Певец из Кастагвардии - Уэлч Джейн. Страница 17

Тот фыркнул и остался сидеть на коне – редкая грубость.

– Я прибыл не затем, чтобы обмениваться любезностями. Сначала вы натравили на наш скот волков, потом бросили троих людей моего отца в темницу, где их пытали и мучили демоны. Но больше мы не потерпим подобного! Мой отец отправился к королю, и будет искать у него управу на Торра-Альту.

Прищурившись, Ирвин наклонился вперед и грозно навис над бароном.

– В Фароне только и говорят о ваших подлых делишках. Нам стало известно о том, как принцесса Кимбелин, принц Ренауд, мой брат и прочие дворяне были захвачены в плен. Король полагает, что в центре заговора против его невесты стоишь ты, Бранвульф! Поэтому, чтобы ты не замедлил предстать перед ним, Его величество удерживает у себя твоего брата Халя.

В руки – хорошо хоть не в лицо – барону полетел пергаментный свиток. Каспар чуть не задохнулся от гнева, однако его отец едва моргнул и спокойно взломал королевскую печать.

– Его величество требует, чтобы я прибыл ко двору, – объявил он. – Разумеется, я подчинюсь, хотя это и весьма неудобно для меня в настоящее время.

Остальное Каспар прочел сам, едва ли не на каждом слове стискивая кулаки. Король угрожал, если до конца месяца Торра-Альта не уничтожит всех волков на своей земле, выступить против баронства с армией. Присев рядом с Рункой, юноша ласково потрепал ее по бокам.

– Я лично прибыл, чтобы доставить это письмо, – провозгласил Ирвин, – и сообщить, что пастухи Овиссии собираются в ополчение. Отец отправит их на помощь королевскому войску, чтобы обеспечить твое подчинение воле Его величества. Если же приказ короля не будет выполнен, мы удостоверимся, что волки порождены вашими колдовскими чарами, а твоя цель – низвергнуть трон и силой насадить по всей Бельбидии свою гнусную веру.

Солдаты гарнизона шагнули ближе к овиссийцу.

– Оставьте его, – холодно и жестко приказал барон. Люди неохотно отступили. Ирвин со свитой развернули коней и поскакали, оскальзываясь на голом камне, вниз по тропе.

– Мы будем сражаться! – крикнул им вслед со стены кто-то из молодых лучников.

Каспара окружали юные лица, так и пылавшие восторгом: каждому хотелось покрыть себя славой. Он и сам был молод, но уже не так простодушен. Видев множество смертей во время осады, Каспар знал, что отец не очень-то хочет бросать этих мальчишек в бой.

– Нет славы в войне против собственного короля, – громко произнес Бранвульф. – Спар, капитан, за мной в залу. Спар!

Он зашагал прочь, оставив у тела Морригвэн только женщин. Каспар трусцой побежал следом.

– Я должен ехать немедленно, – сказал барон, как только они остались наедине.

– Но ведь овиссийцы готовы напасть в любую минуту! Во рту у Каспара пересохло. В крови кипела ненависть к соседям, он старался, чтобы голос не дрожал.

– Не спорь! Они думают, что тут замешано колдовство. Считают, будто я – Черный Волк и плету заговор ради уничтожения Бельбидии. Я должен лично отправиться в Фарону и убедить короля в своих благих намерениях.

– Позволь мне воспользоваться Некрондом, – попросил Каспар. Голос его стал вдруг глухим и шипящим. – Я могу это все прекратить.

Скрипнула дверь, и в залу скользнула Керидвэн. Глаза у нее были красные от слез, а волосы, обычно блестящие, висели, как пакля.

– Ни за что! Из-за того, что ты трогал талисман, начались все наши беды. Худшее, что можно выдумать, – дать свободу его силам. Некронд должен оставаться на месте, и как только дела наладятся, мы с Брид измыслим способ, как навеки сокрыть его от людей.

– Нет! – взорвался Каспар. – Я его страж. Великая Матерь давно уже объявила, что я должен беречь его.

– Но ты его не бережешь, Спар. Ты пытаешься стать его властелином.

Рядом с Керидвэн встала Брид со следами слез на щеках.

– Это ты виноват, – бросила она.

Каспар покраснел и отвернулся, благодарный судьбе за то, что могучий голос Бранвульфа отвлек от него внимание жриц.

