Властелин Некронда - Уэлч Джейн. Страница 36

– Такое впечатление, будто луна тянется к нашей лодке, чтобы увести ее за собой, – заметил Каспар. – Я часто слыхал про путеводную звезду, так почему не может быть путеводной луны?

Май рассмеялась.

– А по-моему, нас несет течение. Не столько даже сам ветер – ведь он-то как раз часто утихает, а именно течение. Оно тут очень сильное – как будто все воды Великой Матери мчат нас туда.

– Хорошо бы, – вздохнул юноша. – У нас вот-вот кончится питьевая вода. Надо бы урезать наши нормы.

– Я не могу, – пожала плечами Май. Каспар кивнул.

– Я знаю. Ребенок!

Май снова легла, и он крепко обнял ее. Рядом с ней Каспару было куда спокойнее, особенно ночью, во сне. Он так боялся этих неотвязных кошмаров, боялся зловония, наполнявшего его сны, в которых таились в засаде тени. Боялся неумолчного тихого перестука лап невидимых чудищ, что следовали за ним по пятам, как бы быстро он ни бежал. Каспар пытался сосредоточиться на ритмичном поскрипывании мачты, но по мере того, как он погружался все глубже в сон, звук этот сменялся громовыми ударами, как будто кто-то со всей силы колотился в голову юноши, пытаясь пробить череп и добраться до мозга.

Май пошевелилась во сне, и он резко очнулся. Шею кололо, по всему телу проступил пот. Юноша панически глядел на ровную серебристую гладь океана. Почудилось ли ему – или он в самом деле расслышал в ветре волчий вой? Руна тоже приподнялась, густая шерсть на загривке у нее встала дыбом, верхняя губа дрожала от низкого утробного рыка. Каспар окинул взглядом лодку. Вроде бы ничего подозрительного – но все равно он не мог отделаться от чувства, что человек-волк где-то здесь, рядом, наблюдает и ждет.

Не смея больше заснуть, юноша так и просидел до рассвета, глядя за корму. Один раз ему померещилась в отдалении верхушка мачты, освещенная светом покачивающегося фонаря. Болящими от напряжения глазами Каспар следил за альбатросами и чайками, парящими на крыльях ветра. По рассказам Май, Талоркан считал, будто ни один злой дух не выносит соленой воды – но ведь если такой злой дух превратится в птицу, что помешает ему перелететь через море? Однако те немногочисленные птицы, которых удалось заметить Каспару, вели себя совершенно естественно. Впрочем, по большей части они виднелись лишь черными точками на фоне звездного неба.

Наконец из-за края сине-зеленых вод выкатился огромный жаркий шар солнца. Май со стоном распласталась по палубе – ранним утром она чувствовала себя хуже всего. Каспар же пристально вглядывался из-под руки вдаль, на восток. По коже у него пробежал непонятный холодок. Воздух казался каким-то другим, а море, как решил юноша после долгого размышления, стало чуть светлее. В двухстах ярдах от борта в воду с размаху нырнул черный баклан.

Каспар все продолжал всматриваться.

Сегодня видимость была хуже обычного. По воде стелилась туманная дымка, а на горизонте висела тяжелая туча.

– Это либо земля… – неуверенно начала Май.

Каспар, Май и Руна с Трогом сбились на носу лодки, затаив дыхание. Вот утлое суденышко плавно вошло в полосу стелящегося тумана. Теперь солнце впереди превратилось в расплывчатое белесое пятно, куда ни глянь, все равно видно было не дальше, чем пару ярдов.

– Либо край света, – докончил Каспар недоговоренную спутницей фразу.

Бледное солнце медленно поднималось, становилось все жарче – и вот, наконец, лучи его разогнали пелену тумана. Каспар с Май ахнули. Пред ними, совсем близко, раскинулась широкая полоса зеленой земли. Влюбленные с радостными криками бросились друг другу в объятия, голоса их эхом отражались от высоких крутых берегов. Трог восторженно ухватил Руну за ухо. Одна волчица осталась безмятежной и, как обычно, прижималась теплым боком к бедру Май.

Почему-то Каспар ожидал от этого неведомого континента за океаном Тетис чего-то куда более драматичного – изрыгающих лаву огромных вулканов или встающих над золотыми утесами дремучих лесов. Однако берег оказался как две капли воды похож на побережье Писцеры в Южной Бельбидии. Тысячи крошечных островков испещряли море вокруг, а впереди виднелся широкий эстуарий, длинными языками тянущийся далеко в глубь суши. Туда-то и гнало течение суденышко Каспара.

