Охота без милосердия - Утгер Майкл. Страница 122

Несколько патрульных машин и полицейских грузовиков стояли по другую сторону площади с включенными фарами и освещали подъезд серого дома. Слим увидел номер дома — 3216. Все сомнения рассеялись. Он опоздал, и опоздал не на пять минут. Но Слим уже догадался, что ему не удалось бы предупредить Чеза. Облаву устраивало подразделение ФБР, а полиция выполняла здесь роль сторожевых псов. Сбоку от того места, где стоял Слим, сжимаемый толпой и сдерживаемый живой преградой полицейских, стояли еще две патрульные машины с крутящимися красными маяками на крышах. Свет от них, попадая на лица людей из толпы, делал их зловеще-кровавыми.

Слим взглянул на часы. Стрелки показывали двадцать три минуты седьмого.

— Какая неожиданная встреча, мистер Морган!

Слим не сразу понял, что обращаются к нему, а когда поднял глаза, то увидел в оцеплении улыбающуюся физиономию с хитрыми сверлящими глазками. Перед ним стоял полицейский в дождевике. Слим видел перед собой знакомое лицо, но не мог понять, где он мог познакомиться с легавым. Он назвал его Морганом.

— Вы меня не узнаете?

— Темно здесь.

— А я думал, вы скажете: «А почему я должен запоминать рожи фараонов?» Этот ответ соответствовал бы вашему статусу. Меня зовут Мекли Мейсон. Тот самый лейтенант, который явился к вам в неурочный час. Капитан Фридман сказал мне, что вы наняли частную охрану.

— Да. Вы нас тогда очень напугали.

— Вас? Не может быть.

— Мою жену.

— И еще механиков, которые тут же нырнули в бочку с мазутом.

Мейсон засмеялся, но его смех казался Слиму натужным.

— Как вас сюда занесло, мистер Морган?

— Как и всех остальных. Я проезжал мимо. Что здесь произошло? — Слима опять качнула толпа, и он едва удержался на ногах.

Мейсон хлопнул одного из полицейских по плечу и приказал:

— Пропустите этого джентльмена.

На секундочку цепочка разомкнулась, и Слим проскочил в привилегированную зону, почувствовав при этом невероятное облегчение, как ловец жемчуга, поднявшийся на поверхность воды. Он поправил намокшую шляпу и повторил вопрос:

— Что здесь произошло?

— А вы и вправду любопытны, как репортер, мистер Морган.

— Это заставляет меня иногда сотрудничать с газетами.

— Ну, это вы шутите. Человек вашего круга на дух не переносит этих синих мух. Эти репортеришки, как разносчики заразы, летают с одной навозной кучи на другую и иногда садятся на людей, чтобы почистить крылышки и цапнуть побольнее.

— Вы принципиально не хотите отвечать на мой вопрос?

— Ах да, извините. Сегодня здесь произошла сенсация. Завтра вся страна будет знать об этом.

— О чем?

— Джи-мены хлопнули одного из гангстеров Дэйтлона-банкира.

Ни один мускул не дрогнул на лице Слима. Лишь его кулаки инстинктивно сжались в карманах плаща.

— И вы в это верите? Они и бродягу готовы объявить гангстером, лишь бы показать народу, что не зря едят хлеб.

— Не знаю откуда, но джи-менам стало известно, что один из налетчиков должен приехать в этот дом. У памятника стоял самосвал, и, когда бандит подъехал на своей машине, грузовик сорвался с места и попер на него. Водитель самосвала выскочил на ходу, но бандит успел затормозить и грузовик впечатался в дом. У гангстера был автомат. Когда джи-мены выскочили из засады, он встретил их огнем. Шесть человек разнес в клочья. Ему бы смыться, а он зачем-то побежал в дом. Ну а там его поджидала еще дюжина автоматчиков. Но парень и там не растерялся. Шесть минут вел бой и пятерых уложил, пока его не ухлопали. Как вы думаете, мистер Морган, зачем этот придурок пошел в дом?

— Все очень просто, лейтенант. Жизнь — это одно, а честь — это другое. Если он приехал в дом к другу, а его поджидает облава, значит, друг его предал. Эти люди не терпят предательства и готовы отдать жизнь за восстановление справедливости. Вы слыхали о вендетте?

— Обряд мести в какой-то южной стране.

— В Испании. Но он многим народам приглянулся, и, как видите, у нас тоже взяли его на вооружение.

