Гремящий мост - Уткин Владимир Сергеевич. Страница 20

– Чтобы разведать путь, хватит, – сказал Ворон.

– Хорошо, – кивнул Волк. – Собирайтесь и ждите Волка. Волк вернется через несколько дней.

Волк спешил и на этот раз дошел до долины горячих столбов за четыре дня. Полдня он следил за долиной и еще четыре дня добирался обратно в стойбище.

– Можно идти, – сказал он молодым охотникам, которые его уже ждали. – Горячие водяные столбы сказали Волку, что Каменный Хозяин отдыхает.

И они отправились в путь. Сначала шли по хорошо утоптанной тропе, по которой ходили многие люди племени. Потом тропа стала узкой, едва заметной, и, наконец, совсем исчезла в обломках скал и каменных россыпях.

Но Тупик продолжал уверенно вести охотников, как будто бы ходил здесь каждый день.

– Тупик хорошо запомнил дорогу, – похвалил его Ворон. Все причудливее становились окружающие их скалы. Странные каменные фигуры, глыбы, расцвеченные желтыми пятнами серы, припорошенные черным пеплом. Со змеиным шипением вырывались из-под камней струйки пара, колебался воздух, нагретый испарениями, от которых першило в горле, тяжело было дышать. Дрожала под ногами земля.

Из-под ноздреватых глыб вытекали каменные ручьи. Отблески пламени, окутывавшего недалекую вершину, переливались на их черной гладкой поверхности, и, казалось, ручьи струятся по каменному ложу, растекаются блюдцами черных озер. Подойдя поближе, молодые охотники убедились, однако, что глаза обманывают их, что ручьи застыли в каменной неподвижности.

Гигантский огненный всплеск поднялся над вершиной, расцвел светящимся цветком и опал раскаленными глыбами на склоны горы. Посыпался пепел. Каменные фигуры на вершине горы зашевелились, покраснели, и ослепительно-белая огненная река вырвалась из-под них, ринулась вниз по склону, постепенно тускнея, остывая.

– Это ничего, – успокоил испуганных охотников Тупик. – Эта гора не страшная. Она и при шамане огнем плевалась.

– Если не страшная, – сказал Ворон, – то пойдем дальше.

– А Тупик не знает дороги дальше! – признался мальчишка, шмыгнув красным носом.

– Ну что ж! Пусть тогда Тупик возвращается.

– Тупик пойдет с охотниками! – упрямо тряхнул головой мальчик.

Теперь первым пошел Волк, высматривая дорогу в каменном беспорядке. Когда глаза Волка устали, его сменил Лис, после него вперед вышел Ворон. Охотники карабкались по скалам, плутали в расщелинах. Ночевать устроились на берегу зеленого озера, застывшего в серо-желтых каменных стенах. Утром снова пошли, сопровождаемые грохотом каменных великанов, уворачиваясь от раскаленных обломков, катившихся по склонам, перепрыгивая огненные ручьи.

Потом путники наконец вышли на плоскую каменистую равнину. Но через полдня горы снова тесно обступили их, и снова пришлось пробираться в каменных завалах, часто утыкаясь в тупики, возвращаться назад и потом искать другую расщелину.

Черные столбы дыма поднимались над вершинами гор. Кипящие реки неожиданно скатывались вниз и так же неожиданно исчезали. Впереди шел Рысь, когда земля вдруг разверзлась огромной трещиной, и охотник исчез в пламени, ударившем из нее. Шедший вторым Ворон едва успел отпрянуть от огненной бездны.

Полилась огненная жижа, но путники, увертываясь от палящих потоков, упорно пробивались вперед. Дорога повела охотников вниз, в долину. Здесь камней было поменьше, и они прибавили ходу. Внезапно Волк почувствовал, что горло его сжимает рука невидимого врага. Закружилась голова. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Собрав все свои силы, Волк круто повернул, чтобы поскорее выбраться из долины, глотнуть свежего воздуха. Рядом, задыхаясь, хватая ртом воздух, плелся Ворон. Лис страдал меньше: он сразу отбежал повыше на склон и отчаянно махал оттуда рукой, подзывая товарищей.

Кашляя и спотыкаясь, достигли охотники подножия склона, но здесь силы оставили их, и они поползли вверх, разрывая одежду, царапая тело об острые камни. Долго лежали они потом под свежим ветерком, очищая грудь от ядовитого газа. А когда головы их немножко прояснились, Волк испуганно закричал:

– А где Тупик?

