Звездные стражи - Уэйс Маргарет. Страница 110

Скоро они опять будут совершенно одни. Саган злился на Мейгри. Она остерегалась и подозревала его. Их мысли были сейчас так же хорошо защищены, как и их космолеты. Ни один из них не мог проникнуть в мысли другого; они общались, используя только радиосвязь. Если ничего не изменится, они оба наверняка погибнут.

Мейгри это знала и с трудом могла разобраться в возникавших у нее чувствах. Она не доверяла самой себе. Как долго она искала путь к забвению! И сейчас готова была признать, что лучше умереть, чем снова пережить ту устрашающую «связь», которая возникла во время атаки. Но она должна была признать и то, что только смерть избавит ее от страстного желания вернуть эту «связь».

Власть, которой они, слившись воедино, могли бы обладать, давала возможность править вселенной, и уже никто бы не смог остановить их. Всякий раз, когда она вспоминала мгновения этой «связи», приятное чувство охватывало ее, будоражило кровь, заставляло сильнее биться сердце, не давало дышать. Руки начинали трястись, тело пронизывал трепет, и хотелось кричать: я с ним, мы — одно целое, каким были много лет назад. Тогда, в молодости, они испытывали ту же радость власти, что познали теперь, в момент битвы против врага.

Зрелость. За ней приходят мудрость и старость. Цели окончательно определяются. Реальность сменяет иллюзии, воздушные замки тают, из раскаленной лавы юношеских горячих страстей выплавляется холодная сталь.

— Что с мальчиком, миледи?

Саган не заговаривал с Мейгри со времени прощания с Туской, и его голос пронзил ее, как заряд электричества. Космолет, управляемый мыслями, сразу отреагировал и задрожал, словно лист на ветру. Рассердившись, она как утопающий, готовый схватиться за соломинку, прибегла к спасавшей ее всегда самодисциплине и заставила себя успокоиться:

— Дайен не отвечает на мои попытки связаться с ним.

— На мои тоже.

— Но я могу проникнуть в его мысли через кольцо. Он поймет меня, милорд.

— Каково его душевное состояние?

— Тяжелое. Напуган, страдает от сознания вины, удручен всем, что с ним случилось. Что можно ожидать от человека, захваченного в плен врагом? К тому же вокруг него коразианцы…

— Избавьте меня от ваших рассуждений, миледи.

— Я признаю свою вину, милорд. Я забыла, что значит быть молодым… если я вообще знала, что это такое.

— Вы упиваетесь этим? — спросил Саган. Мейгри не смогла удержаться от улыбки и почувствовала облегчение.

— Да, милорд.

— Хорошо. Войдите в контакт с мальчиком и дайте ему указание не расставаться с гемомечом. Ему не надо пользоваться им, не надо сражаться с врагами. Коразианцам он нужен живым, они хотят узнать все о космолете. Скажите ему, чтобы он подчинялся, но крепко держал руку на мече. Впрочем, они все равно не смогут отнять у него меч.

Да, гемомеч нельзя отнять у живого человека, только у трупа. Но Мейгри знала, как коразианцы допрашивают своих пленников.

— Скажите ему, — продолжал Саган, — что мы можем поддерживать с ним контакт через меч, если даже он потеряет сознание. Не думаю, что ваш брат обучил мальчика приемам, помогающим переносить пытки.

— Да, и я сомневаюсь.

— Тогда подскажите ему, чтобы он использовал медитацию, погружался в подсознание, забывался под влиянием боли. Гемомеч поможет ему, но не надо говорить об этом.

— Думаю, и такой вариант опасен, милорд. Что если мы не сможем вывести его из этого состояния? — заметила Мейгри.

— Это моя проблема.

— Но он может и не прислушаться к моим советам.

— А вот это уже ваша проблема, миледи.

Дайен сидел в кабине и смотрел, как корпус «материнского» корабля постепенно заслоняет обзорный иллюминатор, как космолеты с носами, похожими на клювы, тянут его все ближе к кораблю. Смотрел и не видел. Взор его был обращен вовнутрь, в собственную душу, полную страха и ужаса, и перед этим все реальное бледнело.

«Дайен…»

Голос исходил от кольца, которое он носил на шее, кольца его матери. Казалось, голос уже давно зовет его, пробиваясь сквозь охватившее отчаяние. Голос ему надоел, раздражал, пронизывал болью, нарушал успокаивающую нечувствительность. Вялыми холодными пальцами он ухватил кольцо, готовый дернуть за него, порвать цепочку и выбросить.

