Полуночный маскарад - Басби Ширли. Страница 4
— Без сомнения, — кивнул Морган. И со смешинкой в голубых глазах добавил:
— Но до сих пор ты не обошелся.
— Бог мой! — взорвался Доминик с раздражением и удивлением. — Да ты перешел в стан моих врагов! Неужели я больше не могу чувствовать себя в безопасности даже с тобой!
Морган засмеялся:
— Только не начинай паковать вещи! Я обещал Леони, что сделаю все, чтобы заставить тебя понять, что ты на неверном пути. Но у меня нет ни малейшего намерения бросать тебя на растерзание волкам! Ты должен гордиться интересом Леони к твоей особе. Она беспокоится о тебе, считает, что тебе пора остепениться, ведь семья — это единственное, что способно сделать человека счастливым.
— Не думаю, — сказал Доминик, — что я очень несчастлив. Или я выгляжу таковым?
«Нет, брат отнюдь не выглядит несчастным», — подумал Морган, бросив взгляд на стройную, мускулистую фигуру Доминика, широкие плечи под превосходно скроенным темно-синим жакетом. Лицо над батистовым жабо рубашки светилось добрым юмором. Развалившись в большом, с широкой спинкой кресле, Доминик выглядел весьма довольным жизнью, явно наслаждаясь ароматом бренди, который вдыхал, держа бокал перед собой.
Моргану трудно было смотреть на брата глазами женщины, но даже у него возникала гордость при взгляде на этого очень красивого молодого человека. Доминик без труда завоевывал симпатии людей, а его огромное состояние добавляло ему притягательности, и не удивительно, что кандидатки в невесты прямо-таки охотились за ним. И вполне понятно, что женщины его собственной семьи не находили себе места от того, что он не проявлял никакой склонности изменить свое одинокое существование.
Слэйды были благополучной, одной из тех богатых семей, которые жили около Натчеза, вниз по Миссисипи, ближе в Нью-Орлеану. Кроме Моргана и Доминика, в ней был сорокалетний брат Роберт, на два года моложе Моргана, а также старшая сестра, жившая в Теннеси. Еще были младшие брат с сестрой, двадцатипятилетние Александр и Кассандра. Все они очень любили друг друга, все были женаты или замужем, за исключением Доминика и Александра. Но к Александру из-за его молодости никто с женитьбой не приставал.
Морган мог понять нежелание Доминика жениться. Не чувствовал ли он то же самое, пока Леони не ворвалась в его жизнь? Конечно, признавался он себе, у него были тогда причины с предубеждением смотреть на брак. Первая жена бросила его ради другого, забрав с собой ребенка, и все трое пали от рук бандитов. После этого удара Морган долго приходил в себя, и лишь после того, как встретил Леони, начал понимать, что не все женщины обманщицы. Но у Доминика не было такого горького опыта. И, насколько понимал Морган, глядя на смуглое лицо брата, Доминик ничего не имел против представительниц слабого пола. Доминик нарушил затянувшееся молчание:
— Вот что я тебе скажу. Леони хочет меня женить на той, которая нравится ей, кого выбрала она. Посмотри, как ей это удалось с Робертом и Иветт.
Не отрицая склонности Леони к сватовству, Морган сказал:
— Да, но должен признаться, ей пришлось не много потрудиться в этом случае. Роберт влюбился в Иветт с первого взгляда. И только из-за ее нерешительности пришлось так долго ждать со свадьбой.
Вспоминая те дни, Доминик вынужден был согласиться со справедливостью слов Моргана. Черт побери! Он признался себе, что и сам был немного влюблен в красивую Иветт, и ухмыльнулся:
— Было время, когда ты сам не был так уж расположен к женитьбе.
Морган засмеялся в ответ. Слэйды были очень похожи. Густые черные волосы, черные брови, глубоко посаженные глаза, твердые упрямые подбородки, унаследованные от их отца Мэтью. Смуглый цвет лица достался им от матери-креолки Ноэль, и от нее же — твердый характер и чувство собственного достоинства.
Улыбнувшись на замечание Доминика, Морган пробормотал:
— Да, ты прав. Но мы говорим сейчас не обо мне, а о тебе.
— О Боже! Неужели это так важно! — театрально простонал Доминик. — Почему? Похоже, все решили меня женить! — В его голосе послышалось раздражение.
