Легион призраков - Уэйс Маргарет. Страница 109

Король взглянул на свое отражение, подобно призраку застывшее в стальном стекле, бестелесное и эфемерное в холодном, непроглядном мраке космоса. «Он проник в мое сознание сквозь мои сомнения в самом себе, сквозь душевную сумятицу. Ему самому все это неведомо. Его разум отточен, и сомнения не мучают его. И он искусно и ловко пользуется этим преимуществом. Это его оружие, а оружию не свойственно сострадание. Но что дало мне умение сострадать? — с горечью спросил Дайен самого себя. — Бессонные ночи — и только?

Он же подобен концентрату Королевской крови, он превосходный правитель, не знающий угрызений совести, душевного разлада, трезвый, бесстрашный. Он таков, каким Саган хотел бы видеть меня, — продолжал свои горькие размышления Дайен, мрачно и пренебрежительно глядя на своего бледного, плоского двойника в стальном стекле. — И вот теперь Саган, кажется, нашел короля, которого мог бы уважать.

Но вы, миледи, не станете чтить моего кузена, в этом я уверен. Вы ведь не хотели бы, чтобы я был таким, как он?»

Перед мысленным взором Дайена возник образ леди Мейгри, явившейся ему в своих серебряных доспехах, с поднятой в знак предостережения рукой. «Вы еще здесь? Почему теперь вы не приходите ко мне, как раньше? Не таким должен быть король, как мой кузен, правда? — молча спрашивал Дайен непроницаемую вечную тьму. — Помогите мне, поддержите меня».

Он ждал, не услышит ли в ответ голоса, который вернет ему спокойствие, вернет уверенность в себе.

Нет, не услышал.

— Что же, — тихо сказал он через несколько мгновений, — это внутрисемейное дело, и решать его мне одному.

Дайен сжал в кулак правую руку. Пальцы его сомкнулись над воспаленными шрамами.

Дайен зачитал свое сообщение, сказал своим подданным, что их король убывает на планету Церес, и заверил, что через несколько дней вернется, призвав людей молиться за благополучие королевства и поддержать короля в его делах. Это была хорошая речь, трогательная, умело написанная, и прозвучала она так, как будто ее автором был сам Дайен. Ритмика, построение фраз, весь стиль изложения мыслей — все попало в точку. И все-таки это был не Дайен, а Флэйм.

Никогда не знавший близкородственных отношений, Дайен прежде не задумывался над тем, какая часть его «я» была действительно им самим, а какую он унаследовал от предков. Ему всегда казалось — во всяком случае, так он воспринимал или ощущал себя, — что он уникальное и единственное в своем роде существо. И вот теперь он вдруг осознал, что, может быть, представляет собой не более чем маленькое звено длинной, очень длинной цепочки…

Когда Дайен дошел до конца сообщения, «Ятаган» находился уже в зоне притяжения планеты Валломброза.

Вооруженный охранник препроводил Дайена от военного корабля до крепости — резиденции принца на Валломброзе. Королю показали его апартаменты — ряд комнат, находившихся в глубине странного здания-лабиринта, в архитектуре которого не было ни рациональности, ни логики. Все это сооружение, казалось, собрали и сложили как попало дети-великаны.

Обстановка в больших и холодных комнатах была скудна. Двери здесь запирались снаружи. Перед дверьми стояли охранники.

Дайен уныло разглядывал свое новое неуютное жилище, когда охранник рывком распахнул дверь, и в комнату вошел седовласый старик. Почтительно поклонившись королю, вошедший представился Дайену. Седовласого старика, воспитателя и наставника принца, звали Гарт Панта. Он был учтив. Панта спросил Дайена, не будет ли тот столь любезен и не удостоит ли обитателей дворца своим присутствием до наступления обеда.

— Ваша супруга, — добавил Панта, — весьма обеспокоена и хотела бы лично убедиться, что вы благополучно прибыли на нашу планету.

— Разумеется, я пойду с вами, — холодно ответил Панте Дайен.

Панта ввел его в просторный зал с высоким потолком, полом из каменных плит и стенами, увешанными декоративными тканями. В одном конце зала находился огромный камин. Ярко полыхающее в нем пламя давало и свет и тепло. Зал, казалось, был полон людей.

