Платформа - Уэльбек Мишель. Страница 35

7

В конце августа мне позвонил агент по недвижимости из Шербура и со­общил, что нашел покупателя на отцовский дом. Тот просил немного сбавить цену, но зато платил наличными. Я согласился не раздумывая.

Итак, мне предстояло получить миллион с чем-то франков. Я работал тогда над проектом передвижной выставки; авторский замысел состоял в следующем: на огороженной площадке, устланной мозаичными плита­ми, раскладываются игральные карты, а потом туда выпускаются лягуш­ки; на плитах, между прочим, выгравированы имена великих людей: Дю­рер, Эйнштейн, Микеланджело. Затраты сводились в основном к покупке карточных колод – их надо было обновлять довольно часто; время от времени следовало заменять и лягушек. Для вернисажа в Пари­же художник желал приобрести карты таро; для выставок в провинции соглашался на обычные. Я решил в начале сентября на недельку съез­дить на Кубу вместе с Жаном Ивом и Валери; хотел за свои деньги, но Валери сказала, что устроит все за счет компании.

– Я вам не буду мешать работать, – обещал я.

– Мы ничего особенно и не собираемся делать, будем жить как про­стые туристы. Работа совсем не сложная, но очень важная: попробуем разобраться, что там за атмосфера, что не ладится, чего не хватает от­дыхающим для полного счастья. Ты не помешаешь, наоборот, будешь нам только полезен.

В пятницу 5 сентября после обеда мы вылетели в Сантьяго-де-Куба. Жан Ив, разумеется, взял с собой портативный компьютер, но все рав­но выглядел посвежевшим и в своем светло-голубом поло вполне похо­дил на человека, отправляющегося на курорт. Когда самолет взлетел, Валери положила руку мне на колено, закрыла глаза и расслабилась. «Не сомневаюсь, мы что-нибудь придумаем», – сказала она еще перед отъездом.

Дорога от аэропорта до места заняла два с половиной часа. «Вот уже недостаток, – отметила Валери. – Надо узнать, нет ли рейса до Ольгина».

В автобусе перед нами сидели две дамочки лет шестидесяти с серо-голубым перманентом, они щебетали без умолку и то и дело указывали друг другу на разные диковинки за окном: там крестьяне резали сахар­ный тростник, тут гриф парил над лугом, волы брели в стойло… Дамоч­ки, похоже, нацелились интересоваться всем без исключения; с виду та­кие сухонькие, крепенькие; мне подумалось, что клиентками они будут привередливыми. И действительно, когда стали распределять номера, щебетушка А потребовала, чтоб ей вынь да положь предоставили смеж­ную комнату с щебетушкой В. Такого рода услуги не предусматривались программой, юная администраторша не понимала, чего от нее хотят, пришлось вызывать директора курортного городка. Им оказался мужчи­на лет тридцати, с упрямым бараньим лицом и глубокими морщинами на узком лбу; он поразительно напоминал Наги [15]. «Сделаем, голубушка, сде­лаем, – отвечал он, разобравшись, в чем конфликт. – Сегодня уже невоз­можно, а завтра освободятся номера, и мы вас переселим».

Носильщик проводил нас к нашему бунгало с видом на пляж, включил кондиционер и, получив доллар на чай, удалился. «Ну вот, – сказала Валери, усаживаясь на постель. – Ресторан самообслужива­ния, шведский стол, «все включено», в том числе снэк-бар и коктейли. С двадцати трех часов открыта дискотека. За дополнительную плату можно получить массаж и освещение кортов ночью».