«Дайен, мы здесь. Мы с тобой. Стражи явились защищать своего короля».

— Короля! — засмеялся Дайен. — Короля трусов! Короля дураков! — Его пальцы крепче сжали кольцо. — Я провалил испытание. Теперь я это знаю. Вы просто не хотели говорить мне.

«Нет, не провалил. Еще нет».

— Еще нет? Вы хотите сказать, что сейчас я прохожу еще одно испытание? Чего на этот раз? Мужества? Я утратил его. Может быть, выносливости, силы духа? Хотите увидеть, какую боль я могу перенести? И в этом я потерплю неудачу. С меня хватит.

«Всю жизнь тебе предстоит проходить испытания, Дайен. Одни ты пройдешь, в других потерпишь неудачу. Но ты будешь учиться и на тех и на других. Если у тебя есть мужество продолжать борьбу, положи руку на рукоятку гемомеча. Не оказывай сопротивления врагу. Ты не сможешь победить их. Подчинись. Да, для тебя это будет ужасно, но сосредоточься на мысли о нас, и мы придем к тебе».

Дайен моргнул, реальность возвращалась. Корпус «материнского» корабля теперь полностью закрывал обзорный иллюминатор. Пауки притащили его своей королеве. Огромная, зияющая темнотой пасть широко раскрылась, поглощая, всасывая космолет. Его окружила жуткая, непроглядная тьма. Панический страх пронизал насквозь и холодил кровь.

«Боже, какой я трус!» — подумал Дайен.

«Держи руку на мече! — звучал в мыслях настойчивый голос. — Держи руку на мече!»

Теперь космолет двигался быстрее, а может быть, так казалось из-за близости стен «материнского» корабля. Дайен на минуту подумал, что не сможет выполнить требование голоса. Правая рука, державшая кольцо, оцепенела. Но страх может быть как врагом, так и другом человека. На этот раз страх оказал услугу юноше. Адреналин, проникнув в кровь, вернул ему жизненные силы. Пальцы разжались, и дрожащая рука ухватилась за кончик рукоятки. Он вытянул клинок из ножен. При свете в кабине космолета блеснули пять острых шипов на рукоятке меча. Чем больше сгущалась темнота за пределами космолета, тем ярче блестели шипы.

Слова леди звучали доброжелательно, но он не верил им. Все это только отговорки. Стоит ему выронить меч — и он умрет, умрет, как герой.

В гневе Дайен сжал рукоятку, и шипы вонзились в мякоть ладони. От резкой боли на глаза навернулись слезы. Но вирус проник в кровь, и он закричал, продолжая крепко держать меч.

Пасть «материнского» корабля поглотила его и с грохотом закрылась. Все огни вселенной померкли.

— Он сделал это, милорд, — сказала Мейгри устало. — Он взял гемомеч.

— Да, теперь я чувствую его. Душевное состояние у него не из лучших.

— Он слишком молод, чтобы понимать простую истину: иногда жить сложнее, чем умереть. Надеюсь, вы-то этот урок выучили наизусть, миледи.

— Я лечу туда ради него, милорд.

— Но вы летите со мной, миледи.

— Я буду рядом с вами, милорд, можете быть в этом уверены.

— Думаю, так будет лучше и для вас, миледи. Я не могу вам доверять, где бы вы ни были, но особенно — если вы за моей спиной. Начинайте заход на цель.

Космолет Мейгри, получив мозговой импульс, сделал резкий рывок и устремился вперед с такой бешеной скоростью, что она даже не поняла, куда летит. Два «Ятагана» отскочили в сторону, давая ей дорогу. Она атаковала «материнский» корабль коразианцев яростно, безрассудно, забыв о том, что атака ложная. Ей нужно было дать выход ярости, немедленно расправиться с кем-нибудь. И она сожалела, что не может сделать это голыми руками.

Шквал неприятельского огня, обрушившийся на космолет, отрезвил ее. Подброшенный вверх, он закачался, а затем начал описывать круги. Инстинкт подсказывал, что надо взять движение под контроль, но Мейгри убрала ладонь с шипов на панели, боясь, что у нее не хватит сил управлять космолетом. Компьютер автоматически взял контроль на себя, а Мейгри заставила себя отключить все системы, включая систему жизнеобеспечения, полагаясь теперь только на те, что были в ее шлеме и летном костюме. Несколько минут космолет качало и кружило. Другие пилоты были предупреждены об их маневре и освобождали пространство, но Мейгри казалось, что она непременно врежется в кого-нибудь из своих или врагов.