Легион призраков - Уэйс Маргарет. Страница 74

Камила послушно следовала за своими спутниками, не помышляя о бегстве. Она знала, что в любой момент киборг пресечет такую попытку. Никто не обратил внимания на эту троицу. В Академии было много студентов, прибывших сюда с планет, где носили одежду, традиционную для жителей пустынь.

Все происходило быстро, как во сне. Космодром, борт частного космоплана, взлет — и бескрайняя ночь космоса.

После взлета киборг сделал Камиле второй укол. На сей раз, предупредил он ее, она на время лишится сознания.

— Я хочу вправить твою сломанную кость, сестричка, и думаю, ты не захочешь проснуться во время этой операции, — сказал он.

— Не захочу, — ответила Камила.

И вот ее поглотила тьма. Последнее, что она видела, перед тем, как впасть в забытье, было красивое, бесстрастное лицо Астарты.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дерек Саган открыл люк своего космоплана, выглянул из него и некоторое время стоял, не спеша спускаться вниз на сырую траву. То, что предстало его взору при дневном свете, не многим отличалось от того, что он видел ночью, потому что густое серое облако тумана висело над склоном холма. Саган видел внизу траву, примятую и почерневшую при посадке его космоплана, и еще рощу, над которой он пролетал ночью, больше — ничего. Большая палатка Флэйма и окружавшие ее маленькие палатки охраны были полностью скрыты туманом.

«Тем лучше», — подумал Саган, и вернулся в свой космоплан. Он собрал предметы, необходимые для ритуала, заботливо и благоговейно обернул их черным бархатом. Прикосновение к ним пробуждало в душе Сагана воспоминание о последнем ритуале — ритуале инициации Дайена.

Саган отчетливо помнил об этом. Да и как забыть потрясение от Божественного присутствия. Это доказывало, вне всякого сомнения, что предназначение Дайена — быть королем.

«Доказывало?» — спросил Саган самого себя (или, может быть, он обращался к ней, невидимой, той, чье пребывание так явственно ощущалось им?). Оторвавшись от своего занятия, Саган выпрямился. Или это означало лишь, что Дайен вознесся, чтобы затем пасть?

Саган задумался над этим вопросом: «Если мои предположения верны, то эта странная сила, которую контролирует Флэйм Старфайер, неудержима. Сила, которую никто не видит, никто не слышит и не может ей противостоять. Она легко проникает сквозь мощные преграды, оставляя лишь незначительный след после себя, она хватает мой космолет на орбите и доставляет его сюда в мгновение ока. К тому же Флэйм набирает людей и комплектует технику. Имея за собой могучие армию и флот и эту страшную силу, он непобедим. Только одно может остановить его — свертывающая пространство бомба. Но Дайен никогда не применит ее, он скорее умрет, чем сделает это».

Саган сложил собранные предметы в сумку из черной материи, которую специально имел при себе для этой цели, и затянул тесемку, чтобы сумка плотно закрылась.

Он снова задумался над тем, в самом ли деле видел он леди Мейгри, являлся ли ему ее дух или все это была игра его воображения, больного от одиночества, горя и отчаяния. Видение было слишком реальным, но ведь иллюзии вообще кажутся реальными тем, кто страдает от них.

Снаружи послышались чьи-то шаги, твердые и уверенные, но им не хватало легкости и быстроты, присущих молодости…

«Панта», — подумал Саган, и прозвучавший снаружи звучный голос подтвердил его догадку.

— Доброе утро, милорд. Надеюсь, я не помешал вам?

— Я очень рад вам, вы пришли кстати, — ответил, в свою очередь, Саган.

— Туман сегодня утром очень густой, и мой принц боится, что вам трудно будет найти дорогу к нему.

— Я нашел эту дорогу через всю галактику, сэр, и отнюдь не намерен терять ее в тумане.

Панта вежливо засмеялся на эту шутку, которая вовсе не была шуткой. Саган спустился из космоплана вниз, закрыв за собой люк. Оба они неспешно пошли вверх по холму.

— Вы хотите выяснить, много ли мне известно? — спросил Саган.

— Конечно, — ответил Панта, без всякого усилия идя вровень с Командующим, хотя и был почти на сорок лет старше Сагана.