– У нас есть более насущные нужды. Король призвал меня для ответа на обвинения в предательстве. На рассвете я отбываю. Спар, поручаю тебе крепость. Разумеется, следить за порядком в гарнизоне остается капитан. Керидвэн же станет тебя направлять. А ты будешь ее слушаться! – приказал барон грозным тоном.

– Нет, – мягко перебила его супруга. – Спар уже достаточно взрослый, чтобы сам нести ответственность, доставшуюся ему по праву рождения. Мое место рядом с тобой, Бранвульф. Я отправлюсь с тобою в Фарону и докажу королю нашу верность.

– Отважный поступок, – кивнул барон. – Но ты рискуешь. Никогда прежде Рэвик не терпел в своем дворце жриц Старой Веры.

– Все мы рискуем, – вздохнула Керидвэн. – Нам необходимо сохранить расположение короля и убедить его, что мы, как и все прочие его подданные жаждем избавиться от черномордых волков.

Бранвульф посмотрел сыну в глаза:

– Готовься, Спар. С первыми лучами солнца мы возложим тело Морригвэн на курган и сразу после того уедем. Торра-Альта остается в твоих руках.

Каспар криво улыбнулся. Его отнюдь не переполняла гордость: он знал, что это пустой жест, а на деле барон полагается на способности капитана. К тому же мысль назначить Каспара своим наместником вообще пришла Бранвульфу в голову лишь оттого, что отсутствовал Халь.

Полночи Каспар проворочался в постели, даже не пытаясь заснуть. Они все ошибаются. Их обвинения беспочвенны – он это знал. Вовсе он ничего дурного не сделал с Яйцом! Наоборот, даже доказал свою силу воли тем, что уже несколько дней не спускался в подземелья. Несомненно, воспользовавшись Некрондом, он мог бы решить все проблемы. Ну, ничего. Вот уедет Керидвэн…

Наступлению утра Каспар был рад, хотя восход солнца и принес с собою печальную работу. В самый ранний час тело Морригвэн снесли вниз по крутой тропе и положили на каменную плиту на вершине старого кургана. Ее раздели, чтобы ветер мог гладить серо-голубую кожу. Каспару это казалось неприятным, но Карга так и хотела: напомнить всем, что плоть смертна, а кончина ждет каждого. Керидвэн взяла ее серп и срезала немного седых волос, завязав прядь в узел.

– Так хоть часть ее останется со мной, – сказала она, грустно улыбнувшись Каспару.

Жрица уложила серебряную прядь в мешочек, а потом вскинула руки, призывая духов стихий. Своим заклятием она просила их защитить тело Морригвэн от любого святотатства. Каспар почувствовал, как задрожал воздух. Он ничего не видел и не слышал, но было такое ощущение, будто на него смотрит множество глаз, полных укоризны.

Когда все закончилось, Бранвульф взял жену за руку.

– Нам пора.

Каспар доехал с ними до конца ущелья и на прощание поцеловал Керидвэн.

– Обещай мне не пользоваться Некрондом, – попросила та.

На ее лице до сих пор оставалась печать горя.

Взгляд Керидвэн проник в глубину души Каспара, но впервые юноша взглянул на нее по-новому – не как на жрицу, а как на свою мать. Силы ее сделались куда меньше. Внезапно она показалась очень уязвимой. Давать такое обещание Каспар вовсе не желал, но все же кивнул: не хотелось делать еще больнее.

– Спар, будет нужно – советуйся с капитаном, – велел Бранвульф. – И не беспокойся. Несомненно, в тот же час, когда я достигну Фароны, король выпустит Халя и через десять дней, самое большее – через две недели, он вернется и будет тебе помогать.

– Очень за него рад, – искренне ответил Каспар, хоть и обидно было, что отец уверен, что помощь Халя ему потребуется. – Но я и без него справлюсь, не волнуйся. К концу лета я стану взрослым.

– Никто не делается взрослым в восемнадцать лет, – фыркнул барон. – В этом возрасте у тебя все ошибки впереди, а смирения нет ни малейшего. Вот тебе задача: отыщи, где плодятся черномордые волки. Это место должно быть где-то в горах. Пора с ними покончить.

Западные вершины тонули в серых облаках. Наверное, несмотря на весеннюю пору, там шел снег. Было сыро; капли дождя падали на щеки, будто великие боги неба тихо плакали над смертью Морригвэн и тем, что Керидвэн покидает крепость.