Задача всех туристических организаций заключается в том, чтобы за обозначенную цену на обозначенный срок сделать людей счастливыми. Задача эта может оказаться простой, а может и вовсе невыполнимой – в зависимости от характера людей, предлагаемых услуг и прочих факторов. Валери сняла брюки и блузку. Я лег на соседнюю кровать. В нашем распоряжении есть постоянный, легко доступный источник наслаждения – половые органы. Бог, как на грех сотворивший нас недолговечными, никчемными, злыми, предусмотрел хоть такую слабую компенсацию. Если бы мы не имели иногда немного радости от секса, что бы представляла собой наша жизнь? Бесполезную борьбу с окостенением суставов и кариесом. Вот уж скука смертная: ткани отвердевают от коллагена, в деснах образуются полости с микробами… Валери раздвинула ляжки над моим лицом. На ней были тонюсенькие сиреневые кружевные трусики. Я оттянул их, послюнявил пальцы и стал поглаживать ей промежность. Она тем временем расстегнула мне брюки и обхватила мой пенис рукой. Потом принялась нежно и неторопливо массировать яйца. Я подложил под голову подушку, чтобы доставать языком до вульвы. В эту самую минуту я увидел горничную, сметавшую песок с террасы. Окно у нас было широко распахнуто, шторы открыты. Горничная поймала мой взгляд и хихикнула. Валери приподнялась и поманила ее рукой. Та замерла в нерешительности, опершись на метлу. Валери встала, шагнула к ней, протянула ей руки. Войдя в комнату, девушка сразу принялась расстегивать халат: под ним не оказалось ничего, кроме белых трусиков; я бы дал ей лет двадцать: кожа очень темная, почти черная, маленькая крепкая грудь, круглые ягодицы. Валери задернула занавески; я встал. Девушку звали Маргарита. Валери взяла ее руку и положила на мой член. Та снова засмеялась и начала массировать его. Валери мигом скинула бюстгальтер и трусы и легла на постель, лаская себя рукой. Маргарита помялась, затем тоже сняла трусы, опустилась на колени между ног Валери, осмотрела ее розочку, потрогала пальцем, приблизила губы и стала лизать. Валери держала одну руку у нее на голове, направляя ее движения, а другой массировала мой конец. Почувствовав, что приближаюсь к финишу, я отстранился и стал поспешно искать презерватив в туалетной сумочке. От возбуждения я никак не мог его найти, а потом надеть; у меня в глазах все помутилось. Голова негритяночки скользила туда-сюда по лобку Валери, а зад равномерно покачивался. Я вошел в нее разом, она раскрылась мне, как спелый плод, тихонько застонала и приподняла таз. И понеслось; голова моя кружилась, все тело сотрясалось от наслаждения. Вечерело, и комната постепенно погружалась в сумерки. Хрипы Валери становились все сильней, они доносились до меня словно издалека, из другого мира. Крепко сжимая Маргаритины бедра, я проникал в нее все глубже, глубже, уже не сдерживаясь вовсе, и кончил в ответ на крик Валери. На секунду или две мне показалось, что я сделался невесомым и парю в воздухе. Потом ощущение тяжести вернулось и вместе с ним безмерная усталость. Я в изнеможении повалился на постель к ним в объятия.

Чуть позже я различил в темноте, как Маргарита одевалась, а Валери рылась в сумочке – искала, чем заплатить. В дверях они поцеловались; на улице уже стояла ночь.

– Я дала ей сорок долларов… – сказала Валери, вытягиваясь со мною рядом. – Столько обычно платят белые. Для нее это месячная зар­плата.

Она зажгла ночник. Китайскими тенями отображались на занавес­ках проходившие мимо окон люди; слышались обрывки разговоров. Я положил руку ей на плечо.

– Потрясающе, – проговорил я с восхищением и изумлением. – Да­же не верится, что такое бывает.

– Да, чувственная девушка. Мне тоже было хорошо.

– Интересная вещь – цена сексуальных услуг, – произнес я в разду­мье, – такое впечатление, что она мало зависит от уровня жизни в стра­не. Понятно, в разных странах все по-разному, но исходная цена везде примерно одинакова: та, которую европейцы и американцы готовы за­платить.

– Может, это и есть рынок?

– Не знаю… – я замотал головой. – Я никогда ничего не понимал в экономике, для меня это темный лес.

Я чудовищно проголодался, а ресторан открывался только в восемь; по­ка массовики тешили отдыхающих «игрой на аперитив», я осушил три «пинаколады». Ощущение наслаждения рассеивалось очень медленно, я все еще витал где-то далеко, откуда организаторы досуга виделись мне похожими на Наги. Нет, по правде говоря, некоторые были и помоло­же, но все какие-то чудные: лысый череп, бородки, косички. Они вопи­ли чудовищно и время от времени отлавливали кого-нибудь из публики и вытаскивали на сцену. Хорошо, я находился на таком расстоянии, где мне это не грозило.