру назвал мне Хэммер! Причем полиции не удалось определить даже численность преступникам. Свидетели путались в показаниях. Арестовали свыше трехсот человек, но никто из них не был причастен к налету. Дело феноменальное! Но я все же никак не мог связать его с Хэммером. Хэммер заурядный убийца, мощного интеллекта в выражении его лица я как-то не заметил, а у людей, сумевших снять кассу в одном из самых надежных банков Калифорнии, должен был очень здорово варить котелок. И вообще они представлялись мне гигантами. Хэммер запросто мог солгать, желая отомстить своей подружке. Не исключено, что он приплел историю с банком, чтобы сильно заинтересовать человека и тем самым обеспечить его рвение в преследовании Корины Монс. Но, так или иначе, времени у меня предостаточно, чтобы заняться проверкой фактов.

Еще вчера я ломал себе голову, как бы получше распорядиться отпуском. Теперь эта проблема решена. С некоторых пор я стал человеком свободным и меня никто ни к чему не принуждает. Обычно мы ездили с Джейн на Большие озера и прекрасно отдыхали у воды, в милом уютном мотеле. Но теперь, после развода, ехать куда-то одному мне не хотелось. Слава богу, я нашел себе занятие по вкусу. Я не верил в успех мероприятия, но стоило попробовать. А упорства мне не занимать. Среди сотрудников и друзей я слыл удачливым малым, мне и в голову не приходило переубеждать их. Хотя, если честно… В тридцать шесть лет ни жены, ни детей, ни денег — в настоящем смысле этого слова. Сносное жалование — и только. Это сегодня. А завтра?

Стрелки часов перевалили за девять вечера, когда с подшивками было покончено. Я отправился в бар, что напротив редакции, выпил пару рюмок, проглотил сэндвич и поехал домой, где меня ждала унылая холостяцкая постель.

3

Мне так и не удалось выспаться. Мозг все время возвращался к информации, выданной Хэммером. Меня не столько интересовали его деньги — в их существование я не верил, сколько сам факт ограбления.

Около восьми утра, когда сигареты в пачке кончились, я встал, принял душ, выпил кофе, вырядился в строгий костюм и отправился на Мейнерд-плейс, 340. Это оказалось совсем недалеко от Восточного вокзала, дорога заняла минут двадцать. В сером мрачном здании был всего один подъезд. Имя Сары Хэммер в списке жильцов стояло последним. А если учесть, что в доме десять этажей и нет лифта, то стало ясно, что мне предстоит заняться гимнастикой для ног. Добравшись до последнего этажа, я принял окончательное решение бросить курить. С тех пор, как я оставил большой спорт и стал позволять себе земные слабости, мой организм дал трещину. Пришлось некоторое время восстанавливать дыхание, вбирая в легкие ту пыль, которая скопилась на площадке со времен потопа.

Вряд ли эту даму часто посещали. Паутина в углах, пыль на перилах, грязь на ступенях. Хозяйке дома определенно недосуг заниматься уборкой. К обшарпанной двери, единственной на площадке, был приклеен клок оберточной бумаги с надписью, тщательно выведенной красным карандашом: «Не стучите, дверь открыта!».

Надо сказать, меня это удивило: человек, обладающий полутора миллионами, не очень-то беспокоился о своей безопасности. Я представлял себе жилище миссис Хэммер в виде бункера, со стальной дверью. В этом районе и без денег жить нараспашку страшно.

На всякий случай я все же постучал, и только выдержав паузу, толкнул дверь внутрь. Она мерзко заскрипела и открылась, предоставляя мне возможность вступить в темный коридор. Следующая дверь была приоткрыта, я вновь постучал. Ответа не последовало. Под аккомпанимент еще белее отвратного скрипа я позволил себе войти в просторную светлую комнату с огромным окном. Здесь царили чистота и порядок. Слабо потрескивали угли в камине, ритмично цокали напольные часы. В кресле у окна сидел человек. Он мне не был виден, высокая спинка кресла загораживала его полностью. Бросился в глаза лишь черный кружевной манжет на подлокотнике.

Для начала я кашлянул, но поскольку мой призыв не возымел ни малейшего действия, пришлось заговорить:

— Простите… я стучал, но…

Человек не шевелился. В голову полезли страшные мысли. Я прошел вдоль стены и издали заглянул за спинку. Пожилая женщина лет семидесяти, в черном древнем платье, сидела неподвижно и смотрела в окно. Ее темные глаза устремились в неведомую мне точку. Мертвенно бледное, изрешеченное морщинами породистое лицо, напоминало восковую маску, которую пересекала синяя щель рта. Седые волосы покрывала кружевная черная шаль. Во всем облике старухи угадывалась упрямая сила и твердость.