Смущенный и несколько дезориентированный причудливой обстановкой, Дайен некоторое время не мог понять, кто вокруг него. Он видел чьи-то незнакомые на первый взгляд лица, глаза, странные глаза, становившиеся постепенно узнаваемыми. Все, кто был в зале, молчали.

И тут Дайен узнал глаза Астарты, блестевшие в полумраке волосы Камилы, лицо Сагана, стоявшего боком к нему Таска, избегавшего смотреть на своего друга.

К Дайену приближалась, казалось ему, его собственная тень: та же походка, те же, что у него жесты, та же посадка головы…

— Дайен Старфайер, — сказал Флэйм, пристально глядя на короля. — Я имею честь быть вашим кузеном. Наконец-то мы встретились.

Узы крови. Напоминание о предках, корни, уходящие глубоко в прошлое и предвещающие будущее. Не изолированные друг от друга, не существующие сами по себе, но связанные пуповиной с прошлым поколения, и эту связь можно пресечь, но никогда нельзя разорвать.

Жажда этих уз, родившаяся вместе с Дайеном и жившая в нем всю его жизнь, неожиданно, показалось ему, утолена.

— Мой кузен, — сказал Флэйм тихим, чуть дрогнувшим голосом.

Он взял руки Дайена в свои. Было заметно, что Флэймом движут те же чувства, которые испытывал в эту минуту и Дайен, но столь же заметно было, что эти чувства для Флэйма внове, что он и сам как будто не ожидал от себя такого.

Флэйм притянул к себе Дайена и поцеловал его в щеку.

Дайен остался неподвижен и не ответил Флэйму тем же.

— Вы такой, каким я и представлял вас себе, — продолжал Флэйм, буквально пожирая Дайена глазами. — Только не такой высокий. Да, я всегда почему-то думал, что из нас двоих выше ростом я. Наверное, потому, что я старше. — Он улыбнулся обворожительной улыбкой. Улыбка у него была своя, а не доставшаяся ему в наследство от предков. — Но дайте же мне услышать ваш голос. У нас даже голоса одинаковые, я знаю, я слышал ваши выступления с экрана. А вы как считаете?

— Да, — сказал Дайен, пораженный и даже несколько испуганный. — У нас действительно одинаковые голоса.

— Да ведь мы больше похожи на родных братьев, чем на двоюродных. Я думаю, это оттого, что моя мать была мне одновременно и теткой. Однако же какой я эгоист! Совсем забыл про остальных гостей и похитил вас у них. У нас еще будет время, очень много времени, надеюсь, чтобы лучше узнать друг друга, кузен. Ее милостивое величество королева очень беспокоилась о том, чтобы с вами ничего не случилось.

Бледная и невозмутимая Астарта поднялась навстречу Дайену, сделав церемонный реверанс. За спиной у королевы, стараясь держаться в тени, стояла Камила. Она не поднимала глаз на Дайена. Судя по ее пылающему лицу и позе, ей сейчас больше всего хотелось исчезнуть.

Встреча Дайена с Астартой и Камилой должна была неминуемо привести всех троих в замешательство. Дайен чувствовал, что взгляды всех присутствующих устремлены на него, и угадывал насмешку и издевательство в этих взглядах.

«Я заслужил это», — подумал он, и эта мысль побудила его спокойно подойти к Астарте, взять в свою руку и сжать тонкие белые пальцы жены.

— Надеюсь, вам не причинили вреда, мадам?

— Нет, сир, — спокойно ответила Дайену Астарта, и ему причинило боль сознание, что в эту тяжелую для них минуту они встретились, как чужие.

В зале вдруг стало невыносимо жарко и душно, Дайену показалось, что стены дрожат и сходятся над ним, а под ногами у него колеблется пол. Он повернулся к Камиле, едва отдавая себе отчет в том, что он делает и говорит.

— Принцесса Олефская, — нет, не он произнес эти слова, их произнес его двойник, которого ему приходилось так часто видеть в зеркале. — Надеюсь, с вами все в порядке?

Коротко стриженные волосы Камилы на свету, отбрасываемом огнем из камина, отливали серебром, а в золотистых глазах ее блестели слезы. Дайен вспомнил, как впервые встретил ее, вспомнил тот вечер, который они провели вместе в замке ее отца, и ту ночь, когда они признались друг другу в любви. Каким теперь далеким казалось ему все это! Как прекрасно и наивно начиналась их любовь — и вот все позади, и ничего не вернуть.