Певец из Кастагвардии - Уэлч Джейн. Страница 46

У Май болело все тело. Руки сильно дрожали, ноги подгибались, бока саднило от множества ушибов. Тем не менее Девушка стиснула зубы и решила самостоятельно выбираться из ямы.

Она не раз видела, как брат тренировался на деревянных или незаточенных мечах с другими мальчишками; чем больше он получал ударов, тем яростнее рубился, загоняя противников в угол. И это не потому, что Пип был крупнее и сильнее других; нет, просто он оказывался куда упрямее. Что же, Май не собиралась уступать в упрямстве своему младшему брату. Ее облепляла жидкая грязь, платье превратилось в настоящий кокон. Неверными пальцами девушка отвязала от седла свою сумку с поклажей и выбросила ее наружу из канавы. На этот раз спаситель не вмешивался; он стоял и молча наблюдал за ее усилиями – как показалось Май, с восхищением.

– Отстаньте же от меня наконец! – сорвалась она, оборачиваясь.

Он только рассмеялся.

– Вы неблагодарны. Я мог оставить вас тонуть в этой яме. Подумайте об этом.

– Зачем вы меня преследуете? – отчаянно спросила Май, выбираясь наружу, оскальзываясь в грязи.

Не дожидаясь ответа, она вскинула сумку на плечо и побрела в сторону деревни, сгибаясь под тяжестью.

– Потому что я вам нужен. И по ряду других причин. Подобное объяснение ничуть не облегчило размышлений Май.

Было темно, и девушка понимала, что следует спешить. Она шла в направлении огней деревни, а ее спаситель ехал сзади. Копыта его легконогого коня стучали за спиной, совсем близко. Странный человек все еще держал в руке горящую головню, освещая дорогу для Май, – и она не могла не радоваться его присутствию, облегчавшему путь. Ей было спокойнее с ним. Этот человек распространял вокруг себя ощущение порядка и уверенности, которого Май так не хватало все это время в холодном и темном мире.

Но она не собиралась так легко сдаваться! Совершенно ясно, что спаситель появлялся не случайно, а каким-то образом все подстроил. Хотя если он и в самом деле охотится за Некрондом, может, безопаснее все время иметь его на виду, чтобы знать, что он замышляет?

– Стой! – внезапно шепотом приказал всадник, и Май повиновалась прежде, чем успела подумать.

Что-то было в его голосе, что заставило ее остановиться.

Впереди на дороге показалась какая-то черная тень. Май тревожно обернулась на золотоволосого защитника и увидела, что он накладывает стрелу на тетиву. Но тут Май неожиданно рассмеялась: черная тень приблизилась и оказалась всего-навсего заплутавшей свиньей. Та бежала, низко опустив рыло и похрюкивая.

– Пожалуй, от свиньи спасать меня не стоит, – фыркнула она и двинулась вперед.

Но стоило девушке выйти из круга света, отбрасываемого головней, как прежние страхи вернулись. Она замедлила шаг, стараясь держаться недалеко от всадника, по крайней мере по пути до деревни.

Ворота деревни Бычий Луг были уже закрыты; на страже стояли два мужика с длинными вилами. Один из них поднял фонарик, чтобы рассмотреть гостей.

– Кого это принесло на ночь глядя?

– Я странствую на восток, к гаваням, – отозвалась Май. – Мне нужно где-нибудь переночевать.

Не желая привлекать особого внимания, девушка не стала протестовать, когда из-за спины у нее послышался голос эльфоподобного всадника. Тот сказал, что тоже едет на восток, к гавани, где надеется найти подходящий корабль и уплыть к себе домой, в землю Горта.

Забыв, что раньше он рассказывал другую историю, Май почувствовала немалое облегчение. Все знают, что жители Горты – удивительный, ни на кого не похожий народ; это объясняло странности ее спасителя. Войдя в деревню, девушка сразу устремилась к трактиру, на этот раз намереваясь хорошо отдохнуть и придумать какой-нибудь способ избавиться от навязчивого попутчика.

ГЛАВА 12

Все инстинкты Каспара протестовали против того, чтобы лезть в глубины земли. Ему хотелось оказаться подальше отсюда, на свежем воздухе, где в небесах парит ястреб, а не закапываться еще глубже в землю как какой-нибудь крот. Звук текущей и капающей воды окружал со всех сторон; кажется, весь этот подземный мир протекал, как решето.

