Наконец-то! - Басби Ширли. Страница 42

Тони выше от нее мрачный — в этом люди были правы. Его бесило непонятное упорство Молли. Он опять подумал о том, что только две вещи могли заткнуть ей рот — деньги и страх. Но тут Тони вспомнил о Маркусе и выбросил из головы все мысли о его непутевой матери.

В своей жизни Тони совершил немало безумств, но, забрав Маркуса Добсона из грязной обветшалой лачуги, он поступил на редкость разумно. Не желая оставлять ребенка в этом сомнительном квартале надолго, он в тот же вечер, дождавшись темноты, увез мальчика.

Маркус охотно пошел с незнакомцем, не выказав и тени тревоги. Впрочем, это было неудивительно, если учесть те условия, в которых он жил. Сначала Тони хотел отвезти ребенка к себе в Суит-Эйкрз, но, поразмыслив, решил отдать его своему управляющему Джону Джексону.

Тони нанял Джона Джексона на работу лет десять назад, и это было одно из самых мудрых решений в его бесшабашной юности. Джон и его жена Салли оказались милейшей парой — честной, доброй, трудолюбивой. Почти ровесники Тони, они, к большому их сожалению, не имели детей. Когда Тони рассказал Джексонам про Маркуса, Салли сразу же заявила:

— Конечно, приводите этого бедного мальчика к нам! Неужели вы могли подумать, что мы от него откажемся? Просто невероятно, что родная мать так жестоко с ним обращалась! Мы с радостью его приютим.

Идя не встречу со своими приемными родителями, Маркус слегка побаивался, но прежняя жизнь научила его быстро осваиваться в незнакомой обстановке. В тот вечер Тони провел в уютном доме Джексонов несколько часов и убедился, что малышу здесь понравилось. Мальчик пришел в восторг от теплого имбирного пряника, который Салли для него испекла, и от мягкой чистой постели, в которой ему предстояло спать. Хозяйка спешно приготовила мальчику комнату — самую светлую и веселую. Войдя туда, он с недоумением огляделся.

— Это моя спальня? — удивился Маркус.

— Конечно, — ласково ответила Салли. — Не бойся, тебе не будет здесь одиноко: мы с Джоном спим в соседней комнате.

Маркус серьезно посмотрел на добрую женщину с каштановыми волосами.

— Я ничего не боюсь. Энни говорит, что ей некогда возиться с трусливым плаксой, и я стараюсь ее не беспокоить.

Бережно укрыв мальчика одеялом и пригладив его темные вихры, Салли проговорила дрожащим от волнения голосом:

— Ты можешь беспокоить меня в любое время, Маркус.

Устав от новых впечатлений, малыш зевнул и сонно покивал головой. Спустя мгновение он уже сладко спал.

Трое взрослых молча вернулись в уютную гостиную Джексонов. В глазах Салли блестели слезы.

— Вы ведь не отдадите его той женщине? — спросила она у Тони.

Тот отрицательно покачал головой:

— Нет. Я взял у Молли письменное разрешение.

— Отлично! — сказал Джон. — Маркус — чудесный мальчик. Мы с Салли быстро к нему привяжемся. Если нас разлучат, будет плохо и нам, и ему.

— Не волнуйтесь, — заверил их Тони, — закон на вашей стороне. К тому же его мамаша падка на деньги. Единственное, чего нам стоит опасаться, — это того, что объявится отец ребенка и потребует его вернуть. Но, я думаю, этого не случится.

Благодаря Тони мальчик был устроен, однако самого Тони это не избавило от неприятных последствий выходки Молли. На различных светских вечерах, последовавших за балом у Крокеров, он неизменно становился мишенью дли холодных презрительных взглядов, что, впрочем, нисколько его не смущало. Привыкнув к многолетней славе подлеца и распутника, Тони вполне довольствовался тем, что его ближайшие друзья, такие как Блэкберн и Крокеры, знали правду и оставались на его стороне.

А вот Арабелла наверняка поверила отвратительной лжи и теперь считает его негодяем, бросившим родного ребенка. Эта мысль тяготила Тони. Но как перед ней оправдаться? Вот уж воистину, над их отношениями висит какой-то злой рок…

И все же он не мог окончательно вычеркнуть Арабеллу Монтгомери из своей жизни, тем более что ей по-прежнему грозила опасность. Мысленно ругая себя, Тони, как влюбленный мальчишка, каждую ночь — с полуночи до рассвета — бродил вокруг Гринли, тайно охраняя ее сон.