— Да просто жаль, — зря пропадает такая мужская особь! — саркастически заметил Морган и серьезно добавил:
— Но, может, есть какая-то причина, связанная с наследством?
— Ты действительно решил довести меня! — не сдержался Доминик.
Засмеявшись, Морган покачал головой:
— Нет, клянусь. Я больше никогда не затрону столь болезненный для тебя вопрос. Просто Леони хотела убедиться, правду ли я ей сказал, что ты твердо решил остаться одиноким холостяком.
— Одиноким! — насмешливо воскликнул Доминик. — С этой кучей мальчишек, которой вы с Леони намерены заселить ничего не подозревающий мир, да? А как насчет Роберта и Иветт? Сколько у них? Пять? Шесть? А остальные? Легион племянников и племянниц! Я уверен, что, когда придет время, у меня не будет проблем с выбором наследников. — Улыбнувшись, он продолжил:
— Ты можешь сказать Леони, что у меня есть намерение превратиться в толстого старика, окруженного обожающими меня дамами в летах. Но я оставлю все, что у меня есть, одному из твоих детей. Теперь, — взмолился Доминик, — можем ли мы прекратить обсуждение этого предмета?
Братья оставили тему и целый час болтали о разном — о невиданном медведе, которого неделю назад завалил Доминик, о паре несравненных французских дуэльных пистолетов, которые купил Морган, и, конечно, об урожае и лошадях…
— Ты серьезно решил основать свой конный завод. Дом? — спросил Морган: они перешли к теме, более всего интересовавшей Доминика.
— Гм, гм… Думаю, да, — ответил брат, ставя рюмку на маленький столик. Посмотрев на Моргана с лукавой улыбкой, он продолжал:
— Видишь ли, я думаю о своем будущем и частично согласен с Леони, что пора «остепениться». Стало быть, мне надо чем-то заняться. Лошади для этого очень хороши. И я их люблю, ты знаешь. — На его приятном лице мелькнула досада. — И если бы не эта проклятая война мистера Мэдисона, я бы отправился в Англию, нашел там достойного жеребца и привез сюда. Но поскольку…
Для многих американцев эта война была слишком далекой. Она шла вдоль границы между Соединенными Штатами и Канадой и на морях. Американцев она мало волновала и почти не влияла на их жизнь. Но порой она все же досаждала. И тогда от них доставалось президенту Джеймсу Мэдисону, конгрессу и, конечно, Британии. Доминик вдруг очень серьезно спросил:
— Ты знаешь что-нибудь насчет предложения Британии о прямых переговорах? Морган пожал плечами:
— Мэдисон принял предложение. И это вполне возможно, хотя я не думаю, что это случится скоро. Необходимо побыстрее определиться. В прошлом году Наполеон потерпел поражение, и через несколько месяцев Веллингтон и другие британские союзники полностью раздавят Францию. И вот тут-то нас ждут неприятности. Когда закончится война в Европе, Англия всю свою мощь сможет направить против нас. И я бы не стал держать пари — чем это кончится.
Доминик мрачно кивнул. Война между Штатами и Великобританией была ему особенно неприятна. У него были друзья на обеих конфликтующих сторонах, и ему совсем не нравилось делать выбор.
Для самого Доминика не было вопроса — на чью сторону он встал бы при необходимости. Он жил в Англии, когда летом двенадцатого года в Лондоне стала известна Декларация о войне. Доминик не колеблясь сел на корабль и отплыл к берегам Штатов. У семьи Слэйдов были прочные связи с Англией. Старший брат отца жил там, и почти все младшие Слэйды жили у дяди. Доминик оставался в Англии дольше всех, Лондон и его окрестности были его домом на протяжении почти трех лет, и война прервала его приятную жизнь там.
Нельзя сказать, чтобы Доминик сильно огорчился из-за отъезда. Еще перед войной он начал ощущать какую-то неудовлетворенность, поняв, что ему наскучили бесконечные балы, рауты, азартные игры, дрянной джин. Он не занимался ничем серьезным, и на передний план выступили вопросы покроя сюртука, скорость его лошади и развлечения с любовницами. Все это щекотало нервы, как и волнение перед дуэлями, нередко случавшимися из-за его гордости и темперамента. Но это мало разнообразило дни.