Певец из Кастагвардии - Уэлч Джейн. Страница 94

– Имей веру, Радостная Луна. Неспроста же я твой дух-хранитель!

– Ты просто эльф, – поддразнила она его. – Все, что Морригвэн о них говорила, к тебе подходит… Но я все равно не верю, что даже эльфы умеют находить россыпи камней.

– Обычных камней – нет, но солнечные рубины – совсем другое дело, – отозвался Амариллис с уверенностью, которой Май почти поверила.

Чем глубже они шли, тем теплее становилось в пещерах. Постоянно слышался звук капающей воды. Май он почему-то успокаивал.

– Как будто мы во чреве Великой Матери, – прошептала она. – А капающая вода – Ее пульс. Наверняка это самое безопасное место для… для этой вещи.

Амариллис откинул со лба девушки волнистую прядь, чтобы взглянуть ей в глаза. Взгляд его был печальным.

– Радостная Луна, когда же ты полюбишь меня? Мне нужна твоя любовь.

– Что? Но я… я…

Хотя Май и испытывала что-то к этому странному человеку, сердце ее принадлежало Каспару. Амариллис заботился о ней и снова и снова спасал от смерти, а Каспар так и не пришел… Но ведь это же было к лучшему. Явись Каспар за ней, девушка никогда не смогла бы спасти его от искусительной силы Некронда. И снова в сердце ее закрались сомнения в чистоте намерений Амариллиса. Она глубоко заглянула в его глаза, но ничего не увидела в них, кроме лучистого света. Май не могла разглядеть его душу.

– Ты должна полюбить меня!

Он неожиданно заключил ее в объятия.

Май оттолкнула его, не зная, что сказать. Да, она была благодарна Амариллису, но благодарность – это еще не любовь.

Он понял, что зашел слишком далеко, и опустил руки. Как ни странно, Май была польщена. Если уж она не добилась Каспара, то у нее хотя бы есть Амариллис. Раньше ей казалось, что нет большей боли, чем жить без Каспара, – но теперь девушка знала, что боль одиночества куда хуже.

Их привели к входу в самую новую шахту. В воздухе стояла каменная пыль, потолок был очень низким, так что даже Амариллису пришлось нагнуться. Они почти ничего не слышали из-за грохота кирок и звука колющегося камня.

Рабы взламывали скалы с помощью рычагов, били молотами по дубовым клиньям, чтобы расширить трещины меж камнями. Люди все были крупными и сильными, но работали со злобой и без охоты. Их обнаженные, потные спины пестрели полосами от ударов бича.

Рабы помельче, вооружась зубилами, выполняли более мелкую работу, ковыряя стены открытых шахт. Май догадалась, что они откалывают рубины. За спинами у рабов неотрывно стояли солдаты, но вид у них был мрачный. Видимо, шахта не преуспевала.

Когда Амариллиса представили как нового волшебника, со всех сторон послышались крики радости и недоверчивые восклицания.

– Если проколешься, отведаешь молотка, – предупредил его надсмотрщик у входа в шахту. – За последнее время у нас перебывало трое шарлатанов вроде тебя. Они только и умели, что махать руками и тратить время. Посылали нас на поиски в бесполезные черные дыры. Мы потеряли кучу народа и не нашли даже завалященького рубина. Смотри, если ты окажешься удачливее, тебя хорошо наградят, а не сможешь – убьют. Ладно, давай приступай к работе.

Май испуганно взглянула на Амариллиса, шепча:

– Но ты же не сможешь, не сможешь… Что нам делать? Он фыркнул.

– Имей веру и терпение. Я отлично справлюсь. Не более чем в двенадцати футах от нас – отличная рубиновая россыпь. И еще одна в сорока футах. Я предпочитаю вторую: она в нужном нам направлении. Проход очень узкий, но я чувствую, что потом он расширяется. За ним должна быть пещера, полная камней. Если мы попадем в естественную систему пещер и переходов, можно будет отыскать нужное нам место и найти выход наружу, которым мы воспользуемся, когда все будет сделано. Но сначала нужно убедить их копать в том направлении. Из уважения к нашим предшественникам нужно устроить им хорошее шоу.

Он повернулся к надсмотрщику и объяснил по-кеолотиански:

– Ваши мыслеформы замутняют мне зрение. Отойдите, чтобы я мог призвать первоэлементы.

