Властелин Некронда - Уэлч Джейн. Страница 23

До Май внезапно дошло, что Перрен на свой неуклюжий лад сумел овладеть магией Некронда. Быть может, его чары и сотворили все это с Каспаром?

– Где он? Что ты с ним сделал? – гневно спросила она.

– Что я с ним сделал, маленькая выдумщица? – все так же давился хихиканьем Перрен. – Да ничего! Он в безопасности, в полнейшей безопасности – внутри Яйца. Попался. Собирался призвать чудищ, самых гнусных чудищ, чтобы разделаться со мной, а мне всего-то и надо было, что капельку воды.

– Верни его мне, – взмолилась Май, не совсем понимая, что же произошло.

– А он не у меня. Он в воде.

– Безумие какое-то! – вскричала девушка. – Что ты с ним сделал?

– Он в воде, в морях Иномирья. Он там теперь живет, точно рыба. Ему не выбраться, пока кто-нибудь не призовет его обратно.

– Ничего не понимаю, – в отчаянии покачала головой Май.

– Не понимаю, не понимаю, – передразнил Перрен. – Какая же ты тупица. Он в Иномирье, на дне океана. Я чувствую его через воду.

– Вытащи его! – дико закричала Май, ковыляя к горовику.

– Не могу! Я не знаю как, – захохотал Перрен и, плюхнувшись в лужу, принялся брызгаться – ни дать ни взять, непослушный ребенок, которому строго-настрого запретили баловаться с водой.

– Дай мне Некронд! – приказала она.

Перрен покачал головой.

– Еще чего! Ты его не получишь. Ты остановишь воду, а мне она нужна. Вы все собирались бросить меня умирать в пустыне.

– Ты ведь хотел выпить мою кровь, – возразила девушка. – Перрен, ну, пожалуйста! Спаси Спара! Отдай мне Яйцо, чтобы я смогла отыскать его.

– Ни за что!

Ухмыляясь все той же идиотской ухмылкой, Перрен прижал Некронд к груди с видом упрямого ребенка, сознающего, что родители в полной его власти.

Май поняла: к горовику требуется аккуратный подход. Зная, что покуда они оба стоят в воде, он может читать ее мысли, она напустила на себя безразличие и бочком выбралась из лужи. Хвала небесам, горовик, похоже, настолько увлекся своими забавами – плескаться в воде, что и не волновался, что там она задумала.

– Послушай, Перрен, – коварно начала девушка, оказавшись на сухом песке, – расскажи мне истории, которые ты чувствуешь через воду. Перрен, расскажи мне что-нибудь.

Глаза у него расширились.

– О, тут столько всяких историй, столько ненависти и страданий. Вот, например, история единорогов, которых истребляли за то, что у них такой дорогой рог и такая блестящая белая шкура, и просто потому, что они соперничали с овцами за пастбища.

– О, дай мне увидеть это самой! – восторженно закричала Май. Глаза ее сияли. – Я не умею чувствовать такие истории через воду, как чувствуешь их ты, но, быть может, я сумею что-нибудь уловить через Некронд.

Глаза Перрена тоже вспыхнули энтузиазмом.

– Возможно. Гораздо лучше, когда можешь разделить с кем-нибудь историю. А ты всегда так хорошо слушала мои рассказы.

Он бесхитростно улыбнулся девушке и неожиданно швырнул ей Яйцо. Май легко поймала его левой рукой, живо вспомнив тот страх, что испытала перед тем, как впервые коснулась Некронда, и поспешно закрывая разум от вихря внезапных образов. Перрен по-прежнему был так увлечен водой, что не успел еще призвать в мир ни одного опасного зверя.

Торопливо, стараясь не касаться камнем голой кожи, она зажала Некронд на сгибе перевязанной правой руки. Во время бегства из Торра-Альты ей удалось силой воли вызвать быстроногого единорога. Только бы сейчас найти в себе те же силы! Главное – не думать о волках, сказала себе девушка, борясь с образами тысяч волков, рвущихся из Иномирья. Еще больше она боялась оборотня, что преследовал ее всю дорогу к Кеолотии.

– Ну, как, видишь? – жадно поинтересовался Перрен.

– О да! – пылко воскликнула девушка.

Сердце ее забилось чаще: она заметила, что каменный исполин начинает потихоньку проваливаться в намокший песок. Теперь выбраться ему будет непросто!

– Что именно ты видишь? – все так же увлеченно спросил Перрен.