— Много ли мне известно о чем? О другом мире, мире странных и загадочных существ?

Панта без всякого удивления взглянул на Командующего.

— Я сказал Флэйму, что вы не станете рассказывать об этом.

— Скажите лучше — делать выводы о «существовании» этого мира — так как их сделали вы много лет назад.

Панта тихо вздохнул:

— Ах, знали бы вы, какое воодушевление я испытал, когда впервые обнаружил, что мои выводы верны, когда впервые вступил в контакт с ними. Все испытания, все показания приборов свидетельствовали о существовании второго мира, о его сосуществовании с нашим миром. Эта планета, гораздо более плотная и тяжелая, чем можно было бы предполагать, эти чрезвычайные влияния гравитационных полей — вы знаете, вы видели и убедились в этом, благодаря показаниям ваших приборов! Как и вы, я сделал вывод, что другой мир существует, но как доказать это?

Они приблизились к нескольким валунам, возле которых Панта остановился.

— Давайте, пока мы вдвоем, сядем здесь и поговорим. Мой принц еще не готов. Он относится к этому ритуалу очень серьезно, и ему понадобится еще примерно час побыть наедине со своими мыслями.

— Хорошо, — согласился Саган и сел на камень, положив сумку у своих ног на влажную траву.

— Он очень хотел бы произвести на вас хорошее впечатление. Так же, как и я, — Панта грустно и задумчиво улыбнулся. — Я только хочу поговорить с вами.

Саган молчал, не сводя глаз со старого Панты.

— Видите ли, он не понимает, какое чудо окружает его. — Высохшей и почерневшей от старости рукой Панта обвел окрестности. — Он вырос с этим. Этот мир для него не заключает в себе никаких тайн и загадок. А те, кто прибывает сюда впервые, наши новобранцы, когда пройдет первый испуг, когда все объяснишь им, признают это чудо. Знаете ли вы, милорд, — продолжал Панта, присаживаясь на валун, — что я не первый, кто открыл эту планету. Когда-то давно группа исследователей с Земли обнаружила ее, высадилась здесь и основала небольшую научную станцию для изучения планеты. Именно они и дали ей такое название — Валломброза. Они пришли к тем же выводам, что и мы с вами, и выдвинули теорию параллельного мира, мира неведомых существ. Однако эти исследователи не позаботились о том, чтобы их теория получила широкое распространение.

— Вы имеете в виду, что они не стремились к популяризации своей теории?

— Именно это, милорд, Я часто задумывался над тем, почему свои научные отчеты и сообщения, если таковые были, они не посылали обратно на Землю. Ведь никаких записей о планете не доходило до нас. Скорее всего этим исследователям не удалось вернуться на Землю, а если и удалось, то они, наверное, заключили договор о том, чтобы сохранить в тайне свое открытие. Все свои записи о том, что произошло здесь с ними, они оставили в видеожурнале. Я нашел его в развалинах их жилищ.

Их данные, должен признаться, разочаровывают. Им свойственна какая-то примитивная, твердолобая логика двадцать первого века. Если вы не можете чего-то пощупать, прикоснуться к чему-то или понюхать и если вы чего-то не видите, то оно просто не может существовать. Если нечто не выглядит, как мы, то невозможно и представить его себе.

— Однако, — сказал Саган, — если бы они представили себе это нечто…

— …то мне нечего было бы делать. Знаю, — раздраженно прервал Сагана Панта. — Я думаю, что должен быть благодарен им за их ограниченность. Но их слепые предрассудки, отсутствие воображения раздражают меня. Вот образец их отчета — цитирую: «В основе мироздания лежат два типа материи: обычная материя, та, из которой состоим мы все, и странная, неведомая материя. Неведомая материя слабо взаимодействует с обычной, главным образом благодаря силе тяжести. Распространение неведомой материи во Вселенной, надо полагать, более ограниченно, чем обычной материи. Существование планет, состоящих из неведомой материи, представлялось невозможным. Однако мы опровергли это. Но жизнь, основанная на неведомой материи, как можно предположить, представляет собой чистую фантастику». — Панта фыркнул. — Слишком много для логики, не имеющей ничего общего с научными исследованиями. На Валломброзе есть жизнь, жизнь, основанная на странной, неведомой материи.