– Ну вот, пошло-поехало, еще один сумасшедший, – проворчал кто-то из рабов, с тоской глядя на свои стертые кровоточащие руки.

– Сосредоточься, Радостная Луна, – громко приказал Амариллис по-кеолотиански и потихоньку добавил на ее языке: – Нужно разыграть транс. Стенай, закатывай глаза, в общем, делай что угодно. Изображай волшебницу, как ты ее представляешь.

– Я знаю трех волшебниц, – сердито ответила Май, – и они отлично разбираются в своем ремесле и никогда не стенают и не закатывают глаза. Если бы они знали, где залежь рубинов, просто указали бы на это место. А потом скорее всего закатали бы рукава и взялись за кирки, чтобы помочь рабочим.

– Прекрасно, но большинство людей этого не знают. Они ожидают какого-нибудь громкого представления. Танцуй, пой, короче, делай что придумаешь – только не вздумай рассказывать историй. В последний раз это плохо кончилось.

Ну что же, раз надо, Май могла совершить подобную глупость. Она уселась на землю, скрестив ноги, распустила волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону. Девушка не знала никаких заклинаний и начала нараспев повторять имена своих самых любимых лошадей из Торра-Альты.

– Фея и Тайна, Трои, Огнебой… Потом – собак:

– Клык, Быстроног, Черноух и Разбой…

Май испустила долгий стон, завесив лицо волосами, и перешла на имена лучших кур-несушек:

– Лыска и Свинка, Рыжик, Чернушка! Белый Бочок, Длиннохвостка, Толстушка!

Ничего лучшего сейчас она не могла выдумать.

Мотая головой так, что длинные волосы мели землю, Май заскребла ногтями по земле и запела еще громче. Потом внезапно вскочила, вытянув руки, и пыль облаком закружилась вокруг. Голос Май возвысился почти до визга. Размахивая руками, она начала прыгать и глубоко приседать, покаталась по земле, снова призывая имена кур. Взглянув на Амариллиса, девушка краем глаза заметила, что он тоже не теряет времени и ощупывает стены пещеры, тихо подвывая и стеная в том же ритме, в котором кричит Май. Заметив ее взгляд, он быстро улыбнулся, показывая, что доволен ее стараниями.

Май не знала, как долго нужно продолжать всю эту ерунду. Амариллис все не подавал ей знака перестать, а она уже устала кружиться и истощила воображение. Имена кончились, и Май решила повторять долгую поэму о духовных сущностях деревьев. Амариллис взглянул на нее удивленно, как будто не ожидал от девушки таких познаний. Когда поэма кончилась, Май принялась за трактат о двенадцати главных целебных травах, но это впечатлило Амариллиса куда меньше.

Наконец он извлек из кармана короткую ореховую папочку и постучал ею по камню под ногами.

– Копать нужно здесь, под отлогим углом вниз, – заявил он на кеолотианском, так понизив свой глубокий голос, что завибрировали камни.

Май смотрела с усталым удовлетворением, как впечатлило представление рудокопов. Ей хотелось расхохотаться над их почтительными лицами. Останавливало только, что она не до конца верила в знания Амариллиса.

– Здесь мягкая порода, – зароптал инженер, исследуя бурый камень, на который указал Амариллис. – Рубины никогда не ищут в мягкой породе!

– Это верно. Но за ней начинается твердый пласт. Там и есть рубины.

– Слишком опасно! Туннель будет осыпаться, придется двигаться очень медленно, все время укрепляя…

Амариллиса, похоже, это не волновало.

– Властью, полученной мной от великого лорда Агарта, я вижу землю насквозь. У меня под ногами – богатейшая россыпь рубинов во всех копях. Копайте!

Тон его был непререкаемым, Май могла только восхищаться.

– Ха! – раздался надтреснутый голос из толпы рабов. – Неизвестно еще, что за тип этот колдун. Мастер инженер сказал, что там мягкая порода. Наверняка мы попадем под обвал.

– Раб говорит, – рявкнул надсмотрщик. – Заткните его!

– Нет, послушайте! Неохота рисковать впустую. Сперва проверьте колдуна. Спрячьте рубин где-нибудь, и пускай он его найдет! Если он такой умный, легко справится.

– Раб хорошо говорит, – лениво протянул офицер.