Черные тени путешественников горбились на стенах, достигая сводов пещеры. Носы вытянулись, плечи перекосились, непомерно длинные руки со скрюченными, как у пещерных гоблинов, пальцами, четко вырисовывались на скальном камне. Каспар прислушался сквозь шум, который производили его товарищи, и услышал то, чего боялся больше всего: шаги. За ними гнались.

Каспар остановился и сделал всем знак притихнуть. Да, в самом деле, по камню, стучали тяжелые шаги. Он выставил перед собой руку с посохом и выше поднял факел.

– Кто идет?

Ответом был звук тяжелого дыхания. Напрягая зрение, Каспар вгляделся в темноту и вскоре различил силуэт человека, спешившего к ним со всех ног.

– Проклятое колдовство, – в ужасе приговаривал он. – Их всех засосало! Камень съел их! Я видел сам!

– Это Мелкий, пастух, – узнал его Нейт. – Нельзя оставлять его здесь на погибель! Сюда! Мы здесь!

– Ты что, думаешь, я слепой? Ваш факел виден издалека, – пыхтя, выговорил Мелкин.

Он приблизился и недружелюбно уставился на Каспара.

– Чертов колдун! Ты не просто волколюб, ты еще и с демонами якшаешься! Ладно, колдун, давай выводи нас отсюда.

Каспар было обозлился на пастуха, чудом спасшегося от ундин, но решил не тратить времени на препирательства. Этого мужлана, со всей очевидностью, сбил с пути Мамлюк, а сам по себе пастух не являл особой опасности.

Все-таки Каспар не мог оставить земляка-бельбидийца умирать во тьме у корней Горы Старика, а значит, придется какое-то время потерпеть его общество.

– Нет! Ни за что! Довольно с нас этого Нейта! Куда нам еще один мужлан-убийца? Убирайся, пошел прочь от нас! – Папоротник яростно замахал руками на Мелкина. – Спар, ну сделай же что-нибудь.

– Я, как и Нейт, хотел только, чтобы волки убрались из Бельбидии, – отступив на шаг, защищался пастух.

Как ни странно, лёсика это успокоило. Он смягчился:

– Ну ладно, всякий, кто убивает волков, не может быть безнадежно плох. Но вот оленей для этого убивать вовсе не обязательно, – прибавил лёсик с горечью.

– Некогда спорить.

Каспар старался, чтобы голос звучал властно и убедительно. Факел уже догорал; это был жалкий пучок прутьев, связанных вместе, и горел он быстро. Юноша боялся, что от факела ничего не останется прежде, чем они отыщут дорогу на свет. Папоротник, хотя и продолжал ворчать и испуганно бормотать себе под нос, двинулся вперед. А вот Трог не выказывал ни малейших признаков тревоги и самоуверенно обнюхивал каждый сталагмит, задирая ногу на те, которые ему казались подходящими.

Урсула шла вслед за волчонком, тихонько приговаривая слова на странном языке. Каспар на мгновение залюбовался ею, думая, как же она все-таки красива, несмотря на рубцы и слишком коротко остриженные волосы, подчеркивавшие твердые очертания лица.

Юноша мог только гадать, сколько ей лет: с одной стороны, девушка казалась не старше его самого, с другой – глаза у нее были по-взрослому печальные. Найдя единомышленника в лице Мелкина, Нейт позади, костерил Каспара на все лады и выкрикивал обрывки заклятий против демонов.

– Я мог бросить вас обоих умирать в пещере, – огрызнулся на них Спар.

Факел угас, оставив путников в полной темноте, и голос Каспара сорвался. Теперь идти стало куда труднее; они медленно потащились вперед, ощупывая стены руками. Коридор медленно сужался… и вдруг оборвался, открывая путникам вход в широкую пещеру. И здесь – Каспар изумленно заморгал, отступая на шаг, – было светло!

– Вот это да! – выкрикнул Мелкий, мигом забывая о своем недовольстве. – Никогда ничего подобного не видел! Сердце горы, это же… это же…

– Рубины, солнечные рубины!

Каспар не верил своим глазам. Он двинулся вперед, прикоснулся ладонями к пластам бурого скального камня, из которого, как неподвижные языки пламени, вырывались длинные алые кристаллы, мерцающие изнутри золотом. Каспара ошеломила мысль, что его отец превзошел бы богатством короля Дагонета, знай он об этих рубинах. В самой середине пещеры огромный кристалл пульсировал светом, как будто капли солнца, заключенные внутри его, стремились прорваться наружу.