Если они оказывались на одной и той же вечеринке, Тони украдкой следил за Арабеллой. Всякий раз, когда в толпе мелькала знакомая рыжая головка, у него екало сердце. Через Джереми, который преданно ходил за ним по пятам, он узнавал, куда именно собирается Арабелла, и тоже принимал приглашения в эти дома.

Джереми очень надеялся на примирение его сестры и Даггета. Он старался убедить Тони, что Арабелла изменила свое мнение о нем, что она уже не так плохо о нем думает, но Тони его не слушал. Она достаточно ясно высказалась на этот счет, и любая попытка возобновить отношения с ней привела бы лишь к новым страданиям. Просто Джереми был еще слишком молод и видел жизнь в розовом свете. Однако даже разуверившись в возможном счастье с Арабеллой, Тони должен был ее видеть — хотя бы издали.

Наступил май. Политическое положение в Натчезе оставалось все таким же напряженным. Гайосо упорно не желал подчиняться требованиям Элликотта и не уводил свои войска со спорной территории. Люди гадали, чем кончится этот затяжной конфликт. К счастью для Тони, у местных плантаторов, которые без устали перемывали ему косточки, наконец-то появилась новая тема для разговора.

В окрестности города прибыло еще одно подразделение американской армии под командованием капитана Айзека Гайона. В воздухе витала опасность открытого вооруженного столкновения между испанскими и американскими войсками. Слава Богу, как сказал Тони Даггет своему другу Блэкберну, ни одна из сторон не имела явного перевеса сил и их противостояние было всего лишь демонстрацией силы.

В июне, как и следовало ожидать, потеплело. Хлопок пошел в рост, и плантаторы, собираясь вместе, говорили уже не только о политике, но и о необычно высоком урожае. Тем временем Гайосо, надеясь укрепить свои позиции, издал указ об отсрочке налоговых выплат, и это еще больше воодушевило местное население, которое все же надеялось, что войны не будет.

Довольный успехом своих тайных козней, Сапог был занят другими делами и не спешил встречаться с Молли: эта женщина сыграла свою роль, но, прежде чем с ней покончить, он хотел убедиться, что она ему больше не понадобится. Несколько раз Сапог посылал ей деньги — чисто символические суммы, между тем она забрасывала его письмами, день ото дня все более сердитыми. Наконец в последнюю неделю мая он заставил себя прийти к ней на Силвер-стрит.

Сапог не стал предупреждать Молли об этом визите: во-первых, не любил марать бумагу, а во-вторых, ему хотелось застать свою сообщницу врасплох. Спрятавшись в тени соседнего здания, он довольно долго следил за домом проститутки. Сначала к ней зашла старая Энни. Она пробыла там всего несколько минут и вышла с недовольным лицом: видимо, Молли не дала ей денег на выпивку.

Со своего наблюдательного поста Сапог видел, что в этот вечер дело у Молли спорилось: джентльмены шли один за другим. Он уже думал отложить разговор до другого раза, но часа в два ночи из ее дома вальяжной походкой вышел последний клиент, и Сапог решился.

Убедившись, что вокруг нет ни души, он прошмыгнул в дом через черный ход и прокрался в переднюю часть дома. Там его и увидела Молли, шедшая по узкому коридору к себе в спальню.

Она тихо вскрикнула, но тут же узнала непрошенного гостя.

— Зачем ты рыщешь в моем доме среди ночи?

Он ухмыльнулся:

— Ты не ждала меня, крошка? Странно. У меня просто отбоя нет от твоих гневных писем.

— А ты думал отделаться от меня жалкими подачками? Мы с тобой заключили сделку. Я свое слово сдержала, а вот ты почему-то медлишь.

— Как раз за этим я к тебе и пришел, — вкрадчиво сказал Сапог и оглядел коридор. — Может, найдем более уютное место для беседы?

Молли пожала плечами:

— Как хочешь.

Она вернулась в убогую гостиную, зажгла свечи и обернулась к своему гостью.

— Ну? Когда ты мне отдашь остальные деньги?