— Чепуха! Обычная резня! Чем больше бандиты будут вспарывать брюхо друг другу, тем лучше. Я бы им не мешал!

Мейсон засмеялся, как бездарный клоун, довольный собственной избитой репризой.

Дверь подъезда отворилась, и оттуда один за другим вышли четыре здоровяка в штатском с автоматами, следом появились двое с носилками, на которых лежал человек, накрытый белой простыней в кровавых багровых пятнах.

Человек в штатском открыл дверцы санитарной машины и посторонился. Внезапно сильный порыв ветра сорвал с тела простыню, и толпа дрогнула. На носилках лежало изрешеченное пулями месиво. Каким-то чудом лицо не пострадало.

Слим узнал бы Чеза, даже если бы фары машин не освещали подъезд. Открытые черные глаза безжизненно смотрели в черное небо, лицо оставалось спокойным, с едва заметной застывшей на губах улыбкой.

Дождь нещадно хлестал тело убитого своими узкими прутьями, и на землю стали стекать красные струйки кровавого коктейля.

Санитары поторопились впихнуть носилки в машину, до того как из подъезда вышла компания репортеров. Но похоже, что ребята уже успели сделать свою работу, и их не очень беспокоил убитый. Какой-то тип поднял прилипшую к асфальту простыню и бросил ее вслед носилкам. Дверцы захлопнулись, непонятно для чего завыла сирена, и «скорая», разрезая толпу и поднимая за собой столб воды, помчалась прочь.

— А вы впечатлительны, мистер Морган, — Слим вздрогнул и взглянул на Мейсона.

— Зачем они его убили? — растерянно спросил он, не понимая, к кому обращается.

Физиономия лейтенанта стала серьезной. Он уже не паясничал.

— А вы думаете, что такого можно взять живым? Эта сволочь девять человек уложила! А у них есть семьи и дети. Да останься он живым, его толпа на куски бы разорвала, и я не стал бы им мешать.

Слим не отвечал, он заметил Кэрра среди репортеров, и тот его тоже заметил. Кэрр махнул Слиму рукой и направился в его сторону.

Внезапно Мейсон вновь надел маску клоуна и весело спросил:

— Как поживает миссис Морган?

— Что вы…

— Я ничего, а вы, наверное, себя неважно чувствуете. Я вас спрашивал о жене.

— С ней все в порядке.

— А как там ваши чумазые механики?

— Они помылись и вернулись в Детройт. Машины работают хорошо.

Толпа стала рассасываться, разбрасывая черные колпаки зонтов вдоль улицы.

— Эй, Слим! Привет, старина! Вот чертовщина, такой момент, а какой-то кретин вновь созвал всех репортеров. Я-то думал, что он позвонил только в нашу редакцию.

Кэрр подошел к приятелю и хлопнул его по плечу, чем очень удивил лейтенанта.

Слим не хотел продолжать разговор в присутствии Мейсона.

— Спасибо, лейтенант, что не позволили толпе раздавить меня, — вежливо поблагодарил Слим Мейсона. — Прощайте!

— Ну что вы! Я никогда не поверил бы, что кучка ротозеев может раздавить профессионального боксера.

Слим резко обернулся к лейтенанту, но его опередил Кэрр.

— Здесь вы правы, лейтенант! Такого парня не раздавишь! Вы только вспомните его бои, и поймете, что на кувалду этого парня лучше не нарываться!

— Обязательно вспомню! — процедил Мейсон и, повернувшись к площади, пошел прочь.

Слим не стал углублять мысль репортера, а спросил:

— Ты говорил, вам позвонили. Что сказал этот тип?

— Он сказал так: «Ребята, если хотите сенсацию, езжайте по этому-адресу. Там джи-мены расставили капкан на Чезаре Кастелани». После этого он положил трубку. Кто это мог быть?

— Ну, не люди Дэйтлона, как ты понимаешь. Сам подумай, тебе не сказали, что копы устраивают засаду, а сказали: «джи-мены». Такие тонкости не всем известны. И второе. Это был враг джи-менов и враг Касте-лани.

— Но почему он был врагом Кастелани?

— Потому что, зная о засаде, он мог его предупредить, а он этого не сделал. А с другой стороны, он показал полную несостоятельность джи-менов. Девять — один — это позорный счет для джи-менов.

— Как же они узнали о его появлении здесь? Тут нет никаких достопримечательностей. Что привело этого парня сюда?