Май отчаянно старалась не думать, перед мысленным взором ее текла лавина клыкастых черногривых волков.

– Я… я вижу единорогов, – солгала она.

Поток воды с неба почти прекратился. Перрен ушел уже по бедра в песок. Решив, что теперь можно и рискнуть, девушка вошла в лужу и пошлепала по краю воды к Каспару.

Перрен яростно взвыл, силясь вырваться из западни, но чем больше рвался, тем сильнее проваливался.

Стоило Май броситься на колени рядом с Каспаром, как все посторонние мысли пропали сами собой. Она могла думать сейчас только о нем. Сперва это было легко, и она не сомневалась в том, что запросто сумеет найти Каспара и вернуть его обратно из Иномирья.

Но вскоре девушка испуганно отдернула руку. Некронд изменился, реагировал на ее прикосновения совсем иначе, чем в прошлый раз. В голову внезапно хлынул целый поток образов, бушующее море жизни. Со страхом отступив, она спрятала Яйцо в серебряный ларчик, что висел на груди молодого торра-альтанца, и защелкнула замочек. Прижав руки к вздымающейся груди, она старалась успокоиться.

Похоже, Перрен слишком широко распахнул магический канал, и Каспар провалился туда. Сомнений более не оставалось. Май тревожно покосилась на горовика – тот вопил от ярости, но пока еще не сумел выбраться. Чуть придя в себя, она снова повернулась к юноше. Лицо его было мертвенно-бледным. Надо хотя бы убрать несчастного с палящего солнцепека, пока она не придумает, как вернуть его душу из Иномирья.

Однако вот этого-то как раз Май и не могла. До холмов, суливших тенистую прохладу, оставалось совсем немного, но девушка уже пришла в полное изнеможение, правая рука у нее почти не работала, а нога болела так, что хотелось кричать.

Огнебой! Надо поймать Огнебоя – да только где его искать? Май могла лишь еле-еле, дюйм за дюймом подтягивать бесчувственное тело Каспара все ближе к берегу. За ними в песке оставалась глубокая неровная полоса.

– Обманщица! Ты украла мою воду! – голосил ей вслед Перрен.

Опасаясь, что горовику скоро удастся вылезти, девушка напрягала все силы. Но безжизненное тело Каспара оказалось таким тяжелым, а она – такой маленькой и слабой. Одно хорошо: от напряжения нога вроде как разработалась и теперь двигалась легче.

Перрен судорожно барахтался в воде и вопил как разъяренный буйвол. Трясясь от слабости, Май решила еще раз попытать счастья с Некрондом. Откинув с лица волосы, торчавшие сухими копьями застывшей соли, она упала на колени, склоняясь над ларчиком. Мгновенно откинув крышку, вызвала перед мысленным взором образ Каспара – что было совсем нетрудно, поскольку его неподвижное лицо оказалось у нее прямо перед глазами, – и робко дотронулась одним пальцем до мраморной поверхности Яйца. И тотчас же в ужасе отпрянула: прямо в лицо ей метнулась оскаленная морда. Изображение растаяло, но напоследок успело полоснуть по большому пальцу Май острым клыком. Рука сразу залилась кровью. Вся дрожа, девушка умирала со страха, не зная, что делать, на что отважиться.

Обернув руку полоской ткани, оторванной от и без того рваного платья, Май заставила себя пошевелить пальцами раненой руки. От боли закружилась голова, по щекам поползли слезы отчаяния и жалости к себе. Стоя на коленях над Каспаром, она раскачивалась взад и вперед. Неужели она никогда не сумеет вернуть его?

Мокрый нос Трога толкнул ее под локоть. Девушка уныло обернулась к терьеру. Глаза жгло от зноя. Волчица стояла рядом, прикрывая хозяйку от солнца своим телом, и поскуливала, призывая ее идти.

– Уходите! Спасайтесь! Уходите отсюда, – прохрипела им Май.

Наверное, ей и самой следовало именно так и поступить – ради будущего ребенка. Но Май не могла заставить себя уйти, бросить Каспара в ловушке вечности, в Иномирье. Не могла оставить его тело высыхать в раскаленном зное пустыни.

Пес толкнул ее сильнее.

– Ну что еще? – рассердилась Май и вдруг почувствовала, как песок у нее под ногами слегка подрагивает. Девушка подняла взгляд. – Папоротник!

Она напрочь забыла о смешном человечке. Вот уж от кого помощи она не ждала! Но он пришел – и привел с собой Огнебоя.