Над берегом висела почти давящая тишина. Каспар жадными глотками пил воздух, радуясь, что кругом не видно и следа цивилизации. По обе стороны залива, отражаясь в недвижной воде, поднимались покрытые густым лесом горы. Покой нарушал только плеск воды о борта суденышка. Жизнь тут текла день за днем мирно и безмятежно, подчиняясь естественному ритму, не знающему вмешательства человека. К северу над долиной кругами парили орлы, огромные птицы без всякого усилия скользили на воздушных потоках. Невдалеке по воде прошла рябь – то на миг коснулась поверхности серебристая спина крупной рыбины.

– Земля! – ахнула Май.

– Доплыли!

В порыве восторга Каспар обнял ее и оторвал от земли.

– Полегче ты! – прикрикнула она с напускной суровостью, но улыбаться так и не перестала.

Они отпраздновали конец плавания тем, что выпили по нескольку больших кружек воды. Все пили и пили, пока не почувствовали, что сейчас лопнут. Трог стоял передними лапами на борту и облаивал свое отражение, а Руна, уже превратившаяся из неуклюжего волчонка в высокого поджарого зверя с изумрудно-зелеными, ярко горящими в свете солнца глазами, задрала морду и вдруг завыла. Протяжный вой, перекрывая лай пса, пронесся над заливом, эхом отражаясь от горных склонов, и замер вдали. Последним его нотам вторило глухое раскатистое рычание. Май с Каспаром медленно опустили кружки.

– Что это? – напряженным шепотом спросила девушка. Каспар улыбнулся.

– Тролль, вивьерна, горный лев, неведомый зверь из неведомых земель, – пошутил он, объятый все той же эйфорией.

– Не смешно! – отрезала Май. – Мы тут одни-одинёшеньки.

– Да это просто-напросто медведь, – поспешил успокоить подругу юноша, жалея, что ненароком напугал ее. – Сюда, на лодку, они к нам и не сунутся.

– Медведи прекрасно плавают, – возразила она.

– Они не станут с нами связываться, – сказал Каспар. – Да и вообще ни одному медведю с торра-альтанским лучником нипочем не справиться. – Порывшись в тюках с вещами, он извлек лук. – Смотри, если тебе так спокойнее, я его натяну. Стрелки Торра-Альты – самые сноровистые лучники во всем Кабаллане, – беспечно добавил он.

Май фыркнула.

– А мы уже не в Кабаллане.

Суденышко вплыло в узкую теснину – казалось, море протягивает в глубь берега худой, корявый палец. Здесь было темно, отвесные утесы чуть не смыкались над головой и поросли густым лесом. Все чаще слышался медвежий рык.

Каспар неуверенно кашлянул, прочищая горло. Похоже, медведи тут и впрямь кишмя кишат. Конечно, если подумать, этого и следовало ожидать: ведь Урсула родом именно отсюда и всегда питала необъяснимое пристрастие к этим зверям. Но почему-то, хотя юноша так и не понимал почему, его это тревожило. Странно. Уж на что свирепы знаменитые торра-альтанские бурые медведи, а их он никогда не боялся. Трог прижал уши к голове и глухо заворчал.

– Что такое? – испуганно спросила Май.

– Нет-нет, ничего, – с напускной беззаботностью отозвался Каспар.

– Ты боишься, что они из Некронда? Юноша торопливо помотал головой. Резкое движение отозвалось слабой болью в макушке.

Май покосилась на него исподлобья.

– Похоже, тебя лихорадит. Тебе плохо?

– Ничего подобного, – отрезал Каспар. Грубить ему не хотелось, но вдруг навалилась сильная дурнота и слабость.

– У тебя опять припадок!

– Да нет же, я в полном порядке! – Он изо всех сил старался собраться. – Подержи-ка минутку руль.

Боясь, что его вот-вот вывернет наизнанку, Каспар всунул деревянный брусок в руки Май и поспешил к борту, но в спешке поскользнулся и с размаху ударился головой о поручень.

Глаза заволокло пеленой тьмы. И из этой тьмы вынырнула морда дракона. Алое пламя ударило в лицо Каспару, опаляя брови. Крик Май привел юношу в чувство.