Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне - Уткин Анатолий Иванович. Страница 114

Но полковник Хауз отверг эти схемы. Их презумпцией был союз с Японией. Продвижение японских контингентов в глубину Сибири сделает Америку младшим партнером а сомнительном предприятии. В то же время жажда контроля над необитаемыми просторами Сибири подвергнет риску дискредитации репутацию Вильсона. Разменять лидерскую позицию таким недостойным образом было бы просто глупостью. Хауз писал Вильсону: «Вся структура, которую Вы так осмотрительно создавали, может быть разрушена в течение одной ночи. И наше положение будет не лучше, чем у немцев» {668}.

А англичане? Локарт пытался сохранять надежду до последнего: оккупация огромных русских просторов требует многочисленных гарнизонов, Германия подавится своей жадностью, немцы будут вынуждены «содержать на Востоке не меньше, а больше войск». Пассивное сопротивление хорошо знакомо русским. О нем знает Европа по наполеоновской эпопее в России. Это сопротивление свяжет немцев. В данном случае так же, как Локарт, думал Троцкий, который накануне вероятного военного поражения и оккупации вынашивал идею организации в уральском тл волжских регионах массового движения сопротивления.

Мартовское наступление немцев

Перевод германских сил с Востока на Запад обеспечил удвоение германской полевой артиллерии — с 2 тыс. единиц до 4 тысяч. Март 1918 г. на Западе начался активизацией войны в воздухе. Австрийские самолеты бомбили прекрасные итальянские города, а новые немецкие бомбардировщики «Гигант» обрушили смертоносный груз на Лондон, Париж и Неаполь. В воздухе работала не только бомбардировочная авиация. Радиоволны несли активный пропагандистский заряд. Немецкое коротковолновое радио передало отчет о допросе пленных американцев. «Это крепкие молодые люди без особого желания сражаться. Они полагают, что все происходящее инициировано нью-йоркскими финансистами. Они ненавидят англичан, но испытывают по отношению к ним и своего рода уважение. С французами они в хороших отношениях. У них нет ни малейшего представления о том, как должны проводиться военные операции, кажутся недалекими и фаталистически настроенными по сравнению с привыкшими к боевым действиям французами. Они были рады избежать дальнейших боев» {669}.

11 марта германские войска оккупировали Одессу. Даже Наполеон, пишет М. Гилберт, не владел контролем от Балтийского до Черного моря. В Николаеве немцы захватили российский линейный корабль и нетронутые, готовые к любому строительству доки. Го-генцоллернам предоставилась лестная миссия поисков правителей новых владений. Кайзер решил не делать Латвию германским герцогством — было решено превратить Курляндию, некогда принадлежавшую тевтонскому ордену, в германский протекторат. Но все приятности зависели от того, сумеет ли Людендорф быстро и эффективно перебросить войска с Восточного фронта на Западный и нанести решающий удар до того, как Америка в военном смысле станет своего рода заменой России. Контуры своей судьбы Запад увидел в начале марта, когда германская штаб-квартира сочла момент подходящим и нанесла первый удар.

8 марта 1918 г. германская артиллерия приступила к решающим операциям. Все прежние наступательные операции в условиях траншейной войны вели западные союзники — Сомма, Пашендейль, Камбре и не имели решающего успеха. Могут ли добиться его немцы? Между Ипром и Сен-Кантеном встала завеса мощного артиллерийского огня — немцы начали с горчичного газа и фосгена. Но свое подлинное наступление немцы оставили «на потом». 19 марта 1918 г. они обрушились на участок английского фронта у Сен-Кантена.