– Вон, – тихо ответил Лис, указывая на коричневое пятно, выделявшееся среди серых камней.

Волк рванулся к долине, но Ворон загородил ему дорогу.

– Тупику уже не поможешь, – глухо проговорил он. – Волк тоже погибнет, и только.

Долго стояли они, опустив головы. Грохотали и похрапывали горы, сзади, вокруг, спереди. Серая пелена заслоняла синее небо, а солнце казалось сквозь нее тусклым угасающим угольком.

– Что ж, – глухо сказал Ворон. – Ни птицы, ни звери не тронут Тупика. Здесь нет ничего живого.

– Надо обойти долину и пробираться дальше, – печально кивнул Волк.

– Надо возвращаться, – хмуро возразил Лис.

– Возвращаться?! – Удивление и гнев звенели в голосе Волка.

– Посчитай, – устало промолвил Лис. – Пошли пятеро, а осталось трое. Да и те едва спаслись. А сколько еще идти? Кто дойдет? Нельзя ходить по стране Огня, не зная дороги.

– Тогда Волк пойдет один, – решительно заявил молодой охотник.

– Волк ищет дорогу не для себя, а для племени, – сурово прервал его Ворон. – Если Волк погибнет, племя ничего не выиграет. Нужно узнать дорогу, а тогда идти.

– Знает дорогу только шаман, – возразил Волк, – а шаман не скажет. Да и вряд ли шаман знает…

– Все равно надо попытаться узнать, – ответил Лис. – Надо следить за шаманом. Может, что-нибудь и узнаем.

Глава 20

ГОЛОД

Племя Красной Птицы редко охотилось на животных, которые жили в окрестностях стойбища круглый год. С детских лет ребятам внушали, что животные, живущие рядом с ними, – младшие братья людей. Почти в каждом вигваме постоянно воспитывались детеныши, матери которых погибли или потеряли своих малышей. Ласки, козлята, ежи, медвежата, бурундуки, лесные коты, разные птицы постоянно жили рядом с людьми, а некоторые, даже вырастая, наведывались в стойбище, селились где-то рядом с ним. Ну а человеку, вырастившему, к примеру, зайчонка, трудно было потом поднять руку на зайцев вообще.

Кроме того, нельзя было охотиться на животных, чье имя носил охотник, так как считалось, что предки этого животного покровительствуют ему. Но племени грозил голод, и совет старейшин разрешил охоту на животных-земляков. Охотились по два-три человека, в одиночку, а добычу притаскивали к вигваму шамана, где старейшины коптили и засаливали мясо, складывая его в ямы-запасники, стены которых были выложены стволами деревьев и шкурами.

Сначала охота была успешной, так как животные-земляки привыкли доверять людям и не убегали от них. Но потом дичи стало меньше, и старейшины собрали племя на обряд очищения.

У жертвенного столба были сложены кусочки кожи и меха, обломки костей разных животных, и женщины в звериных масках смазывали их жиром, соком ягод, – «угощали».

Потом хор воинов, сопровождаемый рокотом бубнов, тихо запел: «Это не мы вас убили». «Это не они, не они, – подхватили женщины. – Молния ударила и убила вас. Камни скатились с гор и задавили вас».

Женский и мужской хоры слились. «Идите домой, – пели женщины и охотники. – Идите домой и расскажите всем, что люди Красной Птицы – хорошие люди. Не обижают вас, накормили вас. Пусть ваши братья приходят к людям Красной Птицы».

Останки зверей относили подальше от стойбища и укладывали на снег, а птичьи перья высоко подбрасывали в воздух.

Но обряд очищения не принес удачи в охоте, и приходилось все дальше уходить от стойбища в поисках дичи. Охотники ходили на лыжах, сплетенных из гибких веток, обтянутых шкурами.

А погода злилась. Метель сменялась морозом, а когда мороз уменьшался, небо, плотно укутанное серыми тучами, беспрерывно сыпало мокрым снегом. Рыхлый, липкий снег хватал за лыжи, сковывал ноги, выматывал силы.

Звери частью ушли в теплые края, а частью забились в межгорные котловины, откочевали под защиту западных лесов. Все меньше запасов еды становилось в стойбище, и старейшины объявили «выдачу».