Глава седьмая. Поражение Германии

Кошмар войны на два фронта для Берлина окончился и появился шанс выиграть войну. На Восточном фронте немцы собрали обильную «жатву» в виде огромного числа артиллерийских орудий, снарядов, пулеметов, патронов. Еще более усовершенствованная за годы войны германская система железных дорог позволяла концентрировать войска на избранном направлении. Через неделю после ратификации Советской Россией Брестского мира немцы пошли на решительный приступ Запада, чтобы успеть до боевого крещения американской армии. Время решало все. Это понимали и в западных столицах — впервые премьер Ллойд Джордж говорит не о наступательных операциях, а о стратегической обороне: дождаться американцев, полностью военизировать экономику, мобилизовать общество и ждать, когда ослабнут силы у этого титана — Германии.

Германскому командованию удалось дезориентировать западных союзников, имитируя удар на южном участке Западного фронта. Немцы собирались нанести удар севернее — между французским участком фронта и английским экспедиционным корпусом, сокрушить французский фронт на реке Эн, а британский на реке Сомме и совершить бросок к Парижу. Ранним утром в день весеннего равноденствия — 21 марта 1918 г. фронт заревел шестью тысячами тяжелых орудий — артподготовка немцев длилась жестокие пять часов. Британский генерал Гоуг «проснулся в своей комнате в Несле от звука канонады — такого устойчивого и ровного, что придавало ему характер всесокрушающей и буйной силы» {670} . Западных союзников ожидали два миллиона снарядов с газовой начинкой. В небе 326 германских истребителей встретили 261 самолет союзников.

На пути немецкой пехоты лежали сокрушенные артиллерийским огнем остатки деревень и отдельные острова сопротивления пятой армии Хейга, имевшей некомплект личного состава до 50 % — 6 тысяч солдат в дивизиях вместо положенных 12 тысяч. В первый же день немцы прошли семь километров, захватив в плен 20 тыс. англичан. Англичане пытались контратаковать — вперед на верную смерть пошли двадцать танков, уничтоженных почти мгновенно. С небес упали тридцать союзных самолетов. 23 марта три особых крупповских орудия начали обстрел Парижа с расстояния чуть более ста километров гигантскими снарядами, летевшими к цели примерно четыре минуты. Двадцать снарядов убили 256 парижан. Легко возбудимый кайзер после всего этого возвратился в Берлин со словами: «Битва выиграна, англичане полностью разбиты» {671}.

Пришедшие на помощь пять французских дивизий были смяты и отброшены. Ллойд Джордж в этот день попросил своего посла в Вашингтоне лорда Ридинга объяснить президенту Вильсону, что при нынешнем состоянии дел с резервами, «мы не можем поддерживать наши дивизии живой силой… и не сможем поддержать наших союзников, когда очередь дойдет до них… Вы должны призвать президента отбросить все вопросы интерпретации прежних соглашений и послать пехотные части настолько быстро, насколько это возможно. Ситуация, без сомнения, критическая, и, если Америка замешкается, она может опоздать» {672}.

Посол Ридинг, без промедления принятый Вильсоном, просил передать американские войска во Франции в состав французских-и британских соединений, не откладывая участия в боях до формирования боеспособных частей под собственным командованием. «Президент секунду молчал. Затем он ответил, что, согласно конституции, у него есть полномочия принимать необходимые решения, и он полон решимости отдать нужные приказы. Вопрос был исчерпан» {673} . В эти несколько минут, возможно, решилась мировая история.

Германские войска 24 марта перешли Сомму, вбивая клин между французским и британским секторами, сумели это сделать, захватив Бапом и Нуайон, взяв 45 тысяч военнопленных. Произошел спор между Хейгом, остро нуждавшимся в помощи, и Петэном, боявшимся за свои позиции в Шампани. Даже хладнокровные британцы готовились к худшему — в Лондоне обсуждали возможность отхода к Ла-Маншу. Надежда в эти часы заключалась в предположении, что «резервы у бошей не бездонные». Но судьба строптива. Один британский генерал, чья дивизия превратилась в батальон, едва живой, неожиданно сказал, «мы победили», имея в виду даже не мужество своих солдат, а трудности немцев с подкреплениями и новую черту боев: наступающие немцы — в случае контратак против них — стали сдаваться. Готовая победить армия в плен не идет.